Искатель Ветра. Полет

Распахнув края одеяния, он неторопливо пробежался ладонью по ее гладкому животику, нежно сжал рукой грудь изучая пальцами вставший сосочек. Искательница крепко закрыла глаза, полностью отдаваясь ощущению доверия и безопасности. Когда его пальцы двинулись в обратном направлении и опустились на гладкий лобок, девушка сдавленно всхлипнула. Благодаря генетическим модификациям она была избавлена от необходимости там бриться и ее половые губы были полностью беззащитны перед вторжением. Обхватив кончиками пальцев бусинку ее клитора, Ричард его нежно потер, наслаждаясь тем как вздрагивает зажатое в его руках тело.

Ему нравилось ощущение этой мягкой власти над нахальной и своевольной красавицей. Кажется впервые со времени их знакомства, они смогли преодолеть все разногласия и достигли гармонии. Ощущение обладания пьянило еще сильнее от этих тихих всхлипов и стонов, блондинка пылала и таяла от каждого движения. Покорная и послушная, как он всегда мечтал. Ему много пришлось отдать и совершить, чтобы сделать ее такой. Но парень ни о чем не жалел, ничуть не сомневаясь что ему никогда не наскучит ее мнимая слабость. Это была игра где не было победителей и проигравших и каждый получал что хотел. Девушка выгнулась дугой и едва не закричала когда его средний и указательный палец оказались внутри, но сквозь перчатку донесся лишь приглушенный писк. Ричард погладил ее изнутри, нажимая на стенки влагалища и заботливо произнес:

– Тише, девочка, тише. Ты так всех соседей разбудишь. Мы же не хотим доставлять людям проблем?

Лина распахнула глаза и прилежно кивнула, Рич разжал ладонь и поцеловал ее алые уста, а затем вошел в нее еще глубже, вырвав сквозь них негромкой оргазмирующий стон. Их дыхание на пару мгновений слилось воедино, а руки блондинки скользнули по его груди, расстегивая пуговицы на рубашке одну за другой. Лина торопилась, словно боясь что он ускользнет лишив ее наслаждения. Разум, освобожденный от страхов и тревог взорвался вспышкой сверхновой:

– Дева. Я должна буду стать Девой.
– шелест шепота ожог губы седовласого, едва лишь поцелуй прекратился.

– Заткнись, ты не умрешь молодой, придется как минимум довольствоваться Матерью.
– покинув лоно возлюбленной, парень подхватил ее двумя руками и усадил на себя, их губы вновь слились в поцелуе, тягучем и сладком как патока.

Блондинка прижалась к нему всем телом, гулкие удары его сильного сердца порождали вибрацию, что проходила по всему ее существу. Тонкие пальцы девушки, расстегнули капитанские брюки, она приподнялась и вновь опустилась. Тонкий, девичий вскрик был заглушен мужскими губами, с нежным толчком он ворвался, выбив из головы все лишние мысли. Полная доверия безмятежность, вот что такое любовь, в ней нет места привкусу крови. Они оба наконец-то это смогли осознать. Этой ночью они любили друг друга как в первый и последний раз. Так, могут лишь люди что живут на краю, когда потери и смерть идут рука об руку, а вместе с этим и страх умирает. Больше не осталось места конфликтам, подозрениям и соперничеству. А секс стал скрепляющей клятвой союза и в жизни, и в смерти. Всегда.

***

В этот раз Лина проспала. После момента близости они отправились в ванную, где, утомленная, она заснула в теплой воде, лежа на могучей груди своего мужа. Проснулась она уже от лучей юного солнца, пробивающихся сквозь жалюзи спальни, лежа на продавленном и пострадавшем диване. Ночь определенно у них удалась. Потянувшись, девушка огляделась и не обнаружила Ричарда рядом. Судя по звукам на кухне, он варил кофе, чей пряный запах наполнял небольшую квартирку. Скинув с себя одеяло, блондинка поднялась на ноги и принялась разыскивать свою одежду. На коммуникаторе уже было больше десяти сообщений, и все от Кейлин. Сестричка беспокоилась из-за их внезапной пропажи и уже начинала планировать розыскные мероприятия. Истина была неугомонна и, похоже, совершенно неисправима.

