Искатель, 1962 №1

— Он хочет устроить взрыв на «Никкола», чтобы освободиться! — вскричал начальник вооружения.

Шкипер от досады сплюнул.

— Слушайте, Тэйн! Пораскиньте лучше вашими куриными мозгами! Для того чтобы освободиться от нас, требуется взорвать по меньшей мере атомную бомбу!

Бэрд быстро заговорил:

— Сомневаюсь, чтобы они считали возможным разделить корабли.

…На экране радара были видно, как плуми положил пакет около входного шлюза и вернулся обратно на свой корабль.

Дежурный инженер, перенесший пакет внутрь «Никкола», взволнованно доложил по коммуникатору:

— Сэр! Они прислали нам силовой генератор! И он дьявольски замечательно придуман! Попробую разобраться, как он действует.

Бэрд вернулся в радарную.

— Что-то будет, — задумчиво сказал он Диане. — И никого вокруг. И некого позвать на помощь. Что ж, будем вести себя как… как люди!

Девушка только слабо улыбнулась в ответ. Лампы на потолке, который был теперь стеной, вдруг вспыхнули и залили комнату ярким ровным светом.

— Что скажете, Бэрд? — раздался голос шкипера. — Как видите, генератор плуми действует отлично!

Через несколько минут была восстановлена нормальная сила тяжести — с помощью все того же подарка.

…В 11 часов 05 минут по бортовому времени спокойный и сильный голос шкипера разнесся по всем помещениям. Командир говорил сжато, тщательно взвешивая каждое слово:

— Люди! Слушайте меня! Мы потеряли нашу скорость и сбились с курса. Восстановить наше движение, чтобы выйти на орбиту какой-нибудь планеты с атмосферой, пригодной для дыхания, невозможно. Через тринадцать суток «Никкола» подойдет к солнцу на такое близкое расстояние, что его корпус сгорит. Мы не в силах предпринять ничего, чтобы спасти наши жизни.

Шкипер обвел взглядом все экраны…

— Но плуми могут спастись, если мы им поможем. У них нет паяльных агрегатов. У нас есть. Мы сумеем разделить корабли. Если они отойдут хотя бы на милю от магнитного поля «Никкола», их двигатели начнут работать. Они не в силах помочь нам, но мы им можем. Рано или поздно корабли плуми встретятся с человеческими. И люди узнают, что мы сделали. Я не приказываю. Я прошу добровольцев выйти наружу и освободить корабль плуми, чтобы они не сгорели вместе с нами.

…Более трех часов люди в скафандрах без устали работали: резали бело-голубым огнем мощных паяльных устройств двадцатифутовую полосу сплавленного металла. Из входного шлюза своего корабля за ними наблюдали плуми.

В 15 часов 40 минут по бортовому времени люди покинули поверхность «Никкола». Снаружи остался только один человек Он должен был уничтожить последнюю перемычку, связывающую два корабля. Это был самый опасный момент работы И Бэрд справился с ним. Центробежная сила сразу же отбросила золотистый корабль на милю в сторону. Последний человек на поверхности «Никкола» погасил паяльный агрегат и скрылся во входном шлюзе.

Золотой корабль вдали внезапно пришел в движение. Он дрогнул. Взметнулся вверх. Опустился вниз. Качнулся вправо. Качнулся влево. Он снова жил.

В радарной Диана задумчиво покачивалась в кресле..

— Значит, нам осталось жить тринадцать дней…

— Да, тринадцать.

Бэрд подошел к экрану радара внешнего. наблюдения, нажал несколько кнопок.

Сказал поясняя:

— Когда плуми поняли, что мы делаем и для чего, они попросили оставить им наш передатчик. Я показал, как им пользоваться, и сам составил нечто вроде кода рисунков.

Экран засветился. На его мерцающей поверхности появилось неясное изображение. Донеслись высокие, звонкие звуки голосов плуми…

И Бэрд быстро принялся делать записи на листке бумаги. У него перехватило дыхание. Повернувшись к пульту связи, он нажал кнопку навигаторской и не отпускал ее до тех пор, пока на экране не появилось недоуменное лицо шкипера.

— Чего вы трезвоните, Бэрд? Что еще стряслось?

— Сэр, — взволнованно стал докладывать Джон, — плуми ведут передачу по коммуникатору с помощью диаграмм, которые я для них составил. Их двигатели работают хорошо. Они хотят переделать свои установки так, чтобы в несколько раз усилить действие притягивающих лучей.

— Ну и что из этого?

— Сэр! — Бэрд почти кричал. — Они хотят притянуть с их помощью «Никкола»! Они верят, что в состоянии отбуксировать нас на какую-нибудь кислородную планету, где помогут найти металл, который нужен для восстановления «Никкола». Они хотят это сделать, чтобы люди и плуми стали друзьями!

Переведя дыхание, Бэрд продолжал:

— Кроме того, есть еще одно чертовски интересное предложение. Они хотят обмениваться с нами опытом.

Шкипер молчал.

— Я думаю, — с жаром говорил Бэрд, — что плуми до встречи с нами считали себя единственной интеллектуальной расой в галактике. И они рады, что это оказалось не так. По-моему, первым металлом, который они стали использовать, был алюминий — как у наших предков медь. Следующий век вместо нашего железного у них был бериллиевый. Сейчас, возможно, перед ними стоит задача освоить железо, как перед нами — титан, бериллий и осмий. Наши культуры должны дружить и обогащаться взаимно!

Глаза шкипера смеялись. Мысленным взором он уже видел, как на еще неведомой планете его экипаж возрождает «Никкола». Вместе с плуми.

Это было в 16 часов 10 минут по бортовому времени — ровно через двенадцать часов после того, как прозвучал сигнал тревоги.

Сокращенный перевод с английского Т. Гладкова

Ю. Шишина ЧЕЛОВЕК — ЧЕЛОВЕКУ

Рисунки Ю. Макарова

Говорят, что мы ощущаем сердце лишь тогда, когда оно болит. Здоровому человеку сердце не причиняет никакого беспокойства, хотя в течение всей жизни оно ни на миг не прекращает свою работу. На состоянии сердца, как в зеркале, отражаются волнения — и радостные и неприятные, переутомление, старение, образ жизни. Долголетие зависит во многом от сохранности сердечной мышцы.

За последние 30 лет бурно начала развиваться хирургия сердца. Широко известны имена советских хирургов Бакулева, Вишневского, Петровского, Мешалкина и других, излечивающих сердце оперативным путем. Возвращение к нормальной жизни и деятельности людей, которые раньше страдали от врожденных пороков сердца, от осложнений на сердце вследствие других заболеваний или получили травму сердечной мышцы в результате несчастных случаев, — лучшее свидетельство труда наших ученых.

Дальнейшее развитие хирургии сердца неизбежно связано с новыми исследованиями. Уже сейчас, например, возник вопрос, можно ли будет когда-нибудь пересаживать человеку вместо больного сердца другое, здоровое? Можно ли сделать сердце искусственно — протезировать его, как протезируют руку, ногу? И может ли наука на современном уровне знаний ставить такие задачи?

Все эти проблемы решаются, конечно, не только в хирургических клиниках, где производятся операции на сердце, но и в экспериментальных лабораториях, на «дальних рубежах»…