Исчадие ветров

«Тем, что ты сейчас сделал, — раздался в головах путешественников гулкий голос, ослабевший, но все еще полный ядовитой ненависти, — ты подписал себе неотвратимый смертный приговор!»

— Зря стараетесь, — рыкнул Силберхатт, снова поднимая топор, — не та у вас позиция, чтобы угрожать, разве неясно? Вам крышка!

И в следующий миг еще один ледяной жрец полетел вниз головой в кипящую яму забвения.

Шестеро остальных жрецов снова выпучили глаза, вены на их ужасных головах начали злобно пульсировать, и в воздухе снова повисло напряжение, что предшествовало дальнейшему проявлению их мощи.

Де Мариньи подхватил с пола мешочек, вытряс остатки подаренного Аннахильд порошка грез на ладонь и поднял руку так, чтобы жрецы смогли видеть порошок. Затем он сжал драгоценный порошок в кулаке и крикнул:

— Хватит фокусов, или я отправлю вас обратно в ад! Не только вы умеете управляться с иллюзиями — я тоже, и мои будут пострашнее, чем вы себе можете представить.

Тут же висевшее в воздухе чуть ли не физически ощутимое напряжение исчезло, и де Мариньи поверил, что смог застращать ледяных жрецов, однако в следующий миг…

Из ямы в центре пещеры с треском и ревом, лизнув потолок, взметнулся столб пламени, охвативший и ледяных жрецов и путешественников, и понесшийся сверкающим потоком по тоннелю. Де Мариньи чувствовал, как от жара трещит и лопается его кожа, слышал крик Морин, видел, как ее волосы блестят в языках пламени, но все равно догадался разжать кулак и прохрипеть невидимым друзьям Армандры последнюю команду — если, конечно, разумные ветерки сами не сгорели во всепожирающем пламени.

— Давайте, — хрипло прошептал он в реве пламени. — Опять — порошок — им в лицо!

Яростный нетерпеливый порыв ветра сдул драгоценные крупинки с его ладони, и де Мариньи понял, что есть небольшая вероятность, что это не извержение, вызванное тем, что Силберхатт пошвырял трупы в ямы, а еще одна уловка ледяных жрецов. Вероятно, благодаря этому знанию он первым избавился от иллюзии, но все равно был потрясен ужасающей мощью ледяных жрецов — даже в таком прореженном составе они с легкостью сыграли на естественном страхе перед огнем, что сопровождал человека на протяжении всей истории.

Но ведь он действительно чувствовал невыносимый жар пламени, чувствовал, что его глазные яблоки вот-вот лопнут, а кожа трескается и отстает. Он видел, как горят ледяные жрецы, и «слышал» их телепатические предсмертные вопли. И все это было иллюзией, реалистичным кошмаром, насланным единственными уцелевшими обитателями древней Тхим’хдры!

Де Мариньи пришел в себя первым и увидел живую, несгоревшую Морин, скорчившуюся на холодном полу там, где упала, когда сознание милосердно покинуло ее, избавив от шока и ужаса, увидел Вождя, который хлопал себя по одежде в последней попытке сбить «пламя», что не давало ему дышать и пожирало его плоть, увидел ледяных жрецов, дружно открывших рты в безмолвном вопле, когда лютый ужас, вызванный порошком Аннахильд, снова охватил их, а также увидел ледяную пещеру без признаков малейших изменений — такую же холодную и полную синего света, как всегда!

И когда Вождь вырвался из персонального ада, бледный как смерть, и, дрожа, свалился на обледенелый пол, именно де Мариньи выхватил у него здоровенный топор и срубил одного за другим троих ледяных жрецов, перевалив их вмороженные в лед тела через край ямы, в порыве ненависти действуя с еще большей жестокостью, чем сам Силберхатт незадолго до этого. Только взметнувшийся из кипящей ямы зловонный пар заставил де Мариньи остановиться — пар и отвратительный «снег», в который он тут же превращался, — но он тотчас же шагнул вперед, чтобы разделаться с четвертым и пятым ледяными жрецами. Он бы зарубил и последнего, шестого, если бы Силберхатт не пришел в себя. Шатаясь, Вождь подошел к нему, поймал его руку и отобрал топор.

Де Мариньи, задыхаясь, прислонился к искрящейся стене, до него начало доходить, что он только что сделал, и его чуть не стошнило: он, который всегда считал себя по-настоящему «цивилизованным» человеком, впал в неконтролируемую ярость берсеркера. Не так давно он удивлялся «негуманности» Вождя, но теперь он знал, что больше никогда не станет осуждать инстинкты своего друга, тем более что ледяные жрецы больше чем заслуживали каждый удар, который он нанес.

— Анри, последнего не трогай. — Голос Силберхатта звучал уверенно, хотя техасец до сих пор тяжело дышал, трясся и имел растерянный вид, будто никак не мог поверить, что только что не сгорал заживо. — Он остался один, и я богом клянусь, дружище, что он ответит на все наши вопросы! Займись пока девушкой, а я присмотрю за ним.

С этими словами Вождь поднял свой тяжелый топор, держа его так, что лезвие остановилось в дюймах от изрезанной синеватыми пульсирующими венами куполообразной головы ледяного жреца. Вождь подвел топор еще ближе, и теперь забрызганное липкой слизью острое лезвие почти касалось ужасного черепа. Когда Вождь заговорил, глаза ледяного жреца широко распахнулись от ужаса и он со свистом втянул воздух.

— Смотри, ледяной жрец: топор довольно тяжелый. Если я его опущу, он развалит твою башку надвое, а если еще и немного силы приложу — то и грудную клетку разрубит! Сейчас мне очень хочется как раз это и сделать, и я тебе скажу по секрету, что именно так и поступлю. Не веришь — проверь, и это будет последнее, что ты успеешь сделать. Ну что, мы поняли друг друга?

Ужасная голова медленно кивнула, сузившиеся красные глаза на мгновение уставились на заляпанное подсыхающей розоватой смесью крови и мозгов тускло блестящее лезвие топора.

— Вот и хорошо, — сказал Вождь; выражение его лица было холодным, как лед на стенах этой потаенной обители зла. — Ну а теперь, пока у меня руки не устали, — где Часы Времени? Где, ледяной жрец? И если хочешь жить — не лги мне!

5. Разомкнутый разум

«Держи свой топор крепко, Вождь, и верь мне, я могу рассказать тебе очень многое, — ответил ледяной жрец. Он смотрел вниз с высоты своего роста, изо всех сил пытаясь не обращать внимания на нависшее над ним лезвие, однако гулкая мощь исчезла из его телепатического «голоса» и он звучал теперь в головах путешественников как торопливый испуганный шепот. — Если ваша главная цель — Часы Времени, то это не такой уж большой секрет. Они недалеко, совсем рядом, вы можете забрать их в любую минуту».

— Где именно? — спросил Силберхатт, сделав грозное ударение на последнем слове.

«Не подгоняй меня, Вождь, я скажу всю правду. Еще раз прошу тебя — держи топор крепче. Если он упадет, то твои вопросы останутся без ответов, а я… я просто уйду!» — Ледяной жрец более-менее восстановил самоконтроль, оценил, насколько важна для врага его информация, и теперь пользовался этим.

— Он виляет! — сказал де Мариньи. — Не дает прямых ответов и тянет время.

— Думаешь, что двое твоих братьев вернутся и тебя спасут? — угрожающе тихим голосом обратился Вождь к ледяному жрецу. — Если они придут раньше, чем мы получим ответы, тогда ты точно умрешь.