Успокоив паникершу и пояснив, что они с Ричардом просто решили взять небольшой отдых, пока собирается флот Зефира, девушка направилась на кухню. Пластиковый стол — с левой части помещения. Газовая плитка, небольшая раковина и холодильник — с правой. Ричард. Большой, надежный и немного смешной. Он пробовал наполнение старой жестяной банки на вкус, похоже, пытаясь понять, сахар там или соль. Улыбка. Яркая, немного юношеская и такая… Он никогда ей так раньше не улыбался. Сердце пропустило удар, блондинка всхлипнула и бросилась ему на шею. Все стало иначе, не так как раньше. Теплые руки, глаза, губы. Жить хотелось, безумно. Лина проанализировала свое состояние, вывод был очевиден. Человеку нужен человек, чтобы быть завершенным.

— Всё, кончай телячьи нежности, садись, кофе попьём и на работу, — наконец отстранился парень с долей смущения.

Он и сам ощущал изменения, и это сильно сбивало с толку. Седой юноша понимал, что они прошли какой-то барьер, после которого все его анализы ситуации и взаимодействий уже не работали. Но это не пугало, а наполняло надеждой. Лина прилежно уселась за стол, вздохнув полной грудью. Эта обыденность давала ей силы жить и сражаться. Путь, противоположный “Абсолюту Одиночки”. Закинув ногу на ногу, она тепло улыбнулась и произнесла:

— Трудоголик. Ну за то и люблю. Кейлин тебе тоже писала?

— Ага. Обещалась прибить, если я с тобой что-то сделал. Вот сейчас боюсь последствий, — ответил мужчина с широкой улыбкой.

— Она меня и правда любит… — выдохнула блондинка и улыбнулась. — Рич, тот наш вчерашний разговор… Ты правда меня никогда не оставишь?

Сверкающий в солнечных лучах парень с поседевшими волосами, призрачной рукой и глазами стылой стали ответил незамедлительно и без капли сомнений:

— Не будь идиоткой. Ты уже обошлась мне столь дорого, что терять инвестиции я не собираюсь. Больше не задавай этот тупой вопрос и никогда не сомневайся. Я люблю тебя, а потому — не откажусь. Даже если ради этого придётся пожертвовать ещё парой конечностей, торсом, головой, парой глаз и душой. — Ричард немного помедлил, заметив, что взгляд жены сместился в сторону чистого утреннего неба. — Скажи лучше… Что потеряла ты?

— Ничего. Мне сейчас многого не хватает. Учителя, наставницы и друга… Но я не потеряла ничего. Они — во мне. И ты, твоя любовь — тоже. Даже если окажется, что всё, что было после ухода Астры, — это очередной сон во сне, я не остановлюсь. Даже если останусь одна — продолжу сражаться. Потому что настоящее — это точка зрения наблюдателя. И пока ты смотришь на меня, я буду жить, даже если тело рассыплется, а душа отправится в Пустоту.

— Даже, даже, даже. Как много допущений. Я хочу от тебя одного, — Рич прочистил горло, наполнил чашки горячим кофе, поставил их на стол и продекламировал:

— Не уходи безропотно во тьму,

Будь яростней пред ночью всех ночей,

Не дай погаснуть свету своему!

Хоть мудрый знает — не осилишь тьму,

Во мгле словами не зажжёшь лучей —

Не уходи безропотно во тьму.

Хоть добрый видит: не сберечь ему

Живую зелень юности своей,

Не дай погаснуть свету своему.*

Лина знала эти стихи. Они пришли издалека, из того мира, что был, а потому она уверенно продолжила, обращаясь к мужу:

— А ты, хватавший солнце налету,

Воспевший свет, узнай к закату дней,

Что не уйдёшь безропотно во тьму!

Суровый видит: смерть идёт к нему

Метеоритным отсветом огней,

Не дай погаснуть свету своему!*

Закончили они уже вдвоём, переплетая призыв и голоса воедино: