Искатель. 1997. Выпуск №2

— Правда, Леш, не ходил бы, — поддержал ее Стасов. — Зачем же так себя истязать?

— Не ходить? Вам легко говорить, вы ребята независимые.

Чистяков пошел на кухню ставить чай и заговорил громче, чтобы не прерывать тираду:

— Отечественная наука сегодня развивается в значительной степени благодаря разным грантам и спонсорским программам. Поэтому на сходняки вроде сегодняшнего ходить надо обязательно, чтобы знакомиться с богатыми или влиятельными людьми, очаровывать их и внушать им, что российская технократия находится в бедственном положении, выползти из которого может только благодаря щедрым пожертвованиям. Я, ребята, у нашей российской математики стал кем-то вроде свадебного генерала. Под меня деньги дадут, поэтому меня и просят посещать всякие приемы и политические тусовки.

Да, под профессора Чистякова, академика нескольких иностранных академий, возглавляющего собственную научную школу и широко известного за рубежом, деньги дадут. Настя это понимала. Поэтому просила только об одном: чтобы Леша не заставлял ее ходить на эти мероприятия вместе с ним. Шум, толпа, духота в сочетании с узкими туфлями и нарядным платьем делали для нее такое времяпрепровождение невыносимым. И потом, ей было откровенно скучно.

— Все, профессор, принимай свою супругу по описи, две руки, две ноги, три головы и одна большая сумка. Я побежал, — заявил Стасов, пожал руку Алексею, чмокнул Настю в нос и умчался.

Настя уселась на кухне и стала терпеливо ждать, пока закипит чайник. Алексей в комнате снимал свой парадный наряд. Она подумала, что раз он был на приеме, то, наверное, ужина нет, напрасно она мечтала о горячей вкусной еде. Придется перебиться чем-нибудь быстрым и холодным. Она стала прикидывать, с чем бы сделать бутерброд, и не смогла вспомнить, остался ли у них сыр или ветчина или они вчера еще все съели. О том, чтобы встать со стула, подойти к холодильнику и заглянуть в него, речь, разумеется, просто не шла.

— Леш, — крикнула она, — а у нас чего есть на хлебушек положить?

— Зачем тебе?

— Кушать очень хочется. Бутерброд к чаю сделаю.

Леша заглянул на кухню и озабоченно посмотрел на жену.

— А что, отбивные с цветной капустой не будешь? Ты же их всегда любила.

— Разве у нас есть?

Чистяков молча прошел к холодильнику, достал кастрюлю и сковороду и с грохотом поставил их на плиту.

— Твоя лень переходит всякие разумные пределы, — сердито сказал он. — Ладно, ты ленишься готовить и разогревать, но хотя бы посмотреть в холодильник ты можешь?

— Извини, солнышко, — пробормотала Настя пристыженно, — я была уверена, что ты из-за банкета ничего не готовил, у тебя времени, наверное, не было.

— А ты, наверное, если бы пришла домой раньше меня, так и сидела бы на стуле и мечтала о кренделях небесных, пытаясь вспомнить, что у нас есть такого, из чего можно приготовить банальный бутерброд. Аська, я не понимаю, как я это терплю столько лет.

— Ну я же сказала: извини. Между прочим, у Стасова большая жизненная радость. — Она попыталась увести разговор в сторону от собственных недостатков.

— Какая? — живо заинтересовался Леша.

Он стоял возле плиты в майке и плавках и укладывал на сковороду отваренную цветную капусту и отбивные. Вид у него был забавный — высоченный, худой, сутулый, со всклокоченными рыжими волосами, Чистяков был в эту минуту страшно похож на персонажа из какого-то мультсериала, только Настя не могла вспомнить какого.

— Татьяна согласилась переехать в Москву.

— Да?

Леша оторвался от сковородки и бросил на жену непонимающий взгляд.

— И в чем радость?

