Ищите женщину

– Устраивает. – Грязнов поднял свою рюмку, чокнулся с Богаткиным. – Твое здоровье.

Выпил, посмотрел, как «махнул» Владлен, одобрил:

– Хорошо пошла. Не соврал. А теперь закусывай и слушай. Скажи, тебе нужно затягивать это дело с американцем? А мне оно нужно? Или тому же Сашке Турецкому?

– В каком плане – нужно? – не понял Владлен.

– В плане расследования. Вот, предположим, мы тут уже кое-чего накопали. Но почему я вынужден эти новые факты скрывать от тебя, хотя ты тоже включен в комплексную оперативно-следственную группу?

– А почему ты должен скрывать?

– Вот это я у тебя и спрашиваю.

– Зачем же тебе скрывать-то? Раз одно дело. А что, правда что-то есть или ты просто так, фигурально выражаясь?

– Об этом потом. Значит, ты хочешь от меня узнать? Отвечаю. А зачем ты, вместо того чтобы помогать, мешаешь работать?

– Вячеслав, ты вообще думай, чего говоришь! – обиделся Богаткин. – Назови хоть один факт!

– Зачем один, я тебе сейчас серию выдам. Кто у меня свидетеля из-под носа увел? Парень-то хиляк, если я его, как я это умею, прижму, он же все на стол выложит. Но мне не надо его подставлять, я и так уже знаю. Дальше – кто квартиру покойника вскрыл и всю документацию унес? Обыск учинил, причем откровенный, показушный. Это ж мне открытый вызов: гляди, Грязнов, мы тебя и в грош не ставим со всей твоей агентурой. Еще надо? Кто за Сашкой хвост пустил в Питере, куда он по другим своим делам уехал на пару дней? Кто в вагоне к нему в сумку залез, пока он в сортир ходил, и рукопись спер? Толку в ней никакого, но зато сам факт очень красноречивый, не находишь?

– Ты меня удивляешь, Вячеслав. Я же к этому никакого отношения не имею!

– Ты конкретно, может, и нет. А что, представь будет, если и мы встречные шаги предпримем?

– Это в каком же смысле? – Кажется, к Богаткину начал возвращаться его клановый, кагэбэшный гонор.

– А в прямом. Дам я команду убрать помехи, вот и повяжут всех этих любопытных! А потом публично принесем вашему директору извинения. Но с подробным объяснением причин. Как считаешь, подействует?

– Я и не знал, что ты можешь быть таким кровожадным, – постарался все свести к шутке Владлен. Но сам он был серьезен. – Я тебе поклялся на рюмке? Так вот. Даю честное слово, что абсолютно не в курсе. И все, что ты мне рассказал, я воспринял как анекдот.

– К сожалению.

– Давай о другом подумаем. Что я в этой ситуации могу сделать?

– Вот такая постановка мне нравится, – одобрил Грязнов. – Давай. А чтоб тебе не быть голословным и не искать ненужных приключений на собственную жопу, хорошо бы для начала решить программу-минимум. Я верю, что ты можешь быть не в курсе. Но кто-то же в курсе! И направляет это дело. Мне, честно говоря, Влад, наплевать на них. Пусть только не мешают. А если я им мешаю, так в чем вопрос? Забирайте это дело в свое следственное управление и делайте что хотите. Окружайте тайнами, только избавьте нас от них.

– Я понял тебя. Ты хотел честно? Тогда скажу так: я не уверен, что могу выйти на какой-то конкретный след. Но – попробую.

– Этого мне вполне достаточно. А ты еще в своей бывшей «семерке» пошарь, кто там такой ретивый. Ведь, ей-богу, не все ж вашим перед нами нос задирать! Повяжем как родненьких! Мы тоже научились не уважать коллег. К сожалению…

– Ты говорил про новые факты, – напомнил Богаткин.

– Будут они у тебя. Вот Сашка вернется из Питера, обсудим и специально тебя пригласим, чтоб решать вместе. Устраивает?

