Искатели злоключений. Книга 1

– И мне киселя, – заныл мальчишка-водяной, не отрывая ни на миг восторженных глазок от несчастных пленников, – и еще брусничного мороженого!

– У тебя от него заболит горлышко, – попытался утихомирить капризного сынка владыки озера заботливая наставница. – Съешь лучше кашку из осетра или пюре из щучьей икры, милый Штрудель!

– Нет, я хочу мороженое! – стукнул ладошкой по стеклянному ящику вредный мальчишка.

– Осторожно, ты разобьешь стекло и порвешь перепонки! – испугался папаша и за шиворот оттащил сыночка подальше от нашей обители. – Если будешь плохо себя вести, я отдам этих земноходных тетушке Кварте или еще кому-нибудь!

Угроза подействовала, и мальчишка на время перестал капризничать.

– Хорошо, – сказал он, – я не буду просить мороженого. Но двуногих свинок я покормлю сам, без посторонней помощи!

И Штрудель куда-то умчался, а у меня и Пипа появилась возможность хоть немного переварить все увиденное и услышанное.

– Кажется, мы снова здорово влипли, – прошептал Пип, прижимаясь ко мне и боязливо поглядывая на славную парочку зеленоватых чудовищ по ту сторону стеклянного ящика. – По-моему, мы на дне озера!

– В этом нет сомнений. Ты посмотри: все комнаты заполнены водой. Только в нашем аквариуме сухо и есть воздух.

– В аквариуме рыбки плавают, – вздохнул Пип, – а здесь Пуппетролли сидят. Глупее ситуации и не придумать!

Я хотел как-нибудь утешить моего приунывшего дружка, но не успел, вернулся Штрудель и принялся с помощью рычажков вытаскивать из нашего ящика кормушки и поилки. Вложив в них пакетики, сделанные из рыбьих пузырей, он вернул кормушки и поилки на прежнее место.

– Лопайте, моллюски! – ласково скомандовал нам избалованный мальчишка и, слегка оттолкнувшись от пола, выложенного речными гальками, всплыл чуть-чуть повыше – так, чтобы удобнее было наблюдать за нашим пиршеством.

– Ты слышал, как они нас называют? – обиженно проговорил Пип. – «Моллюсками, земноходными, двуногими каракатицами»…

– Еще «двуногими свинками», – напомнил я моему приятелю. – Ничего однако не поделаешь, придется терпеть.

Я вскрыл один пакетик и пальцем зачерпнул какое-то серовато-розоватое зернистое месиво.

– Как ты думаешь, Пип, что это такое?

– Пюре из щучьей икры, скорее всего. Надеюсь, ты не станешь есть пищу руками?

Я укоризненно покачал головой:

– Ты снова взялся за старое, Пип! Если ты не боишься умереть с голоду, то можешь ждать, когда тебе принесут вилки и ложки. А я стану есть руками!

И я демонстративно зачерпнул полную горсть вонючей размазни и отправил ее в рот.

– Довольно вкусно! Не хватает специй, а так приготовлено неплохо!

– Тупсифокс, на тебя глазеет этот вредный мальчишка! – зашипел Пип и мотнул головой в сторону любопытного Штруделя. – Для него это – цирк, а мы с тобою – клоуны!

– Жаль, что я оставил свой костюмчик на берегу, – притворно вздохнул я и снова зачерпнул горсть пюре из щучьей икры. – Он мне бы сейчас пригодился.

– И твое самолюбие не страдает? – Ты – пуппетролль, а не рыбка гуппи!

– Правильно, я – пуппетролль. И постараюсь отсюда выбраться. Но живым, а не высохшим от голода. – Я заглянул в другой пакетик и даже присвиснул от восторга. – Смотри, настоящее мороженое! Ешь скорее, а то оно растает!

Пип снова бросил сердитый взгляд на любопытного мальчишку-водяного и нехотя протянул мне руку:

– Так и быть, Тупси, дай, пожалуйста, эту гадость. Не пропадать же, в самом деле, в расцвете лет из-за чужой невоспитанности!

Глава пятая

Перекусив рыбными деликатесами и насладившись брусничным мороженым (от которого тоже сильно попахивало рыбой), мы решили немного отдохнуть: прошлая ночка да и сегодняшнее утро выдались у нас на редкость беспокойными и утомительными. Я расстелил в углу аквариума охапку хорошо просушенных водорослей и предложил Пипу прилечь. Но мой приятель вновь заупрямился:

– Мы не почистили зубы после еды, Тупсифокс! И не приняли душ! А где свежие простыни и наволочки? Их нет и в помине! Есть только куча грязной травы и какие-то губки вместо мягких подушек!

Капризы моего приятеля могли вывести из себя кого угодно, но только не меня. Выслушав его претензии, я спокойно сказал:

– Хорошо, можешь стоять столбом хоть до Рождества. А я прилягу.

И я с удовольствием растянулся на колючем и довольно жестком ложе.

– Ты собираешься прожить в аквариуме до Рождества?! – ахнул Пип.

– Пока я не готов ответить тебе на этот вопрос, и ты, наверное, догадываешься почему. Ложись, Пип, и оставь свои аристократические замашки до лучших времен.

Брезгливо морщась, мой капризный дружок прилег на постель из водорослей.

– Хоть ты и упрекаешь меня в излишней воспитанности, – сказал он, ворочаясь с боку на бок, – но я готов спать сейчас в одежде. В одних трусах на куче репейника не очень-то понежишься!

Он был прав: лежать на колкой траве удовольствие действительно не из приятных. Я посмотрел на сынка Вассерфукса – он все еще продолжал наблюдать за нами, хотя его папаша и воспитательница давно отсюда ушли, – и в моей голове вспыхнула идея.

– А не попросить ли нам Штруделя принести нашу одежду и обувь? – проговорил я чуть слышно, склоняясь к уху приятеля. – Мальчишка он вроде бы не злой и должен нам помочь!

Мы с Пипом вскочили на ноги и подошли к стеклянной преграде, отделяющей нас от расплющенного носа и выпученных глазенок юного водяного. Жестами и сбивчивыми фразами мы постарались объяснить мальчугану, что от него требуется.

И он нас понял!

– Мне запрещено выходить на берег, – пробулькал Штрудель и почесал указательным пальцем левой руки перепонки на правой. – Если отец об этом узнает, он поднимет такую бурю!

– Мы ему не скажем, – тут же пообещал Пип.

В ответ водяной улыбнулся:

– Он сам поймет – папа у меня умный! «Откуда взялась одежда? – спросит он. – Кто принес?». И ему обязательно доложат!

– Значит, нам теперь суждено разгуливать в таком виде? – Я тяжело вздохнул и опустил голову. – Мы замерзнем, простудимся и, может быть, даже умрем!

Штрудель шмыгнул носом, и его лягушачий ротик вытянулся в трубочку:

– Фрау Царте сошьет вам штаны и рубашки! Я ее хорошенько попрошу, и она сошьет!