— Да ты что, Лешик, — возмутилась Настя, — Танюшка же его любимая жена. Как это «в чем радость»? В том, что она переедет в Москву и будет жить с ним вместе.

— А что же она раньше не переезжала? Они ведь, если память мне не изменяет, женаты уже больше года.

— Не хотела. А Стасов ее все время уговаривал и наконец уговорил. Ты что, Леш? Ты чем недоволен? Что тебе не нравится?

— Мне не нравится твой энтузиазм. Татьяна всю жизнь жила и работала в Питере, там ее отец, родственники, друзья, коллеги. И совершенно понятно, почему она не хотела переезжать. С какой стати она должна все это бросать ради Стасова? Она что, решила принципиально сменить стиль жизни и род занятий?

— Кажется, нет. Стасов сказал, что она переводится в следственный комитет на такую же должность.

— Значит, она добровольно решила поставить крест на своей карьере. Она не сможет сразу стать в Москве хорошим следователем, здесь для нее все чужое, чужие люди вокруг, чужие интриги, в которые она начнет все время вляпываться и тратить время и нервы на то, чтобы из них вылезти. Профессионально она сразу спустится на несколько ступенек вниз, и еще неизвестно, через сколько лет ей удастся все это наверстать. И ради чего? Ради Стасова? Асенька, я прекрасно отношусь к нему, но я не поощряю мужчин, которые пытаются навязать своим женам собственное представление о том, как нужно жить и организовывать быт. Поэтому при всей моей любви к нашему другу Стасову я считаю, что он поступает неправильно, заставляя Таню переезжать. Разве ей плохо в Питере? И разве ей будет лучше здесь, где она никого не знает? Если уж он так страдает без нее и хочет видеть ее каждый день, пусть собирает вещички и уматывает на берега Невы. Если он не может без нее жить, то пусть он и испытывает неудобства, связанные с отрывом от дочери, матери, друзей, привычного жилья и интересной работы. Он, а не она, понимаешь? Нельзя решать собственные проблемы за счет других людей.

Настя удрученно молчала. Леша прав и не прав одновременно. Интересно, как бы ей понравилось, если бы он попытался заставить ее переехать к нему в Жуковский и оттуда мотаться на Петровку каждый день. Если бы он начал устраивать ей сцены из-за отсутствия детей или из-за того, что она не занимается домашним хозяйством. Нет, ей бы это категорически не понравилось, но Леша и не стал бы этого делать. Он, как и она сама, приверженец четко сформулированного принципа: не пытайся менять людей и делать их такими, какими они тебе понравятся; либо принимай их такими, какие они есть, и люби такими, либо не люби их совсем, тебя никто не заставляет. Любить человека или не любить — это твоя проблема и твой выбор, и не пытайся облегчить его за счет другого.

Настя с такой постановкой вопроса была полностью согласна. Но в то же время это правило, существовавшее для нее самой и ее мужа, вовсе не было обязательным для Стасова и Татьяны. Они — другие, у них другие внутренние правила и принципы. Стасов считает возможным настаивать на том, чтобы Татьяна переехала. Лешка никогда бы этого не сделал, но он — Чистяков. А Стасов — это Стасов. И нельзя требовать от него, чтобы все его поступки отвечали твоим личным стандартам.

— Не злись, Леша, — примирительно сказала Настя. — Может быть, ты и осуждаешь Владика, но он так искренне радуется, что просто нельзя не радоваться вместе с ним. И надень на себя что-нибудь, пожалуйста, ты замерзнешь.

Алексей, однако, ничуть не злился.

* * *

Убийство Елены Шкарбуль и ее мужа по всем статьям тянуло на корыстное, совершенное с целью ограбления. Приехавшая на место преступления бригада обнаружила в квартире полный беспорядок. Вещи разбросаны, валяются на полу, дверцы шкафов открыты, встроенный в стену сейф тоже открыт. Беда была, однако, в том, что никто не мог сказать, какие ценности похищены.

Главным источником информации был, конечно же, сын Елены Шкарбуль Виталий.