Ищи меня в отражениях

Я едва слышал банкира из-за шума собственного сердца.

– Тогда все входы и выходы будут заблокированы. Отключить блокировку изнутри невозможно. Это сделано специально, чтобы бандиты понимали, что ни при каких обстоятельствах они не будут владеть ситуацией.

Я внимательно посмотрел на папашу. Господин Скоробогатов безразлично ковырялся в ногтях. Его эта информация нисколько не взволновала.

– Сергей Николаевич, мой сын очень любопытен, а у нас, к сожалению, совсем мало времени.

– Конечно! Пройдемте в хранилище.

Пока мы шли в депозитарий, я не удержался и шепнул папаше:

– Как мы все-таки выйдем из банка?

Он зло прошипел:

– Сосредоточься! Сейчас ты заставишь его разблокировать все ячейки и заберешь мастер-ключ.

Тревога тугим кольцом сжала сердце. Когда мы подошли к массивной двери, я был на грани обморока.

– Сынок, а что твоя подруга? Как бишь ее?... Надя, кажется.

Я уставился на своего фальшивого родителя. О чем он говорит?

– Ну, та самая Надя...

Я будто протрезвел. Руки сжались в кулаки. От дрожи не осталось и следа.

– А что Надя?

– Ты говорил, она попала в больницу. Ей уже лучше?

К лицу папаши приклеилась участливая мина.

– Передай ей привет, как пойдешь навещать в следующий раз.

Сказав это, он скрылся в проеме бронированной двери. Я последовал за ним. Замки за моей спиной щелкнули, отрезая путь к свободе.

Только мы оказались в хранилище, я взял служащего за руку.

– Пойдемте, - велел я, сам удивляясь своему спокойному голосу.
– Выполняйте свои обязанности так, как вы привыкли делать.

Удивление на лице Сергея Николаевича моментально сменилось тупой покорностью. Уголки его рта опустились, глаза затуманились.

Я начал опасаться, что служащий под внушением забудет об элементарных вещах, но банкир разблокировал дверь и уверенно ввел пароли.

– Сергей Николаевич, вы должны разблокировать все ячейки депозитария.

Не отрываясь от экрана компьютера, банкир еще пару минут пощелкал мышкой и наконец замер, безучастно уставившись в стену. Я понял, что первый этап пройден.

– Теперь возьмите из сейфа мастер-ключ и передайте его мне.

Сейф был вмурован в стену и оснащен кодовым замком. Ловко вращая колесики, Сергей Николаевич справился с сейфом и послушно передал мне ключ.

– Пойдемте, - скомандовал я.

Мы вышли из служебного помещения.

Папаша ждал нас у входа. Увидев в моих руках мастер-ключ, он просиял.

– Открывай хранилище!
– сказал толстяк, выхватив у меня ключ.

Я повторил приказ служащему. Тот выполнил все без заминки.

И вот мы внутри, а вокруг ряды блестящих сейфов. Папаша первым делом бросился отпирать ячейку 66 48. Все пространство сейфа было заполнено спортивными сумками. Большинство из них, по-видимому, были пусты.

Громила одним движением смел их на пол, словно крошки со стола. Отпихнув ногой несколько сумок, он принялся шарить в той, что была украшена эмблемой "Аdidas". Я помнил эту сумку еще с прошлого раза. Теперь господин Скоробогатов достал оттуда резиновые перчатки и нацепил их на руки, став похожим на хирурга.

– Что делать с банкиром?

– меня снова замутило.

Папаша извлек из той же сумки наручники. Он швырнул их мне и беглым жестом указал на кабинку в дальнем конце хранилища.

– Пристегни его за ножку стола. Банкир свое дело сделал. Пошевеливайся!

Сказав это, господин Скоробогатов начал аккуратно доставать из сейфа большой продолговатый предмет в синем чехле.

Что за!... Меня заколотило от ярости.

– Вы обещали вернуть зеркало сразу после ограбления! И как теперь собираетесь это сделать? Зачем оно здесь?!

Папаша тем временем закончил расчехлять зеркало.

Забыв о банкире, я налетел на бандита, повис на его толстой шее и начал беспорядочно лупить по голове. Громила отмахнулся, как от навязчивой мухи.

Я отлетел на пол.

Папаша с размаху пнул меня в живот, так что я задохнулся. Перед глазами заплясали красные точки.

Я принялся судорожно хватать ртом воздух.

– Идиот! Охранная система уже сработала. Через дверь теперь никто не выйдет. Делай то, что тебе говорят, если хочешь спасти свою шкуру, и ее тоже, - он махнул в сторону зеркала.
– Сначала позаботься о банкире. Болван сейчас очухается. А потом начинай потрошить ячейки. Я буду открывать, а ты складывай в сумки. Больше никакой самодеятельности!

Я кое-как поднялся. Вокруг все плыло. Блестящие ячейки слепили глаза. К горлу подступил ком, и меня вырвало прямо себе под ноги. Стало чуть легче.

Ну ладно...

Я собрал все силы и опять бросился на бездушного выродка, вцепился в его седые патлы и направил мощный поток энергии прямо в налитые кровью выпученные глаза.

– Зачехляй зеркало и уходим отсюда!
– заорал я.

Папаша моргнул, его лицо искривилось, превратилось в страшную гримасу, и я с ужасом понял, что он улыбается. Папаша схватил меня за грудки и затряс как тряпичную куклу.

– Щенок!
– прошипел он.
– Ты, что же, считаешь меня одним из этих баранов, которыми можно манипулировать? Ну, давай, попробуй еще для верности, - папаша притянул меня к своей харе и расхохотался, обдавая вонью изо рта.
– Что, не получается? То-то же!

Он отшвырнул меня. Схватил зеркало и наклонил над полом.

– Одно лишнее слово, и я отпущу его.

Подонок!

– Займись банкиром!
– гаркнул он.

Служащий действительно пришел в себя и теперь дико озирался по сторонам.

Пошатываясь, я направился к нему.

– Вон там наручники, поднимите, - простонал я, хватая банкира за руку.

Тот промямлил:

– Что здесь?..
– но тут же замолк, поднял наручники и замер.

– Идемте.

Я пристегнул служащего к ножке стола и приказал вести себя тихо. Тот не выразил никаких эмоций. Я задернул шторку кабинки и кинулся к зеркалу.

Пусть бандюга сам разбирается со своим барахлом.

В отражении был лишь я - бледный, всклокоченный, с яркими ультрамариновыми глазами.