Искатель, 1961 №2

Известно, что сила земного притяжения уменьшается пропорционально квадрату расстояния. Расчеты показывают, что уже на высоте 42 тысячи километров центробежная сила окажется равной силе тяжести. Итак, если протянуть от Земли канат в 50–60 тысяч километров, прикрепив к нему соответствующий противовес, то возникнет прямая, натянутая как стрела дорога в космос.

Но как протянуть такую дорогу? Вот один из вариантов строительства: в равновесную зону запускается спутник, на котором находится в собранном виде первая нить весом в 1 000 тонн. Со спутника спускаются сразу два конца нити: один — на Землю, другой — в космическое пространство. После того как нить будет закреплена на Земле, по ней можно пустить автоматического «паука», который потянет вторую параллельную нить, затем третью, четвертую и т. д.

Автор проекта полагает, что подобные космические «канатные» дороги можно будет со временем соорудить и на других планетах.

Инженер Н. Семенов МЕЖДУ СТРЕЛКОЙ И КНОПКОЙ

Электронные приборы — вот что станет между стрелкой и кнопкой у пультов современной техники.

Когда хотят изобразить автоматику, рисуют часто такую картину: пульт, наверху — указатели, циферблаты, внизу — ручки и кнопки. Сидит человек. Он пристально вглядывается в приборы, уверенной рукой управляя множеством машин… На такой картине нет еще полной автоматики.

Человеку не обязательно бегать вокруг своей машины, ощупывать и выслушивать ее — он наставил на ней разные приборы, проверяющие ее состояние, а циферблаты собрал в одном месте. Чтобы не лазать по машине, подкручивая на ней разные ручки и колесики, он и ручки собрал там же. Получился пульт. Но у пульта человеку все равно надо сидеть. Автоматом же называют машину, которая сама управляет собой. Если устроен пульт, машина только подготовлена для автоматики. Чтобы ее осуществить, человек должен между стрелкой прибора и кнопкой управления поставить машинку, которая следила бы за стрелкой и нажимала кнопку вместо самого человека.

«Позвольте, но как же без человека? — спросят читатели. — Мало ли что может произойти…»

…Я вспоминаю, как однажды мы, группа журналистов, осматривали большую тепловую электростанцию. Где-то внизу глухо гудели топки, огромные котлы сдерживали могучую силу пара до той минуты, когда она вырвется на лопатки турбин.

— А где же манометры? — забеспокоились мы. — Не может ли по какой-нибудь страшной случайности давление пара подняться выше нормы и разнести все это хозяйство? Где же человек, который глядит на манометр и крутит ручку: давления мало — ручку влево, давление поднялось — ручку вправо?

И тогда инженеры показали нам маленькие запломбированные ящички — автоматические регуляторы — и объяснили, что через них проходит знаменитая «обратная связь» — основа всякой автоматики. Они сами следят за давлением и принимают меры, чтобы оно не упало и не поднялось выше нормы. Отнесись к ним с уважением, читатель, — вот автоматы, облеченные высочайшим доверием и огромной властью!

Все более широкое внедрение автоматов заставляет пересматривать и ломать самые, казалось бы, незыблемые основы технологии.

Как обычно строят дом? Вначале подготовляют площадку, закладывают фундамент, потом возводят стены и, наконец, кладут крышу.

«А если начать с крыши, — подумали ленинградские инженеры, — потом построить пятый этаж, потом — четвертый, а первый— под самый конец?»

Вам уже, верно, представляется витающая в небе крыша, облепленная людьми, которые прикрепляют к ней кирпичи, постепенно опуская стены к земле. Что за чушь? Зачем это?

Дома тоже должны строить автоматы. Но способ, которым воздвигались пирамиды фараонов и римский Колизей, соборы и замки средневековья и все нынешние здания, для автомата не подходит. Ему нельзя работать на открытой площадке, под дождем, на ветру, ему нужна крыша. Автомату трудно лазать по стенам — все выше и выше. Ему необходима прочная, постоянная база.

