Ищу того, не знаю кого

В этот миг первый из разбойничков, подскочив снова к нашему ложу, рухнул вдруг на колени.

– Пощади, добрая госпожа!

– Это он мне?! – я недоуменно хлопнула глазами и даже к Егору обернулась за подсказкой. Тот только плечами пожал:

– Ну не мне же!

– А кто знает! – запальчиво возразила я. Нет, ну правда! Доброй вот меня еще никто не называл!

– Пощади-и-и! – взвыл и второй, падая рядом. – Хошь, сами тебе последние рубахи отдадим? И дубинки! И порты! Что есть – отдадим!

– Хм, – я снова повернулась к Егору. – Тебе рубаху не надо?

– От эту? – он окинул слегка брезгливым взглядом обоих страдальцев.

– Ну. Чистая, между прочим! Ну разве за беготней взопрела опять… А то порты вон есть. Почти целые!

Парень снова оценивающе осмотрел разбойников.

– Да какие-то они не очень модные… ну нет. На это я пойтить не готов!

– Ишь, модник! – я неодобрительно покачала головой и снова перевела взгляд на мужичков. У ближайшего аж подбородок дрожал… впрочем, может, это оттого, что в бороде полевочка покойная запуталась. – Ну что, разбойнички! Разбойничать еще будем?

– Н-н-н-ни за ч-что! – хором провыли оба, стуча зубами.

– Вот это правильно! – покивала я. – Дело-то оно убыточное больно. Этак вот каждой встречной ведьме то порты, то рубаху… сами видите. Езжайте-ка вы лучше в село. Землю пахать будете. А то дрова рубить. Женитесь вон. Красавцы. Только чтоб мне баб не обижали! Я ж проверю.

“Красавцы” часто-часто закивали, и я прищелкнула пальцами, отпуская помощников. Скелетики мигом разбежались – почти все. Полевочка из бороды никак выпутаться не могла. Впрочем, бывшие разбойнички, не дожидаясь иной милости, рванули с поляны так, будто за ними сам батюшка-Кощей гонится.

А я оглянулась кругом, да позвала ласково.

– Дядько Леший! А дядько Леший! А поди-ка сюда!

Пенек на краю поляны открыл глаза и заморгал.

– А и чего тебе, девонька? – как-то заискивающе спросил он.

– Дядько Леший… а с чего это в твоем лесу к нам разбойнички-то вышли, а?

Дело-то оно какое: разбойники – они-то во всяком лесу завестись могут. А только без ведома хозяина им и не выйти никуда.

– А чего я! Чего! – вскинулся лешак. – Ну, пришли… так сами ж виноваты, кто ж им виноват!

Это что же – меня в качестве пугала использовали, чтоб от леса лиходеев отвадить? Ну… дядько!

– Должен будешь! – мрачно буркнула я, отворачиваясь.

19

Кот и ворон появились одновременно. Будто наперегонки мчались – кто первый хозяину или хозяйке весть донесет.

Правда, кот, который из кустов практически вылетел, будто до нашей поляны бежал-мчался, едва выйдя на открытое место, перешел на неторопливый, величественный шаг, молча приблизился к Егору, отерся о его ногу и только негромко хрипло мявкнул.

От ворона Прохора Григорьевича, спорхнувшего на мое плечо, такой немногословности ждать не приходилось.

Первым, однако, заговорил Егор, который при виде своего кота широко улыбнулся.

– Можно возвращаться. Отбыла маменька!

– И клубочек у порррога брррросила! – объявил ворон, довольный, что может сообщить что-то новое, и переступил на моем плече лапками.

Я поморщилась: когти у Прохора знатные, а рубашка на мне тонкая. Как пить дать, следы на коже останутся. И не отучишь этого паразита пернатого, его сам батюшка на плечо садиться приучал. Так батюшке-то что! Он бессмертный. И вообще сушеный.

И камзол у него с кожаными нашивками на плечах и локтях.

Правда, осознав, что именно поведал ворон, я встрепенулась, тут же и думать забыв об этом. Подумаешь, пара царапин на плече! Зато…

– Интересно, кому из нас… – задумчиво пробормотал Егор, а я нахмурилась.

А ведь и впрямь – может, и не для меня, гостьи нечаянной, клубочек тот предназначен? К чему бы Яге ради меня прясть? Правда, я слыхала, иной раз дар лесных колдуний выхода требует, так что и без всякой выгоды и просьб Яга может путнику мимохожему клубочек путеводный свить. На то и надеюсь.

Тем более что сын ее, по ее же мнению, и без того уж на своем месте. Сидит себе сычом в заповедном лесу, пути-дороги стережет. От мира к миру, от Яви к Нави, от земли к земле, от человека к человеку…

– А далеко старруха не ушла! – добавил вдруг ворон, и я даже не сразу сообразила, о ком это он. Назвать Ягу-красавицу – старухой? Хотя… а чтоб я так знала, сколько ей лет! Мы, колдуньи, красу свою долго храним, когда желаем. – На крррраю леса со своей избушкой затаилась… ждет, чем дело оберррнется!

Вот оно как! Стало быть, Яге и самой любопытно, что там выйдет с тем клубочком. Или с “невестой” для сыночка.

Егор вдруг как-то оживился даже при этом известии и в ступу заторопился. А вроде и не рад был матушкиному явлению, прятался… поди разбери его!

…Обратный полет много времени не занял. А вот над поляной, где теперь снова топталась только одна избушка, Егор вдруг сделал замысловатый жест рукой с зажатым в ней помелом – и ступа зависла в воздухе. А парень перевесился через ее край, рассматривая что-то внизу.

Клубочек – большой, ярко-красный – мирно лежащий перед избушкой, я и сама уже заметила. А вот домик вел себя странно: беспокойно переступал лапами на месте, время от времени отпрыгивая назад, крутился вокруг себя, возвращался к клубку…

За вычетом клубочка все на поляне было по-прежнему: трава чуть примята, деревья кругом шелестят, где-то кукушка годы считает, совсем рядом дятел выстукивает…

– А ну, смирно стой! – прикрикнул Егор, и избушка тотчас послушно замерла.

И в тот же миг с ближайшего дерева спорхнул дятел. Зацепился за заднюю, глухую стену избушки, повисел так секунду, будто привыкая… и изо всех сил тюкнул.

…Вот чем именно может кудахтать избушка, ей-небо, не знаю. Однако же факт: домик, подскочив на месте, душераздирающе вскудахнул – по-моему, и не по-петушиному, а очень даже по-куриному. Подскочил он при этом, как будто даже поджав зад… а, нет, просто перекосившись и вскинув крыльцо, а следом, поочередно, – и ноги. А потом – резко дернувшись, сорвался с места в галоп.

Дятел, к слову, сделав свое злодейское дело, тут же вспорхнул и моментально скрылся среди деревьев.

А избушка… мчалась, будто обезумев, как понесший конь. С хрустом и треском ломая кусты и чудом не врезаясь в деревья. Вроде бы и росли они не так уж редко – а вот поди ж ты. Или тут без помощи лешего не обошлось? Не иначе!