Исключительно моя

С тяжелым сердцем поднимаюсь на свой второй этаж, достаю ключи и сердце ухает в пятки. В дверях торчит записка. Озираюсь вокруг, изнутри адреналин всплеском выдает порцию дрожи, лихорадочно выдергиваю бумагу, отпираю дверь, забегаю в квартиру и запираюсь на три оборота. Господи, до чего я дошла!

В груди жжет, снова хочется плакать. Не раздеваясь, прямо в коридоре разворачиваю сложенную вчетверо бумажку: «Время вышло! Завтра».

В ушах звенит, а сердце пускается в галоп. Что с этим делать? За эти дни я не нашла ни единого варианта выхода из ситуации. Его нет!

Первая мысль поехать к тетке. Но я не могу все время прятаться. Несколько раз за эти дни было желание рассказать все Маше, чтобы просила помощи у мужа. Но каждый раз останавливала себя. Зачем Мирону такая проблемная подружка? Какому мужу понравится подобная история и почему я решила, что он станет мне помогать? Маша ведь, без него мне точно не помощник.

Прохожу в комнату и опускаюсь на диван. Почему все так? Куда деться от этих разом навалившихся проблем? Потому что решить их одной не под силу. Это только в женских журналах и соцсетях можно встретить радужные цитаты о правильном настрое на жизнь, советы, как не заражаться негативными эмоциями, мыслить позитивно и все получится. Все это работает, когда у тебя все ровно, а когда случается такое, ты панически желаешь просто уцелеть или выжить.

Пару раз у меня пролетала мысль обратиться к Никольскому, но я сразу же ее отметала.

«Если что-то противозаконное или проблемы, то лучше рассказать.

— Кому лучше?

— Тебе. Может тебе помощь нужна?».

Нужна, и вариантов больше нет. Но, что я ему скажу? Тем более, он говорил это, предлагая мне отношения, а я его отшила, причем довольно прямолинейно.

В дверь звонят и меня подкидывает на месте, страх сковывает по рукам и ногам. Крадусь и заглядываю в глазок — тетя Лида.

— Яночка, это я.

— Входите, — открываю, — я уже испугалась.

— Лере Надя позвонила, к Эдику приезжал этот козел, у того хватило ума открыть, пьяный был. Он сменил замок, одни ключи отдал ему, вторые забрал себе. Соседка напротив в глазок видела. Яна, он его прибьет и квартиру себе отберет, — начинает плакать тетка. — Еще она просила у тебя прощения, но Костя на нее наехал и ей пришлось сказать, что ты к нам уехала. Вот от кого он узнал, где ты. Пошли к нам ночевать, я боюсь за тебя.

И все. Я больше не могу это выдержать, не могу думать, что все обойдется и я как-то вырулю. Я не потяну бодаться с Кириенко.

— Я сейчас съезжу в одно место, а потом приеду к вам ночевать.

Поднимаюсь, надеваю пальто и ботильены, беру сумку и выхожу. Тетка выходит со мной.

— Куда ты собралась? К Маше?

— Нет. Я недолго, не переживай. Только дай мне телефон на минутку, пожалуйста.

Ввожу в поисковике «Никольский», сразу же выпадает много информации по строительной компании. Нахожу адрес офиса, смахиваю, чтобы тетка не поняла, что я искала, и иду к остановке. Тетя Лида дворами уходит домой в другую сторону.

Беру такси, черт с ним, что денег, кот наплакал, мне уже все равно. Называю адрес и направляюсь к Никольскому.

Но, приехав, сразу же натыкаюсь на барьер. В холле большого стеклянного здания установлены турникеты, вход по пропускам. Ну и что теперь делать?

Объясняю охраннику, что потеряла телефон, а мне очень нужно попасть к Никольскому. Сначала он даже разговаривать не хочет, но, когда видит, что я в отчаянии и вот-вот расплачусь, соглашается помочь.

Набирает кого-то по внутреннему телефону, судя по всему, секретаршу, называет мою фамилию, имя и ждет. Я жду вместе с ним. Сердце отбивает гулкие удары и бьет по нервам неизвестностью и страхом, что меня могут не принять. Внутри, не прекращаясь, бурлит неприятное чувство тревоги, волнения и стыда.

Минут через пять мужчина кивает и пропускает меня к лифту.

— На этаже много кабинетов?

— Мегастрой занимает два этажа. Вам на седьмой.

— Спасибо.

Войдя на этаж, меня сразу прибивает уровень офиса. Дорогущая отделка не оставляет сомнений — здесь царят роскошь и большие деньги. Современный ремонт, выполненный в графитовых и белых тонах, панорамные окна, стильная мебель и огромная, с размахом, приемная, где меня встречает секретарь — одетая с иголочки, красивая девушка, лет… даже не знаю, выглядит молодо. Платиновая блондинка, с подобранными в красивый пучок, волосами.

— Добрый день.

— Здравствуйте, Вадим Александрович ждет вас, — рассматривает она меня пристально, я, наверное, выгляжу затравленно. — Пальто можно оставить здесь.

Осознание масштабов компании и дорогая обстановка заставляет в полной мере осознать свою ничтожность. Что я здесь делаю? Я из совершенно другого мира.

— Проходите, — секретарь показывает на дверь с золоченной табличкой «Генеральный директор» с фамилией и инициалами.

Я сглатываю и на деревянных ногах берусь за ручку. Как-то проще выглядел Никольский на торжествах. Здесь и сейчас так ясно понимаю социальный уровень этого мужчины, что меня начинает лихорадить еще сильнее.

Стучусь, нажимаю ручку вниз и делаю шаг в кабинет.

Вадим сидит за столом, перед ним папка с бумагами. Он в костюме, правда, без галстука, рубашка расстегнута на пару пуговиц, и по кабинету витает Шанель. Он без эмоций смотрит мне в глаза.

— Привет, — выдавливаю из себя, голос не слушается.

— Привет. Проходи.

С моей стороны у его стола стоят два кресла. В одно из них я и усаживаюсь.

— Мне нужно с тобой поговорить.

Бах, бах, бах — разрывается сердце.

— Я понял. Слушаю тебя.

Нет и следа от того Вадима, который шутил и говорил, что я вкусно пахну. Я пытаюсь как-то начать, но впервые в жизни не получается связать и пары слов. Секунда, две, три, четыре. Я молчу и смотрю ему в глаза, как это сказать? Я никогда не была в таком унизительном положении.

— Яна, не молчи.

— У меня большие проблемы.

— Ты пришла мне рассказать свои проблемы?

Боже, как это неприятно, словно лицом в помои.

— Помоги мне, пожалуйста… Я согласна на отношения с тобой.

Он внимательно изучает мое лицо, затем откидывается в кресле.

Я — сплошное нервное месиво, держусь на грани, из последних сил.

— Я правильно понимаю — ты продаешь себя, взамен на решение твоих проблем?

Кровь приливает к лицу. Как же стыдно.

— Моего отца грозятся убить, а меня изуродовать.

— Кто?

— Мой бывший парень.

— Насколько бывший?

— Мы не виделись два с половиной года, а пару недель назад он появился.

Никольский встает и подходит к окну. Стоя вполоборота, он что-то обдумывает. Как понять, о чем, что чувствует? С другими для меня это не составляет труда. Но эта глыба мне не под силу. Особенно сейчас, в таком состоянии. Я так надеюсь, что он согласится. Мое напряжение растет с каждой секундой.