– Что-то ты, Грязнов, больно уж на себя не похож! Покладистый. Сговорчивый. Стареешь, что ль? Или новое назначение светит?

– Типун тебе!… Устаю, Влад. От наших общих глупостей. От чехарды. От бардака. Тебе этого мало?

– Да… Тут другой характер нужен, не как у тебя. Удивляюсь, что генерала дали. А сколько тянули-то!

Соболезнование, даже в таком виде, было приятно Вячеславу. Он вздохнул:

– Это, Влад, у них от безвыходности. И чтоб народ не смеялся. Ну давай стремянную…

Они вышли на улицу, перешли на бульварчик. Богаткин достал пачку сигарет, предложил Грязнову, тот угостился.

– Да, задал ты мне, однако, задачку… – сказал Владлен задумчиво. – Тут не знаешь, с какого бока, чтоб дураком не выглядеть…

– А тебя не удивило, что там, в этой гостинице, раньше нас с тобой ФСО и ФАПСИ оказались?

– Естественно. Ну, во-первых, там же, ты знаешь, все кругом напичкано… Но я, кстати, проверил службу – никаких записей не велось.

– Это ты уверен или тебе сказали?

– Вячеслав, что я, школьник, что ль? Там и оператора не было. А во-вторых, если говорить о Наумове, то, сам понимаешь, уровень-то какой! Ты помнишь, когда в последний раз у нас американских консулов стреляли? Вот и я не помню.

– Постой, ты вот про оператора сейчас сказал. Помнишь, когда выстрелы-то прозвучали?

– Не, – засмеялся Богаткнн, – вопрос, конечно, интересный! Я там был? Не знаешь?

– Да не о том я, – отмахнулся шутливо Грязнов. – По заключению экспертов и свидетельству того же охранника, все должно было произойти в районе часа. А ты когда ваших спецов проверял? Поди часа в три? Так что ж, по-твоему, он там специально для тебя будет сидеть? Аппаратуру свою крутить, да? Ждать, когда ты с вопросами явишься? Так все ж разговоры в номере давно уже кончились, и трупы остывали.

– Оператор – это одно. Там же и дежурный есть.

– Тогда тем более странно: такой разговор – и не писать? Вы чего там у себя, мух ноздрей давите?

– Но как бы то ни было, – не обиделся Богаткин, – до президентской охраны и службы связи я, пожалуй, не доберусь.

– А тебе и не надо. Ты у себя пошарь. А туда… Найдем кого-нибудь…

Они докурили, за отсутствием урны воровато кинули окурки под лавку, пожали друг другу руки и разошлись – каждый в свою сторону.

ЗАСЕКРЕЧЕННЫЙ ДРУГ

Заместитель генерального прокурора Константин Дмитриевич Меркулов выслушал соображения генерала Грязнова, узнал от него о происшествии с Турецким и огорчился. Наверняка опять какая-нибудь баба! Впрочем, Грязнов не разубеждал его. Напротив, в самых ярких и выразительных красках расписал внешность и габариты вагонной проводницы, перед чарами которой если кто и устоял бы, так лишь один человек, сам Константин.

– Костя, ты не сильно переживай. Саня уже успел ознакомиться с текстом – для информации, а копия у меня осталась. Кто спер, вот это другой разговор.

Разговор состоялся уж под вечер, и Грязнов отправился в МУР, на Петровку. Возможно, Турецкий еще соизволит дать о себе знать.

Сам Вячеслав дергать его без нужды не хотел.

А Меркулов, проводив гостя, вернулся к телефону и набрал номер. Когда автоответчик позволил занять на информацию целую минуту, Константин Дмитриевич выдал нейтральный текст следующего содержания:

– Здравствуй, Гена, это дядя Костя. Соскучился, а ты все не звонишь.

И положил трубку. Ровно через минуту раздался звонок.