И вот один новенький пятиэтажный дом, который не отличить от множества других домов в Ленинграде, строился так.

Этаж поднимается под крышу. Это не фантастика, а рабочий момент строительства одного из домов в Ленинграде.

Сначала заложили фундамент и поставили вокруг него высокие бетонные колонны. На каждой колонне укрепили гидравлические подъемники — домкраты. Пять громадных бетонных плит стопкой сложили внизу, между колоннами. На верхней плите построили крышу: с дымовыми трубами, слуховыми окнами, обшитую железом и покрашенную суриком.

Нажали кнопку, и плита вместе с крышей медленно всплыла на пятиэтажную высоту. Открылась следующая плита, на которой тотчас принялись устанавливать стены, перегородки, окна, двери — все, что требуется для жилья. Готовые части дома, сделанные на заводе, снимали с грузовиков и, никуда не поднимая, ставили на место. Получился этаж — хоть сейчас въезжай.

Снова нажали кнопку — пятый этаж плавно поднялся под крышу, а на освободившемся месте стали строить четвертый.

Думается, что пройдет немного времени, и понятие «строящийся дом» станет весьма неопределенным. Вы будете жить в доме, а он по мере надобности станет расти из земли как гриб. Тесновато стало — подсыпьте в подвал кирпича, цемента, пустите воду, заложите стекло, «столярку» — деревянные части, трубы и все прочее. Автоматические транспортеры разнесут все это по местам, домкраты приподнимут дом — и он начнет расти в узком разрыве между стенами и фундаментом. Утром проснулись — глядь: вы живете уже на третьем этаже, а не на втором.

В прошлом году на Выставке достижений народного хозяйства я еще раз почувствовал силу науки. Там на стенде стояла маленькая действующая модель человеческой руки, в которую вливалось обычное электричество. К этой силе я должен был приложить разум. Начал искать какую-нибудь кнопку. Но мне надели на руку браслетку с проводами и сказали:

— Сожмите пальцы вашей руки!

Я сжал. Пальцы искусственной руки тотчас же тоже сжались. Влияния мозга на мускулы, которые заставили согнуться мои пальцы, были уловлены этой машинкой и заставили ее также согнуть пальцы. По проводам шла как бы моя воля, мое невысказанное желание!

Оказалось, что я могу заставить пальцы машины сжиматься, не сжимая свои, а только представляя, что мои пальцы сжались. И больше того — могу сжимать и разжимать пальцы машины, вообще не соотнося их движений с движениями своего тела, могу работать искусственной рукой, как своей третьей рукой, совершенно отдельно от двух других. В организме человека возникают биотоки при одной только мысли о движении, и эти биотоки улавливал прибор.

«Провода можно убрать, заменить радиоканалами, — думал я, отдаваясь радостному ощущению только что приобретенной власти над мертвым металлом, ставшим частью моего тела. — Люди завтрашнего дня будут носить на руке маленькие радиопередатчики, похожие на ручные часы. Через них воля людей будет управлять потоками энергии… Исчезнут кнопки и ручки, никому не придет в голову спрашивать: почему мой автомобиль свернул на эту улицу и почему, когда я вхожу в дом, зажигается свет и включается кофейник? Потому что я этого хочу и, значит, делаю».

«Ну и что же, — спросит читатель, — это предел, высшее достижение автоматики?»

Нет, конечно, и, если строго разобраться, это ведь, в сущности, тот же пульт, только замаскированный, как бы встроенный одновременно в человека и в машину. Человек, снабженный аппаратом волевого управления, может, к примеру, за всю смену у машины не пошевелить и пальцем, но все сообщения о работе машины, все приказы, которые он ей даст, будут проходить через его мозг, занимать его внимание, волю, и, если машина сложна, он вымотается за смену почище нынешнего дежурного.