Исчезновение Грейс

Откинув голову назад, Грейс закрыла глаза. Снова открыв их, она произнесла:

— Я часто думала о том, что никогда не видела то такси. — Сделав паузу, она покрутила оливки по стакану. — Должно быть, в тот день моя голова была занята чем-то другим, раз я не заметила его, так?

Обычно Бен не пил чистую водку и спустя несколько глотков понял, почему. Напиток обжигал, но также помогал расслабиться, что было хорошо. Бен поудобнее устроился в кресле и потягивал выпивку. Он ненавидел думать о том дне и обычно перенаправлял свои мысли, чтобы сосредоточиться на решениях и поисках Грейс. Но теперь она была перед ним почти обнаженная — выглядя безумно сексуально — возвращая его в тот день, который он ненавидел, о котором сожалел и который опустошил много жизней. Он держал рот на замке, надеясь, что вопрос был риторическим.

Грейс продолжила:

— Знание, что я была в месяце от нашей свадьбы, теперь многое проясняет. Планирование свадьбы — это настоящее сумасшествие. Необходимо продумать кучу деталей, чтобы сделать этот день «особенным». Оглядываясь назад, можно сказать, что меньший размах больше пришелся бы мне по душе.

Бен не был уверен, говорила ли она об их свадьбе или о свадьбе с Барнсом. Он предположил, что речь идет о свадьбе с Барнсом, так как Грейс не помнила деталей того, что планировали они с Беном. Она сползла в кресле чуть ниже и положила голову на спинку, повернувшись лицом к городу, а затем добавила:

— Они говорят, что Хантер спас меня в тот день, но с тех пор, как встретила тебя, я поняла, что вместо этого он приговорил меня к смерти. — Бен увидел слезу, катящуюся по ее щеке. — Он выбрал имя Джейн. Я знаю, знаю Джейн Доу и все такое, но ему просто очень понравилось имя Джейн, и я хотела сделать его счастливым. Это было похоже на благодарственный подарок, так как мне больше нечего было дать ему.

— Ты можешь подарить многое, и он взял больше, чем следовало. Он похитил тебя, Грейс. Забрал твою жизнь и превратил ее в то, что хотел. — Бен замолчал, но это было нелегко. Он был очень зол. Его отец предупреждал его, все происходит слишком быстро, слишком рано, но слова и эмоции бушевали в нем. Контроль Бена ослабевал, и в голове все еще возникала мучительная мысль, мысль, которую он презирал и в которую отказывался верить. Что, если ей предназначено быть с Барнсом? Может быть, она была его судьбой, а не моей. Бену было ненавистно даже рассматривать этот вариант. Барнс не стал бы так делать. Ему не было дела до жизни, которую она невольно оставила позади, жизни, которой Барнс полностью завладел.

Бен не хотел говорить больше, не желая расстраивать Грейс. Он хотел утешить ее, чтобы слезы больше не падали, но не был уверен, что именно надо делать. Поэтому поставил ее ноги на пол и встал.

— Я устал. И иду спать, — произнес он ровным, полным поражения тоном. У него не было энергии или желания продолжать вести себя так, как будто все было в порядке, когда это было не так. Трудно оставаться уверенным, когда дорога впереди была полна препятствий.

Что делать с той информацией, которую он обнаружил? Стоит ли сказать ей? Станет ли от этого все лучше или хуже? Вестник всегда платит цену. Был ли он готов пожертвовать тем, чего хотел, чтобы сообщить новости, которые могли опустошить ее? Ему нужны были веские доказательства, и их не будет, пока он не наведет справки в Чикаго. Грейс уже закрыла за Хантером дверь, хотя не знала почему. Но Бену нужны были убедительные доказательства, способные оставить его там навсегда.

— Как насчет боя подушками? — Грейс подалась вперед, потянувшись к нему рукой.

— В другой раз, хорошо? — Он оставил водку на столе, сходил в ванную, а затем проскользнул под одеяло в своей кровати, ругаясь себе под нос, что у них раздельные кровати. Он хотел переспать с Грейс снова после всех этих лет. Ночь на диване была такой прекрасной. Ночь в отеле — еще лучше, но он хотел большего, того, чего у него не было.

— Спокойной ночи, Грейс.

В комнате было тихо, так как она осталась у окна, а затем подошла и выключила лампу между двумя кроватями. Шелест простыней был первым признаком. Грейс ждала, положив руку ему на плечо. Бен подвинулся, и она забралась в кровать, безмолвно прижимаясь спиной к его груди.

