Искатель. 1980. Выпуск №4

меня в трусости или неумении воевать. Но политика не моя

стихия. Так скажи сейчас, что делать мне, великому князю Лит

вы, у которого со всех сторон только враги, а единственный

союзник и друг — татарский хан, с которым не сегодня, так

завтра я сам буду вынужден скрестить меч.

Огонек торжества мелькнул и тотчас погас в опущенных глазах боярина, волна радости разлилась по его телу, сразу притупив никогда не затихающую боль.

— Великий князь, я прошу тебя только об одном — не то

ропись. Влезть в драку всегда легче, чем выбраться из нее.

Хан обещал прислать к тебе гонца, жди его, выслушай, что он

скажет, и лишь тогда решай, как тебе поступить. А пока не

спускай глаз со своих братьев, потому что неспроста стоят они

на нашем порубежье. И запри на крепкий замок свои грани

цы. Не торопись и жди...

4

Не только литовский князь Ягайло и его боярин Адомас ждали гонца из Орды. На несколько сот верст южнее, на той черте, где море северных лесов переходит в безбрежное раздолье южной степи, на вершине высокого кургана лежали трое. Одним из них был сотник князя Данилы Андрей, другим — московский сотник Григорий, пришедший в Литву вместе с Боб-роком. Третьим же был атаман той бесшабашной и воинственной, не признающей никого на свете свободолюбивой южнорусской вольницы, которая в то время начала формироваться на славянском порубежье со степью и которая через столетие войдет в историю всей Европы под именем казачества.

13

Над их головами высилась наскоро сложенная из бревен и жердей сторожевая вышка, на верху которой попеременно днем и ночью дежурил кто-то из дружинников сотника Андрея. У подножия кургана расположились остальные дружинники и несколько десятков людей атамана Дороша.

Все они тоже ждали гонца из Орды. Оба сотника хорошо помнили слова Боброка и князя Данилы, сказанные им на прощание. Несметные полчища хана Мамая уже двинулись на Русь и остановились у впадения в Дон реки Воронеж. Там Мамай решил разбить свой лагерь и собрать воедино все свое разноплеменное и разноязычное воинство. Оттуда, из его ставки в устье Воронежа, несколько дней назад им посланы гонцы к своим союзникам — рязанскому князю Олегу и великому литовскому князю Ягайле. Содержание посланных им грамот выведать не удалось, но как это сейчас нужно Руси! Как необходимо знать, куда и какими силами собирается идти Мамай, когда он намерен выступить, как планирует использовать войска своих союзников.

И поскольку людям боярина Боброка не удалось узнать содержание грамот в Орде, обоим сотникам было приказано перехватить гонца, везущего послание в Литву.

Дозорные прискакали лишь на шестой день, к вечеру. Усталые, запыленные, с провалившимися от бессонницы глазами, с потрескавшимися на ветру губами. Они соскочили с коней у подножия кургана и, разминая затекшие от долгой скачки ноги, двинулись к сторожевой вышке. Но атаман и сотники уже сами спешили им навстречу.

Ну? — строго спросил Дорош у старшего из них.

Скачут, атаман, — еле слышно ответил тот. — Сотня их.

Идем за ними от Гнилого ручья.

Дорош нахмурил брови, недоверчиво посмотрел на дозорного.

А ничего не путаешь, казаче? Уж больно далеко они вле

во взяли. Как будто не в Литву, а в Польшу скачут.

Они это, атаман, знаю я их проводника. Местный нагаец,

давно в ордынских да литовских тайных делах замешан. А влево

взяли потому, что боялись встретить московские дозоры, что

вокруг Дона по степи рыщут. Мы сами их несколько раз ви

дели.

Сотня? — переспросил Андрей, попеременно глядя то

на дозорного, то на Дороша. — Маловато что-то. Такая грамота

и одна сотня охраны.

А зачем больше? — спросил Дорош. — Главное для них —

скрытность, а в таких делах чем меньше людей, тем лучше.

Не на свои сабли, а на быстрых коней рассчитывают они.

Идут каждый о двуконь, — продолжал .дозорный. — Днем

спят, скачут только ночью. Опередили мы их не больше чем

на два перехода.

Где ждать их? — нетерпеливо спросил сотник.

От Гнилого ручья на Литву две дороги. Когда станет ясно,

какую они выберут, наши еще гонца пришлют. Они сейчас за

степняками по следу идут.

Не упустим?

Никто лучше нас не знает этих мест, — улыбнулся До-

14

рош. — Мы здесь хозяева. Так что готовь своих кольчужников. Но радость атамана была преждевременной. Около полуночи перед ним стоял еще один дозорный.

— Атаман, в одном переходе от тебя конники Ягайлы, — еле

переведя дух и не соскочив даже с коня, залпом выпалил

он. — Пятьсот мечей, держат путь в степь, ведут их три про-

водника-крымца.

Дорош нахмурился, зло дернул свой длинный ус.

Что скажете, други? — спросил он, глядя на сотников. —

Зачем пожаловали литовцы в наши края, что им здесь понадо

билось?

Неужели идут по нашему следу? — предположил Григо

рий.

Мне сдается, что не из-за вас Ягайло погнал в степь сво

их латников, — задумчиво проговорил атаман. — И будь я про-

нлят, если эта полутысяча не идет навстречу нашему гонцу из

Орды.

Сколько бы ни было литовцев и степняков, а грамоту мы

должны добыть, — проговорил Андрей. — Не тебе объяснять,

что она для Руси значит.

Есть у меня думка, как оставить их в дураках, — усмех

нулся Дорош.

Он подозвал к себе одного из ватажников, приказал сейчас же разыскать и привести к нему сотника Ярему. Через минуту сотник в полном снаряжении стоял перед ДорЬшем.

— Знаю, Ярема, что хитер ты как ведьмак, а потому умри,

разорвись, а задержи литовцев хотя бы на день. Дразни их,