Исход земной цивилизации: Анклав

– Они могут быть и анкийцами, - сказала Ривка уверенно.
– У меня есть на это все шансы.

– И если даже они получатся анкийцами, то у них будет более чем посредственное существование, и все равно их жизнь может получиться короче твоей. У тебя хоть раз получилось круги на воде пустить на уроках силы?

Ривка положила подбородок на ладони, видимо, не в состоянии удерживать голову на весу.

– Да, ты права, я и сама могу оказаться слабенькой. Кто знает, как повлияло на меня родство с людьми. Впрочем, даже Юваль не выглядит на двадцать пять в свои годы.

– На самом деле Юваль, похоже, везунчик. Многие анкийцы в его годы выглядят лет на сорок, - Мин Чжи пожала плечами и отодвинула от Ривки стопку текилы, правда та сразу же придвинула ее обратно и махнула залпом, скривившись.

– Ривка, тебе нужно понять, привыкнуть, что этот мир больше не твой. Пускай мы и тесно связаны с людьми, но мы не люди. Мы не мешаем свою кровь с людьми. Да, у нас очень скудный генетический материал, и с тех пор как мы поняли, что вырождаемся, мы стали держаться друг за друга, поэтому вступаем в браки с родственниками. Практически у всех нас родственные связи не далее семи-восьми степеней родства. Нас так воспитывают. Мы не испытываем к людям никаких негативных чувств, просто в нас заложено родителями оправданное равнодушие к ним. И это не шовинизм.

Ривка почти сползла на стол и едва держала глаза открытыми.

– Но я - не вы, - пробубнила она едва различимо.
– Я выросла среди людей, и они мне не чужие. У меня здесь семья. И тетя Ариэль была права, мы с Беном не просто друзья, - она изловчилась и выудила из сумочки телефон, закрыв один глаз, не без труда его разблокировала и отрыла фейсбук мессенджер, чтобы написать Бену.

– Нет-нет, - Мин Чжи вырвала телефон из ее рук, едва не утопив в коктейле.
– Даже не думай писать ему! Ты пьяна в стельку, - от греха подальше она сунула телефон к себе в клатч и тут заметила, что Ривка даже физически не смогла бы ей возразить.

Сползая на стол, она засыпала все крепче, держа одну руку перед собой так, как будто в ней все еще был телефон. Мин Чжи едва растолкала ее, чтобы довести вниз и усадить в такси. Чудо, что она заранее перед пьянкой спросила и запомнила адрес квартиры Ривки, и вот, наблюдая за тем, как та отчаянно пытается вставить ключ в замочную скважину, Мин Чжи резко ощутила разочарование в сегодняшнем вечере, да и в самой Ривке. Ей вряд ли удастся в ближайшее время научиться жить по-анкийски. Даже все время находясь в академии и прочитав сотню заумных книг, она все еще была человеком, и потому люди для нее ничем не отличались от анкийцев.

Шатаясь из стороны в сторону, Ривка достала постельное белье из шкафа в спальне и вручила его Мин Чжи, так как та стояла на ногах более уверенно. Хорошо еще что они заранее разложили диван.

– Вода в холодильнике, - сообщила Ривка и устало поплелась к себе в комнату.

Мин Чжи на миг показалось, что полумраке квартиры в ее глазах блеснули слезы.

– Что за дурочка, точно маленький ребенок, - пробурчала Мин Чжи и пошла в душ, думая, что, невзирая на стадо тараканов в голове, Ривка была забавной и, в общем-то, безвредной.

Забравшись в душевую кабину, Мин Чжи открыла кран, но ничего не произошло, только воздух загудел где-то в трубах.

– Просто прекрасно!
– чертыхнулась она, собираясь вылезти, но тут на нее полилась ледяная вода, и Мин Чжи ойкнула, но застыла под струями холодного душа, глядя на потолок, под которым словно в невесомости, сталкиваясь, плавали водяные сферы.

Часть воды лилась на нее, но по краям рассеивателя поднималась вверх, и Мин Чжи, нажав на рычаг еврокрана, выключила воду и вышла из душевой кабины, обернувшись в полотенце.

