Исход земной цивилизации: Война

Новак задумалась. Обстановка в кабинете Коскинена стала более расслабленной, и даже тикающие антикварные часы на стене перестали раздражать.

– Мисс МакГрегор будет достаточно, - вынесла свой вердикт Ривка, и посмотрела на Коскинена требовательным взглядом.
– Через два часа у меня рандеву с Энгельсом, министр, прошу вас начать немедленную подготовку к военным действиям, если таковые понадобятся. Вам придется мобилизовать все имеющиеся силы.

– Вы собрались к Энгельсу, я не ослышался?
– пропустил он мимо ушей ее приказ.
– Вы хотите приплести и его?

– Именно, - подтвердила Ривка.

– Вы серьезно?
– он несказанно удивился.
– Клан Энки никогда не пойдет за отпрыском Нинурты и Инанны. Чушь несусветная!

– Только в моих силах изменить его лояльность, - не теряя уверенности в голосе ответила она, ведь у нее просто не было выбора.
– Ангела, думаю, ваше присутствие вряд ли поможет мне в переговорах с ним…

***

Каир. Беспокойная египетская столица, несколькими годами ранее погрязшая в революции и, наконец, освободившаяся от тирании бесчестного лидера, ушедшего в отставку зимой две тысячи одиннадцатого. Город, славящийся своими мечетями, город не менее древний, нежели святой Иерусалим. За ярким туристическим фасадом Каира скрывается нищета и мусор, но, как и в других городах, присутствуют фешенебельные кварталы с дорогими отелями, и именно на крышу одного из таких отелей и приземлился с виду обыкновенный вертолет, которыми анкийцы пользовались в черте человеческих городов. Пентхаус Энгельса находился как раз в одном из таких отелей, сетью которых по всему миру он владел. Энгельс, в отличие от Коскинена, не встречал ее с вертолета, и Ривке сразу это не понравилось.

Он предстал перед ней в свободной позе на диване, попивающим виски из отвратительного хрустального бокала. Обстановка его апартаментов являла собою приторное рококо, и показушная изысканность интерьера, перегруженного объемными орнаментами, начала резать глаз с первых секунд, но Ривка изобразила подлинное восхищение и даже остановилась у расписной вазы.

– Поразительно, такое впечатление, что я не в Египте, а во Франции восемнадцатого века!
– она давно распознала в Энгельсе некое пристрастие к этой эпохе - чего стоили его карманные золотые часы с искусной резьбой на крышке и довольно винтажный, но маловатый министру сюртук, который иной раз норовил выстрелить пуговицами во всякого, кто окажется в радиусе двух метров.

– Да, именно к такому сравнению я и стремился, канцлер МакГрегор, - вроде бы расслабленный действием алкоголя, Энгельс был настроен добродушно.
– Виски будете?

Ривка заметила в углу комнаты клавир и не удивилась бы, узнав, что данному инструменту более трехсот лет.

– Да, пожалуй, - она присела на диван, буквально заваленный подушками всевозможных бледных расцветок, и едва не утонула в них.

– Итак, что же привело вас в мою скромную обитель?
– наблюдая за тем, как янтарная жидкость наполняет стакан, спросил Энгельс.
– Не слишком часто я удостаивался вашего внимания.

– Полагаю, последней реформы в образовании еще во времена моей учебы в Нью-Бабили было достаточно. Она ведь распространилась и на высшие учебные заведения?
– начала Ривка с непринужденной беседы.

– Верно. Но вы ведь не реформы обсуждать пришли?
– без сомнений пошел в атаку он.
– И полагаю, что с образованием ваш визит в принципе особо не связан, а, скорее, с тем, что вы, прошу прощения, ляпнули на совете министров, - его не менее сладкий, чем весь интерьер, голос начал раздражать.
– Вижу, я попал в самую точку, - он многозначительно посмотрел на Ривку, которую выдала напряженная рука, лежащая на одной из подушек, заменившей ей подлокотник.

– От вас сложно что-то утаить, министр Энгельс.

– Прошу, зовите меня просто Амадей, мы ведь с вами в неформальной обстановке.

– Что ж, это даже упростит разговор.

