Исчезла, но не забыта

Кетти на минуту задумалась.

— Ты, мама.

— А когда ты ушибла коленку, то кто приехал забрать тебя домой?

Кетти смотрела в пол.

— А кем ты собираешься стать, когда вырастешь?

— Актрисой или доктором.

— Но это работа, сладкая моя, работа. Причем тяжелая. Чтобы стать актрисой или доктором, придется трудиться не меньше, чем адвокату. А если ты собираешься сидеть все время дома, то ничего у тебя никогда не выйдет.

Неожиданно Кетти прекратила плакать, и Бетси вновь взяла ее на руки.

— Я работаю, потому что мне это очень нравится. Но я не забываю и о тебе, что доставляет мне еще большее удовольствие, потому что я люблю тебя больше, чем свою работу. Но оставаться все время дома мне тоже не хочется, не хочется слоняться без дела и ждать, пока ты вернешься. Поверь мне, это очень скучно.

Кетти задумалась.

— А ты помиришься с папой, как я с Мелани?

— Не уверена, милая. Но с папой ты все равно будешь встречаться столько, сколько захочешь. Он по-прежнему тебя очень любит и навсегда останется твоим папой. А пока, не хочешь ли посмотреть немного телевизор, а я помою посуду. После этого ведь нам обязательно надо прочитать еще одну главу из «Волшебника страны Оз».

— Мне не хочется сегодня смотреть телевизор.

— Тогда, может быть, ты поможешь мне на кухне?

Кетти только пожала плечами.

— А как насчет горячего шоколада? Я могла бы приготовить тебе его.

— О'кей, — согласилась наконец Кетти без особого энтузиазма.

Бетси повела дочь на кухню. Та была слишком мала, чтобы взваливать на ее хрупкие плечи всю тяжесть их семейных проблем, но каким-то образом Кетти все-таки с ними справлялась. Так уж все складывалось в этой жизни, и Бетси ничего не могла поделать.

Когда с посудой было покончено, она прочитала дочери очередную главу из книжки, а затем отнесла ее в постель. Было уже около девяти часов вечера. Бетси устало смотрела на экран телевизора и собиралась уже его выключить, когда зазвонил телефон. Она вернулась на кухню и подняла трубку на третий звонок.

— Это Бетси Тенненбаум? — спросил мужской голос.

— Слушаю.

— Мартин Дариус. Полиция нагрянула в мой дом с ордером на обыск. Я хочу, чтобы вы явились ко мне немедленно.

Высокая кирпичная стена окружала поместье Дариуса. Полицейский сидел в патрульной машине прямо перед черными чугунными воротами. Как только Бетси повернула свою «субару» на дорожку, он вышел из машины и подошел к ней.

— Боюсь, мэм, что проезд запрещен.

— Но я адвокат мистера Дариуса. — сказала Бетси, протягивая через открытое окно свое удостоверение. Полицейский принялся тщательно изучать карточку и затем вернул ее.

— Мне приказано никого не пускать в дом.

— Уверяю вас, это не касается адвоката мистера Дариуса.

— Мэм, идет обыск, и вам следует держаться в стороне.

— Но я именно поэтому здесь и оказалась. Ордер на обыск не дает права полиции держать людей в стороне от места обыска. У вас есть переговорное устройство в машине? Почему же вы тогда не спросите начальство, чтобы узнать, могу ли я войти?

Снисходительная улыбка на лице полицейского сменилась непроницаемостью Клинта Иствуда, но он все-таки пошел к своей машине и начал что-то говорить в переговорное устройство. Меньше чем через минуту парень вернулся, и вид у него был явно не очень довольный.

— Детектив Барроу сказал, что вы можете проехать.

— Благодарю, — вежливо проговорила Бетси. Отъезжая, в зеркальце заднего вида она успела заметить, с каким выражением посмотрел ей вслед полицейский.

После впечатляющей кирпичной стены и витых чугунных ворот Бетси ожидала увидеть старомодный дом в колониальном стиле, но вместо этого в глаза бросилась конструкция из стекла и металла с острыми углами в стиле модерн, что не имело ничего общего с консервативным девятнадцатым веком. Бетси припарковала свой автомобиль рядом с патрульной машиной невдалеке от того места, где кончалась извилистая дорожка. Крытый мостик соединял дорожку с парадной дверью. Проходя его, Бетси невольно посмотрела вниз и увидела множество полицейских, толпившихся вокруг крытого бассейна.

Еще один полицейский ждал ее у входа. Он и проводил Бетси вниз по короткой лестнице в гостиную, напоминающую пещеру. Дариус стоял рядом с картиной, выполненной в абстрактном стиле и состоявшей из огромных ярко-красных и ядовито-зеленых пятен. Рядом с ним стояла стройная женщина в черном платье. Ее черные волосы каскадом спадали на плечи, а загар свидетельствовал о том, что она совсем недавно вернулась откуда-то из тропиков. Женщина была потрясающе красива.

Чего никак нельзя было сказать о мужчине, который также находился рядом с Дариусом. Огромный живот мужчины напоминал пивную бочку, а такую морду скорее можно было встретить в баре, где собираются спортсмены, чем на Багамах. Одет верзила был в мятый коричневый костюм и белую рубашку. Галстук почти развязался, а плащ толстяка бесцеремонно лежал прямо на спинке белоснежного дивана.

Прежде чем Бетси успела произнести хоть слово, Дариус ткнул ей прямо в лицо какую-то бумагу.

— Это ордер на обыск? Я не собираюсь позволять кому бы то ни было врываться в мой дом до тех пор, пока вы сами не удостоверитесь в законности процедуры.

— Меня зовут Росс Барроу, миссис Тенненбаум, — представился человек в коричневом костюме. — Этот ордер подписан судьей Ризом. Чем быстрее вы объясните своему клиенту, что с законностью здесь все в порядке, тем быстрее мы все сделаем и уберемся. Я бы уже давно мог начать, но мистер Дариус настоял на вашем присутствии во время обыска.

Если бы Дариус был черным наркодельцом, а не респектабельным бизнесменом, то, дом — Бетси хорошо знала это по собственному опыту — уже давно перевернули бы вверх дном, и никто при этом не стал бы дожидаться ее приезда. Следовательно, кто-то приказал Барроу не торопиться.

— Ордер, кажется, в порядке, но мне бы хотелось взглянуть еще и на аффидевит.

Бетси потребовала документ, который обычно представляет судье сама полиция. На основании только этого документа и выписывается ордер на обыск. Именно аффидевит заключает в себе основания для подозрения в том, что в доме Дариуса, например, содержатся нужные для следствия доказательства.

— Простите, но аффидевит предназначен только для служебного пользования.

— Тогда объясните на словах, почему вы решились на обыск? Я имею в виду, какие конкретно обвинения вы выдвигаете?

— Никаких обвинений пока нет.

— Не надо играть со мной в игры, детектив Вы не можете так просто вламываться в дом такого человека, как Дариус, не имея на то веских причин.

— Тогда вам следует напрямую обратиться к нашему окружному прокурору Пейджу относительно этого дела, миссис Тенненбаум. Мне было приказано со всеми претензиями отправлять к нему.