Ищу жену с прицепом
Шрифт:
Или ты думаешь, что меня притормозит факт наличия будущего "мужа"? Зря... Не притормозит.
Выдеру тебя как кошку!
– А ты чего один?
– таким же тоном с каплей яда.
Раскрутив в углу на полу матрас, Зоя садится к собакам, заманивая их ништяками.
– Оо.... гитара, - снимает со стены Ник.
Чалкина допивает залпом бокал коньяка.
Отбираю у нее, не давая допить.
Засовываю в распахнутые от возмущения губы ей дольку лимона.
– Ты будешь так усердствовать, иконка в углу упадёт, Чалкина.
Саянов протягивает мне гитару.
– Давай.....
Сажусь напротив Чалкиной за стол.
– Чего сыграть?
– смотрю ей в глаза.
– Ну что там у тебя по классике? "Чайки стонут и гагары тоже стонут"...
– вздергивая подбородок.
Пья-я-яная.....
Бью по струнам, рвано и чуть резковато выдавая ей совсем не "чаек"!
Саунд: "С любовью ваш, Эрих Мария" - Иво, Нина Смит.
– "...Я пишу Вам в ноябрь...
– хрипло, с чувством и зло.
– …Я пишу как болею без Вас, как не сплю... Что Вы бессонница моя и малярия....".
А женскую партию выдает Зоя.
– "Я пишу Вам на дно.... Я пишу Вам в ваш ад! Отпустите меня....Без сомнений и зла!..." - чуть пьяно, артистично и глубоко.
А мы просто смотрим с Чалкиной друг другу в глаза не моргая.
Вот так.... Отношений у нас нет, но мы их выясняем!
Эх, где моя капельница?...
Глава 34 - Белая полоса
Вот не гад ли - такие песни петь? Я ведь снова могу поверить, что он это всё не просто так...
– Я не поняла!
– заполняет собой дверной проем Валентина Ивановна.
– Тихомиров, ты парковаться разучился? Совсем обалдел?! Снес двери!
– Аха-ха-ха!
Собаки нервно подрываются с мест. Зоя ловит их за ошейники.
– Свои. Нельзя.
– Это Чалкина виновата!
– смешливо дразнит меня Тихомиров.
– Впрочем, как и во всем остальном.
Возмущённо распахиваю рот для оправданий. Но остальные уже подхватив волну, рассказывают наперебой, что на самом деле произошло.
– Да это он меня спасал!
– От кого?
– "И создал Бог кота! И научились люди в ужасе креститься!" - смеётся Никита.
– Тьфу на вас.
Тётя Валя водружает большой торт собственного производства в центр нашего скромного стола.
– Ну, с днём рождения, Зоя! Желаю тебе... чтобы козлина эта села опять надолго, а тебе мужика хорошего.
– У меня смотри какие хорошие! Серёга и Вэл!
– хвастается Зоя собаками.
– Я тебе про нормального, - забирает из рук Света налитый бокал коньяка.
– Замуж тебе надо.
– Ой....
– морщится Зоя.
– Чего я там не видела. Не хочу! Я классно живу. Сама себе хозяйка. Никого не обслуживаю, не перед кем не отчитываюсь. Занимаюсь чем хочу.
– А как же любовь?
– К черту. Не окупается.
– Твоё здоровье!
– делает глоток тетя Валя.
– А вы чё молчите, смотрит
– Ладно, Ивановна, не пыли, - режёт торт Тихомиров.
– О-о-о-о... Это ж мой любимый!
Мы пьем чай. От горячего мне становится ещё пьянее.
И Тихомиров кажется все более искренним и даже раненым....
Со вздохом забираю телефон, недопитый коньяк и выхожу на улицу. Потому что папа звонит...
– Да?
– Чего отмалчиваемся, дочь? Я не услышал твоего положительного ответа.
– А что ты хочешь от меня услышать?! Что я за него замуж не пойду? Так - не иду. Расстались мы. Все как ты хотел!
– Ты пьяная там, что ли?
– Да, я пьяная.
– Так!
– У меня у подруги день рождения, мы отмечаем. Имею право.
– Света, - с курткой выходит следом тетя Валя.
Накидывает мне на плечи. И тут же уходит.
– А это кто там?
– спрашивает отец подозрительно.
Голос у нашей Ивановны низкий, фоном можно и с мужским перепутать.
– А это Валентина Ивановна!
– ядовито отвечаю ему.
– Тоже волонтёр.
– Дай-ка мне эту Валентину Ивановну.
– Пап....
– вздыхаю.
– Ой, всё!
Скидываю вызов.
Тихомиров выходит с сигаретой.
Измеряет меня взглядом.
– Застегнись.
Не успеваем высверлить взглядами друг в друге черные дыры, вываливаются и все остальные.
Зоя играет с собаками, носясь по двору и позволяя им себя ронять.
– Заяц! Аккуратнее!
– рычит на нее Тихомиров.
– Не дури.
Никита за капюшон тащит её вверх.
Она делает ему подсечку и он тоже летит в снег.
Собаки лают. Я надеюсь, что радостно.
Тётя Валя ахает, прижимая руку к груди.
– Во, идиоты....
– срывается к ним Тихомиров.
– Ну незнакомые собаки же!
Но они роняют и его.
Валяются в снегу, на спине, курят.
Собаки виляют хвостами, обнюхивая их.
А я не курю. Но сейчас бы провалялась с ними и покурила.
Поднимаю взгляд на небо. Там звёзды...
– Мужики, а чего баня не топлена?
– набирает на руку дрова тетя Валя.
– Так не планировали же.
– У нас столько коньяка нет!
– У меня ещё литр есть в тачке!
Допиваю коньяк. Застегиваю куртку.
Присев на пень для колки дров, подпираю щеку. И мечтательно смотрю на всех.
Хорошо....
Наконец-то мне хорошо за эти две ужасные недели, которые прошли как черная полоса.
Проходя мимо, Тихомиров тянет меня за воротник назад, заваливая с пня в снег.
Возмущённо ахаю и Машу руками, пытаясь удержаться, но падаю.
– Не отрывайся от коллектива.
– Гопота!
Валяюсь сложив ноги на пень.
Идущий следом Саянов как куклу сажает меня на место.