— Спокойной ночи, Бен. — Я люблю тебя, Грейс. И никогда не переставал любить.

Он обнял ее, прижимая ближе, и они заснули.

С первыми лучами солнца Бен открыл глаза и прищурился. Черт! 5:23 утра. Шторы были широко открыты. Он вылез из-под руки и ноги Грейс и закрыл шторы. Затем отправился в ванную, прежде чем вернуться в постель. Грейс пошевелилась, но продолжала спать. Стоило Бену устроиться в кровати, как Грейс переместилась, быстро вернув ногу на его бедро, а колено опустила между его ног. После подняла руку и коснулась его боксеров, разбудив его член, а затем продолжила подниматься по животу и остановилась на груди. Все еще крепко спя, она повернула голову, ее дыхание согревало плечо Бена. Именно так они спали в прошлом, и он отчаянно хотел повторения таких ночей.

Бену нравилось, что ее тело так легко приняло его обратно. Он не удивился, что рядом с ним она чувствовала себя как дома. И ему нравилось, что ее дыхание оставалось глубоким и спокойным, знак того, насколько она расслаблена. Грейс доверяла ему.

Бен так сильно хотел вернуть ее, что иногда ему было трудно уважать границы, быть терпеливым и не торопить события. Он должен был помнить, что мозг Грейс защищал ее в день аварии и запер воспоминания. Он надеялся, что его любовь станет ключом к их открытию.

ГРЕЙС СТИВЕНС

Страсть.

Любовь.

Грейс проснулась, испытывая эти два чувства. Она сняла с себя тяжелую руку Бена и выскользнула из-под одеяла, отправившись в ванную. Вернувшись, она увидела время. 7:45.

У нее был лишь один день, прежде чем она должна вернуться, чтобы противостоять Хантеру, поэтому она собиралась максимально использовать имеющееся в распоряжении время. Грейс забралась обратно в постель, стараясь не беспокоить Бена. Он был быстр, даже во сне. Его рука снова оказалась на ее груди, потирая ее, пока он наконец не опустил ее на живот.

8:57 утра Бен открыл глаза и обнаружил, что Грейс смотрит на него. Она улыбнулась, когда он протянул руку и коснулся ее щеки.

— Привет. — Его голос был низким, слегка хриплым, совершенно сексуальным. — Ты прекраснее с каждым днем.

— Обольститель.

— Если я начну очаровывать тебя, ты об этом узнаешь.

Боже, ей нравилась эта его сторона. Как будто он сдерживался, а теперь обрел свободу быть тем, кем был на самом деле. Она одобряла это. Очень одобряла. Настолько, что если не будет осторожна, все быстро может стать непристойным. И учитывая сдержанность, которую Бен проявил после ее вчерашнего наступления, она была совершенно уверена, что он хотел дождаться прояснения этой запутанной ситуации. Она решила сменить тему.

— Хорошо спал?

— Да. А ты?

— Тоже.

— Давно не спишь?

Она немного приподнялась, опустив голову на подушку, и перекатилась на бок лицом к нему, повторяя его позу.

— Час. Я проснулась и не могла заснуть.

— А долго наблюдала, как я спал?

— Час, — ответила она с небольшой улыбкой, кладя на него руку, желая дотронуться до него, почувствовать близость с ним.

Соблазнительная улыбка, из-за которой Грейс ощутила слабость в коленях, проникала как первые лучи солнца. Она вспомнила прошлую ночь. Что это было? Чего она на самом деле хотела? Его? В сексуальном плане? Ведь его чувствами она уже владела. К нему было легко привязаться, особенно когда он смотрел на нее так, как сейчас. Он, казалось, и сам не замечал своего магнетизма. К счастью, Грейс лежала. Потянувшись вперед, она провела кончиками пальцев по его взъерошенному затылку.

— О вчерашнем…

— Все нормально. Нет необходимости объяснять. Существует привлекательность, которая…

— Несомненно.

— У нас получилось

Грейс сделала глубокий вдох.

— Я не знаю, надолго ли.

— Будем идти медленно, день за днем.

— Ты сильнее меня.

Бен усмехнулся.

— Как бы мне ни нравилось твое откровение, не значит, что я не заслуживаю медали за то, что остановился, когда мы это сделали. Тебе нелегко отказать.

— Тогда не надо, — ответила она, готовая подтвердить свои слова. И увидела убийственную улыбку. Боже мой, мужчина был великолепен.