Ривка спала мертвым сном, непередаваемый аромат перегара не перебивал даже свежий морской бриз из открытого настежь окна. Мин Чжи взяла телефон и, включив фонарик, подошла ближе, ничего не понимая. Ривка смахивала на не первой свежести труп и пришлось даже проверить, дышит ли она. Дыхание ее было тяжелым, и Мин Чжи вдруг заметила, как мечутся из стороны в сторону ее глаза под веками, словно ей снится нечто ужасное. Обратив внимание на прикроватный столик, Мин Чжи чуть не ахнула: вода в стакане медленно закипала, пузырясь.

Не в силах поверить своим глазам, она метнулась в гостиную к своей дорожной сумке и выудила оттуда устройство, с виду напоминающее обычный сотовый телефон с сенсорным экраном. Вернувшись к Ривке, она взяла ее волос с подушки, вложила в выдвинувшийся сэмплер, защелкнула его, направила прибор на Ривку и посмотрела в видоискатель, удивившись еще больше - в инфракрасном свете вокруг подруги стало явственно заметным некое сияние. Набрав команду, запустившую поисковую программу, Мин Чжи вернулась в гостиную и, присев на диван, стала нервно постукивать пальцами по подлокотнику, ожидая окончания завершения процессов программы. На дисплее одна за другой загорались фамилии знакомых и незнакомых ей людей из базы данных по божественной крови. Кланы канцлера египетской крови, кланов, берущих начало у первых индийских царей, еврейские кланы от царя Давида, а также аккадские и шумерские, и только дойдя до последнего клана подсчет на миг прекратился. Открылось новое окно, в котором смена имен замедлилась для проведения особо тщательной проверки каждой персоны. Мин Чжи замерла на месте, не поверив своим глазам, ведь она и раньше применяла к Ривке это устройство, но оно ничего не показывало, и министр был очень недоволен. Теперь, когда сила вспыхнула в ней по непонятным причинам - наверное, из-за потрясения, связанного с прекращением отношений с этим земным человеком - сомнений более не осталось.

“Совпадение 97,8%” - гласило сообщение, и Мин Чжи задержала дыхание, глядя на одно-единственное имя, высветившееся на экране.

***

Вместо того, чтобы насладиться выходными в компании семьи и Мин Чжи, Ривка сидела дома перед телевизором, отправив подругу на шоппинг на улице Дизенгофф, сославшись на сильное похмелье, хотя в действительности его почти не было. Погода стояла непляжная, поздний октябрь уже поливал Тель-Авив дождями, хотя дневная температура не опускалась ниже двадцати пяти. Мин Чжи с пониманием отнеслась к такой неумелой лжи про похмелье и как-то легко оставила Ривку в одиночестве, правильно распознав это ее желание.

Неужели Бен и впрямь решил исчезнуть из ее жизни? Их разговор под дождем оказался довольно кратким, Бен признался, что любит ее, и более оставаться подле нее в качестве друга не может, а Ривка только молчаливо слушала, чувствуя, что у нее из груди вырывают здоровенный кусок. Будь она человеком, смогла бы она стать ему спутницей жизни? Конечно, уверенности не было, но Бен был именно тем, что ей нужно, да и пора было уже нагуляться им обоим. Но в последние месяцы жизнь Ривки кардинально изменилась, и она не знала, вспоминая слова Мин Чжи, сможет ли жить с пониманием, что Бен состарится намного раньше, а она к тому времени вряд ли постареет внешне и на год. Сможет ли она, даже признавшись ему в своей особенности, ведь браки между людьми и анкийцами не запрещались, наблюдать за тем как вырастут и постареют ее дети, ибо вырождение анкийской силы при смешении с людьми приведет именно к этому. Так стоит ли бросить Нью-Бабили ради нескольких лет туманного счастья? Мин Чжи была права касательно каждого пункта, озвученного во время их пьяного разговора в баре Knock-Knock, а Ривка могла подписаться под каждым ее словом.

Мать звонила сегодня уже сто раз и требовала объяснений касательно ее поведения и того, почему Ариэль не берет трубку, но она уже прекрасно понимала, что Бен и Ариэль исчезнут из их жизни из-за дурного характера дочери. А Ривка то и дело поглядывала на ключи от машины, висевшие на крючке возле двери, стараясь убить в себе желание сорваться и поехать к нему, чтобы ответить на его чувства. Но любила ли она его на самом деле? Или в ней, как в случае с Алом, преобладало дурацкое чувство собственничества? Когда она позволила себе раскиснуть?