Искатель ветра

Перебили штук пятьдесят, их неожиданно много здесь оказалось. Место стычки превратилось в кладбище. Пусть трупы небольшие, но их много и навалена пара горок. Ещё и вонища от них. Запах мерзкой трухи.

Но дует ветер, обычный самый, я тут не при чем, и развеиваются тушки. Подхожу, тормошу палкой труху и траву, выгребаю эссенции. С такой оравы собрали восемь штук.

— Неплохо, — комментирую добычу.

— Сколько такие стоят?

— Если честно, то без понятия. Ужасы шли по пятнашки, а эти — надо узнавать.

Тут приходит мысль, что это ведь чужая территория, где охотился один и тот же отряд. Который и товар отдавал тому же самому торговцу. Если место с духами природы одно известно, то можно провести аналогию, сопоставить и сделать неприятные выводы. Хм… Об этом я не подумал. Впрочем, можно выждать неделю или две. Запас денег есть, Саня, думаю, согласится. А там видно будет.

Проходим ещё с сотню шагов. Лес меняется на глазах. Становится резко темнее, да и сами деревья, как будто их что-то крючит. Запахи тоже меняются, совсем иначе пахнет.

— Здесь жутковато, — замечает Саня.

Вижу, что ему не по себе. Мне тоже.

Тишину разрезает скрип. Из леса выползает трухлявый пень, не иначе. Размерами с крупную собаку. Это средний дух леса пожаловал. Не природы, а именно леса.

На него требуется уже два удара. Я тараном его в землю впечатываю, Саня лучом добивает. За это нам капает по единице опыта.

— Как-то это… — парень вертит рукой.

— Просто?

— Ага.

— Думаю, дальше веселее будет.

— Главное не заблудиться в этом лесу. Декорации, блин, как в фильме ужасов.

Лес слышит наши слова. Посылает трех противников, и когда я их вижу, по коже мурашки бегут. Тот самый убитый отряд. Выныривает из темноты ночного леса, как призраки. Одержимые. Да не простые.

Мертвая баба стреляем лучом. Славу богу, не света, а зеленой мути. Он врезается в щит парня, оплетает его, как будто трясиной затягивает. Вспышка света и щит сжигает эту хрень.

Я растерялся на секунду, упустил момент, но прихожу в себя. Таран, ещё один, серия лезвий в здоровяка, а то он уже разгоняться начал. Знаю, чего ждать от противников. Стараюсь сбивать им каст, для этого все средства хороши. На здоровяка путы, на ведьму морок, чтобы мазала, а главаря лезвиями закидать.

Саня тоже подключается. В этот раз что-то новое выдает. В ведьму врезается золотистый шар, прожигает в ней дыру и взрывается. Хороший навык…

Пару минут и с троицей покончено. С каждого одержимого падает по средней эссенции, замечательно. Уверен, они стоят дороже.

Вглядываюсь в лица. Те искажены, покрыты рябью болотного цвета. Глаз нет, черные провалы, из которых сейчас зеленая жижа вытекает. Зрелище мутное. Но смотрю и запоминаю, чтобы уроком было. Вот что будет со мной, если умру. Чувствую ли хоть что-то по отношению к ним? Нет. Сам себе удивляюсь. Вначале испугался, а сейчас отдаю себе отчет, что это уже не люди, а монстры. По сути, я просто прибрался за собой, довел до конца дело.

— Печальная участь, — говорит Саня, — Эрнест, если дальше опасно будет, то уйдем. Как то не хочется вот таким одержимым стать.

— Согласен.

Шагаю вперед, но парень останавливает.

— Погоди, предлагаю кое-что попробовать. Как насчет привлечь внимание? Только ману восстановим.

— Ты хочешь светом обратить на нас внимание? Может не надо?

— Думаешь, слишком много за раз придет? Тоже верно. Ладно, тогда так пойдем.

На самом деле о другом думаю. Что нас другие искатели заметят. Если судить по количеству духов, то здесь пусто, территория успела нагулять жирок, но береженогобог бережет. Надо бы Сане про других рассказать, пусть знает, какие опасности есть. Но позже, сейчас не время.

В следующие полчаса встречаем ещё штук пять средних духов и штук тридцать мелочи. Перебили, восстановили ману, идем дальше.

— Эрнест, а у тебя телефон отображает, где мы находимся?

Достаю трубку, нет сигнала. Качаю головой.

— Вот и у меня нет. Странное место. Сколько мы уже идем? Часа полтора? Этот лес что, настолько большой?

— В принципе, да. Или ты думаешь, мы кругами ходим?

— Пока ничего не думаю. Но площадь места большая. Как тут людей всех не пережрали ещё? И может встретиться кто-то опаснее, чем высший дух.

— Помнишь, была надпись, что стройка это грань первого ранга? Вот может здесь она второго.

— Или десятого и мы только у её начала.

— Пока стоим здесь, не узнаем, что и как. Идем дальше?

Саня молча кивает и шагает вперед.

Ещё через пару сотен метров лес снова меняется. Странно, но прибавляется света. Красного. Теперь очевидно, насколько это место другое.

Здесь иной воздух. Но всё также друг мне. Показывает, откуда противники надвигаются. Они и не скрываются. Шагают внушительно, раздвигают ветки, продираютсячерез кусты.

Треск доносится со всех сторон. Их не меньше десятка. Самих тварей не вижу, пока лишь тени. Массивные, такие, что страх охватывает. Метра три-четыре минимум в высоту.

— Да это энты! — восклицает Саня. В его руках загорается свет, освещает темноту.

Теперь и я вижу противника в полный рост. Грубое сплетение веток. Пасть такая, что голову мне откусит и не подавится. Глаза зеленым пылают. Вместо рук — ветки. Сразу видно, что острые. Легко вопьются и насквозь прошьют. А то и хуже — прорастут внутри тебя.

— Выбиваем одного и прорываемся, — кричу парню.

Тот кивает. Луч срывается с его ладоней, врезается в энта. Тот скрипит, но продолжает идти. Расстояние метров двадцать, время идет на секунды.

Кидаю таран, ветки трещат, но выдерживают. Кидаю лезвие и тройку палок срубаю. Пуля проходит насквозь, кажется, что от неё ноль толку.

Саня бьет в голову, выжигает её. Та вспыхивает, как сухой хворост. Я же целюсь по ногам, чтобы сломить тварь. В других энтов, тех, что пошустрее, кидаю путы и замедляю.

Чтобы вырваться из ловушки уходит большая часть резерва. И энт ещё живой! Он упал, но ползет!

Единственное наше спасение, что твари медленные. Если бегать, то легко держать дистанцию, а в этом мы мастера. Понимаем друг друга без слов. Растягиваем цепочку тварей, копим ману и начинаем обстрел. Знаем по горькому опыту, что в любой момент и другие монстры пожаловать могут. Поэтому половина резерва — неприкосновенный запас. Тут вам не игра, всего одна жизнь, а любое ранение может привести к её потери.