Исключительно моя

Когда Никольский отрывается от меня, его глаза горят желанием.

Его громкое дыхание на моих губах и подбородке, тепло его торса, эти темные, с поволокой глаза.

Мне горячо, жарко, ново.

Расслабляюсь, удивлена. Как эта сила и мощь может так нежно касаться, вызывать такие сладкие эмоции?

Он перемещает руку с головы на спину и стягивает халат до пояса. Скользящая по моей коже, рука обжигает и тонизирует. Она уже на пояснице, меня кроет неведомыми шелковыми волнами.

Он разглядывает мою грудь. Мне неловко и приятно одновременно. Его взгляд излучает восхищение.

— Безумно красивая. Если не рехнусь, то выживу, — говорит надсадно, похоть сквозит в каждом звуке.

Молча созерцаю пламя в глазах напротив, не нахожусь, что ответить, слишком много эмоций внутри меня.

А потом он склоняется и всасывает сосок.

— Мммм! — стону протяжно, закрываю глаза и выгибаюсь.

Восхитительно! Дрожу, но уже не от страха.

Он переключается на другую грудь, я скулю и зарываюсь ему в волосы. Чувствую его эрекцию, и сама от себя не ожидая, ощущаю желание.

Сильное, убийственное желание. Между ног становится пульсирующе-влажно. Что это? Боже!

Не успеваю понять, как мой халат оказывается у ног на полу, а полотенце Никольского приземляется на пуф. Он тянет меня на кровать, опрокидывает и устраивается рядом.

Снова целует, уже жестче, импульсивнее.

Отвечаю. Меня штормит, безумно хорошо. Он спускается на живот, чертя языком вензеля, наблюдая за моей реакцией. Рука блуждает от талии по бедрам и обратно.

Запрокидываю голову и блаженствую, мыча со сжатыми губами. Стараюсь негромко, но понимаю, что еще немного и перейду на громкие стоны. Каждая клеточка организма остро реагирует на мужчину рядом. Никогда ничего подобного не испытывала, я превращаюсь в комок вожделения.

Хочу его! — так ясно простреливает в мозгу.

Он считывает. Чуть шире раздвигает мои ноги, проводит ладонью по промежности, задевая большим пальцем клитор, отчего я дергаюсь и делаю резкий вздох, а потом медленно вводит в меня средний и указательный.

— Аааа! Господи, кайф! — наконец, отпускаю себя.

— Кайфуй, моя сладкая, — шепчет в висок, медленно вынимает пальцы и снова входит внутрь, растягивая стенки и, с каждым разом, проникая глубже.

Мощные волны возбуждения накрывают с головой, обвиваю руками его шею и отдаюсь ощущениям.

Уже не сдерживаюсь.

Громко отзываюсь на каждый толчок. На зажатый губами, сосок. На задетый, словно невзначай, клитор. Схожу с ума, впиваюсь ногтями в кожу его спины и, теряя яркость, несусь в горячую неизвестную бездну.

Как в тумане, Никольский ложится сверху, заполняет меня и начинает двигаться. Каждый толчок отдается сладкими спазмами в моем животе, заставляя кричать и с диким желанием двигаться навстречу.

Он набирает темп. Толчок. Еще толчок. Еще.

Теряю голову, она кружится. Звуки то теряются, то оживают.

В промежности собирается жар. Горю, стону, кричу.

Звуки Вадима похожи на утробный рык. От него веет жаром, страстью, темпераментом.

Толчки достигают максимальной скорости, Никольский на грани. Я вижу, слышу, чувствую — его лицо то и дело соприкасается с моим. Он над моим ухом. Его звук во мне, его тепло во мне, его вкус. Все смешалось. Я не принадлежу себе. Я сгораю, поднимаюсь выше, выше, выше.

А потом все тело бросает в дрожь, она нарастает, я теряю реальность и меня сотрясает ошеломительным по силе оргазмом. Вадим кончает следом мне на живот, и удовлетворенно, с протяжным хриплым звуком, падает головой на мою грудь.

Ловлю последние судороги. Проживаю свои ощущения — ничего и близко не испытывала с Костей. Полное, сладкое опустошение, невероятное и оглушающее.

Так и лежу с закрытыми глазами. Чувствую, как Вадим приподнимается и опираясь на локоть, рассматривает меня.

— Больше не страшно? — спрашивает он.

Улыбаюсь блаженной улыбкой.

— Нет, — говорю, не размыкая веки.

— Как ты себя чувствуешь?

— Как в раю.

— Дай знать, когда вернешься на землю, — слышу по тону, что улыбается.

Открываю глаза, встречаемся взглядами. Отвечаю на его улыбку. А потом он снова становится серьезным.

— Ты безумно красиво кончала.

Вспыхиваю. В моменте становится неловко, что я лежу перед ним абсолютно голая, даже хочется прикрыться. Неужели это можно вот так спокойно обсуждать? Боже мой! Что ответить?

Пялюсь на Вадима, язык словно прирос.

Он догадывается, хмыкает и тихо смеется. Потом тянется к моим губам и мягко прикасается.

— Идем в душ, вернемся и продолжим.

Таращу глаза. Что?

— Продолжим?

— Угу, это была разминка, Яна, а теперь будет секс.

***

Просыпаюсь. В комнате темно, дождь барабанит по стеклу. Плотные шторы скрывают свет, не понять который час.

Поворачиваю голову, рядом огромная спина Никольского, он повернут в другую сторону и тихо спит без задних ног. Уснули мы поздно, после часа ночи, точно.

Тяну с тумбочки свой телефон — восемь. Черт! Почему не завела будильник? Никогда такого не было.

— Вадим! — тормошу его. — Уже восемь, я на работу сейчас опоздаю.

Он просыпается, садится в кровати.

— Тебе на девять?

— Да, но нужно еще дойти! И дождь на улице, — встаю, натягиваю на себя халат. Думала утром будет неловко, а сейчас даже подумать об этом некогда.

— Не пожарь, я тебя подвезу.

— Хорошо, — убегаю в ванную.

— Доброе утро, Яна! — слышу вслед. Улыбаюсь, точно! Даже поздороваться забыла.

Наспех завтракаем бутербродами с кофе и ровно в девять Никольский высаживает меня возле ворот колледжа.

Решаю не бежать. Уже, все равно, опоздала. Если Тигра Львовна увидела, то время опоздания не имеет значения.

По дороге Вадим сказал, что у него сегодня рабочая поездка за город, приедет поздно, поэтому у меня свободный день, ну и ночь, конечно же. А значит, будет время все обдумать, пройтись по магазинам, в спокойном режиме купить одежду и все необходимое для новой квартиры. Ну и, наконец, встретиться с Машей.

На удивление, завуч не заметила моего опоздания. В отличие от Вики.

Когда мы с ней спускаемся на большой перемене в буфет, выпить кофе, она пристально рассматривает мой лук. На мне синие брюки и белый тонкий свитер известной фирмы. Бросаются в глаза и дорогущие легкие ботинки на устойчивом каблуке, а распущенные волосы, с подкрученными локонами, после вчерашней прически, завершают мой сегодняшний образ респектабельной девушки. Да, я смотрюсь иначе, дорого и Вика, конечно же, замечает перемены.