– Итак, Ребекка, на фоне того, что скоро нас посетят нибируанцы, ваша ошибка может и не выглядит столь чудовищной, однако, смею заметить, что клан Анкиа надолго ее запомнит.

– Но, позвольте, - в его же манере начала Ривка, вовсе не собираясь оправдываться, - ошибку совершила не я, а клан Анкиа, который под видом баз строил металлургические заводы, - не стала она упоминать имя самого Александра, отдавшего этот приказ.

– Это почему-то прошло в стороне от меня, канцлера и, полагаю, может стать подсудным делом.

Энгельс расхохотался, держась за изрядное брюшко.

– Врахнос - ваш закон, а над ним стоит Анкиа. Давайте не будем юлить, ведь вы бы не пришли ко мне, если бы не получили подтверждающих сведений от самого господина. Но вот вопрос, чего же вы хотите от меня?

Ривка устроилась поудобнее, чувствуя, что Энгельс знает намного больше, нежели она представляла ранее.

– Вы ведь понимаете прекрасно, что вознамерился сделать Анкиа с Землей?
– на всякий случай уточнила она, сощурившись.
– Я с этой точкой зрения не согласна в корне, поэтому завтра я объявлю о своей отставке публично, и не только о ней…

Энгельса, казалось, эта весть совсем не удивила. Он только пригубил виски и отставил стакан на керамическую подставку. Ривка уже не могла скрыть подозрений насчет министра образования, она чувствовала его эмоции, считывала его надменность и насмешку над ней и не понимала, откуда они взялись.

– То, что вы собираетесь сделать - измена, Ребекка, измена вашему господину, и вы пытаетесь совратить и мой разум к этой ошибке.

– Я еще ничего не сказала, министр, - спокойно парировала она.
– Мои сторонники и я не разделяем взглядов Анкиа, но наши цели не являются изменой. Они послужат спасению Земли, а не сдаче ее в рабство неизвестной нам расе, память о которой сохранилась лишь в мифах. Мы - самостоятельная развитая раса, мы не должны превращаться в рабов.

– Великий Анкиа никогда бы не позволил причинить вред людям! И уж тем более нам, анкийцам!
– начал повышать голос он.
– Вы просто маленькая неблагодарная девчонка, не способная понять его благих намерений! Он знает путь и укажет его нам, и если для спасения наших рас потребуется пожертвовать некоторыми ресурсами, то мы должны это сделать.

– Люди и анкийцы - не ресурс!
– зло бросила Ривка.
– Рабство - удел слабых, но мы можем дать отпор! И война ведется не только оружием, она ведется умами, и нам просто необходимо сплотиться…

– Вы себя слышали?
– не менее распаленно перебил Энгельс, переговоры с которым, похоже, заранее были обречены на провал.
– Ребекка, что за кровожадные мысли? Жертв с вашим планом будет намного больше.

– Но ведь это шанс не позволить им обосноваться на Земле!.. Постойте, - она на миг взяла паузу, почувствовав неладное, - но откуда вы…

Но не успела она озвучить мысль о том, что Энгельс действительно знал или угадывал намного больше, чем должен был, как скрипнула дверь и в проеме появилась фигура. Александр, в отличие от всегда одетого в парадное Энгельса, был облачен в чуть протертые голубые джинсы и легкую светлую тенниску - как всегда, в совершенно неподобающем для бога образе, который, скорее всего, подошел бы разве что туристу. Ривке едва удалось подавить в себе приступ желания открыть рот в удивлении.

– Ребекка, прекрати всё это, идем домой, - спокойно попросил он, будто она не затевала переворот, а всего лишь напилась с подружками в баре, позабыв, что дома ее ждет муж.

– Амадей, какая прелесть!
– она с ехидной улыбкой посмотрела на министра, который вскочил с дивана подобно пушинке и тут же низко поклонился своему господину.
– Так это вы связующее звено между Великим Анкиа и его кланом! Вот это сюрприз! Значит, моя миссия заранее обречена на провал.

Обида и негодование быстро заполнили ее сердце, и вот, глядя на Александра, ей почему-то отчаянно хотелось расплакаться и просто обнять его, позволив увести себя домой, но Ривка уже не могла отступить, она была связана с очень многими анкийцами.