Искатель, 1998 №7

— Она назвала себя? — быстро спросил Розовски.

— Что?.. Да, конечно. Галина Соколова, а муж — Ари Розенфельд.

В принципе Натаниэль уже догадался, поэтому только кивнул и спросил:

— А дальше?

— Дальше… — Габи пожал плечами. — Дальше — все. Она не появилась, чек с фотографией — тоже. Поэтому, когда ты велел почистить архив, я спокойно стер файл с первоначальной информацией.

— Все?

— Все.

— Ладно, спасибо, — Натаниэль поднялся. — Значит, говоришь, в конце мая?

— Да.

Подошел автобус.

— Пока, Габи.

Когда автобус тронулся, Натаниэль посмотрел в окно. Бывший стажер все еще стоял на остановке, и Розовски пожалел, что не видит отсюда выражение его лица.

В своем офисе он появился сразу после обеда. Офра о чем-то оживленно рассказывала Алексу. При виде шефа она замолчала. Маркин немедленно перешел в другой кабинет.

— Привет, девочка, — хмуро сказал Натаниэль. — Как отдохнула?

— Хорошо, — Офра улыбнулась. — Но мало. Ты опять свирепый?

— Нет, просто озабоченный. Оказалось, что я не страдаю галлюцинациями. Но это создает массу дополнительных проблем… — Натаниэль взглянул на боковой столик, заваленный пакетами уныло-служебного вида. — Что это? Опять счета? Я же велел тебе оплатить все. С прошлого чека, разве нет?

— Я и оплатила. Только в прошлый раз были счета по нашим задолженностям. А это новые.

— Кошмар… — Розовски покачал головой. — Куца катится эта страна? Если и следующий наш чек уйдет в погашение платежей, я закрою агентство. И вы окажетесь на улице.

— А что это ты нам угрожаешь? — обиженно спросила Офра. — Можно подумать, что это мы целыми днями висим на телефонах. Или, может быть, именно мы выбрали помещение для офиса в самом центре Тель-Авива?

— Ладно-ладно. Кстати, о телефонах. — Розовски подошел к Офре.

— Где у нас хранятся кассеты?

— Какие кассеты?

— На которые ты записываешь все телефонные разговоры… Ты что? — грозно нахмурился Натаниэль. — Ты что, не записывала? Я же велел ставить на автоматическую запись все — я подчеркиваю — все разговоры, которые ведутся по нашим телефонам! Офра, если ты об этом забыла, я тебя уволю еще до того, как наше агентство разорится.

Офра величественно поднялась со своего места, подошла к сейфу. Розовски все так же хмуро следил за ней. Она отперла сейф и выволокла на свет божий несколько десятков кассет.

— И все это наболтали наши клиенты?! — потрясенно спросил Розовски.

— Ну не я же.

— Боже мой… Как же я во всем этом разберусь?

— Это не мое дело, — заявила Офра. — Ты это придумал — ты и разбирайся.

Натаниэль молча сгреб кассеты и прошествовал в свой кабинет.

Видимо, он выглядел очень несчастным, потому что Офра сжалилась и, войдя за ним следом, милостиво сообщила:

— Там на каждой кассете я надписала месяц и число.

Розовски облегченно вздохнул.

— Умница.

Она исчезла. Натаниэль извлек из стола диктофон, нетерпеливо порылся в кассетах.

— Так, это последняя. Проверим… — Он вставил одну в диктофон, нажал пусковую кнопку. После нескольких секунд шипения диктофон выдал:

«Навести-ка вдову Бройдера». — «Сейчас? Но я еще не закончил…» — «Потом закончишь…» — Натаниэль остановил воспроизведение.

— Очаровательно… — проворчал он — Неужели мой голос действительно настолько отвратительно звучит со стороны? — Он отмотал кассету к началу. — Что тут еще? — И, пока из динамика доносились шипение и потрескивание, крикнул: — Алекс, зайди-ка на минутку!

Маркин появился тотчас.

— Что у Бройдера? — спросил Розовски.

— Ничего.

— То есть как — ничего?

Алекс сел напротив шефа.

— Так — ничего. Ты уверен, что эта дама… как ее…

— Яновски.

— Да, Яновски. Что она заходила именно в квартиру Бройдеров?

— Ты хочешь сказать, что вдова это отрицает?

— Вот именно. Она сказала, что у нее никого не было в течение целого дня. И что вообще ее все забросили — ни друзья Шмулика, ни ее собственные знакомые не показываются. Словом…

— Минутку? — Розовски покрутил ручку громкости диктофона — Вот оно! Слышишь?

Алекс прислушался. Говорила женщина:

«Мое дело срочное. Но я не могу приехать к вам. Я прошу вас приехать ко мне в отель». — «Ничем не могу помочь, мадам. Еще раз повторяю — я очень занят, и…» — «Я только позавчера прилетела в Израиль». — «Только позавчера? И ваш адвокат рекомендует вам… Простите, а как вас зовут?» — «Меня зовут Галина Соколова. Я жена… Вдова Ари Розенфельда».

Розовски остановил запись.

— Что скажешь?

Маркин пожал плечами.

— Что ты хочешь услышать?

— Цвика Грузенберг, адвокат Розенфельда, утверждает, что никаких встреч со мной он Соколовой не рекомендовал.

— И что же из этого следует?

Розовски хмуро посмотрел на помощника.

— Только одно, — медленно произнес он. — Только одно, Алекс. Я имел удовольствие беседовать с убийцей. И, как мне кажется, настоящая Соколова в тот момент уже была мертва. Ах, ч-черт, это же яснее ясного — звонок с целью искажения временного восприятия. Кондиционер в номере не работал, поэтому медицинские данные тоже легко поставить под сомнение. Следовательно, полиция будет опираться на косвенные улики — а именно: на мои показания. То есть на названный мною час убийца наверняка имеет алиби. Ясно?

— Ясно.

— Та-ак… — Натаниэль вытащил кассету из диктофона, отложил ее в сторону и начал методично перебирать остальные.

— Что ты ищешь? — спросил Алекс.

— Хочу проверить еще одни показания, — бросил Натаниэль. — Габи утверждает, что некая Галина Соколова уже звонила в наше агентство, около четырех месяцев назад. Поскольку настоящая Соколова в это время находилась в Москве, у меня есть серьезные основания полагать, что звонила та же самая особа.

— Убийца?

— Я бы не утверждал с абсолютной категоричностью, — с деланной осторожностью ответил Розовски. — Но, во всяком случае, человек, весьма тесно связанный с этой историей… Ага, вот она! — Он торжественно поднял кассету. — Если Габи не путается в датах, то… — он не договорил, вставил кассету в диктофон.

Им пришлось ждать довольно долго, прежде чем на пленке наконец послышался интересующий их голос: «Как вас зовут?» — «Галина Соколова». — «А мужа?» — «Ари Розенфельд. Его вилла находится в Кесарии…»

Натаниэль нажал кнопку «стоп».

— Что скажешь?

— Она, — убежденно произнес Маркин. — Никаких сомнений.

— Я тоже так думаю, — Розовски кивнул. — Экспертизу провести несложно.

— По-моему, ты всегда относился к экспертам скептически, разве нет?

— Что значит скептически? Я и к общественному транспорту отношусь с большой долей скепсиса, — заявил Натаниэль. — Но иногда он просто необходим. Так и эксперты. В данном случае стоило бы идентифицировать голос.