Искра

— Чини, — согласился я. — Я времянку делал на пару месяцев. Не хотелось время тратить на что-то серьезное.

В результате после обеда Прохоров ушел переделывать мою нашлепку на сарай, а я позвал Валерона.

— Проверить надо, по мою душу или нет.

— Это я быстро, — обрадовался он. — Изучу все лучшим образом.

Вопроса, где искать вновь прибывшего, не возникло ни у него, ни у меня — гостиница в Дугарске работала только одна, и та на последнем издыхании — приезжали по делам один-два человека в неделю, так что хотя стоимость номеров была высокой, это всего лишь позволяло держаться гостинице на плаву.

И все же радость Валерона меня немного пугала, потому что он может проявить нездоровый и неуместный энтузиазм в обезвреживании потенциального врага. На этот случай я напомнил:

— Имей в виду, что пока не доказано злоумышление на нас этого человека, у него ничего пропасть не должно. Да и если докажется, у него в Дугарске ничего пропасть не должно.

— А если с ним пропадет? — деловито уточнил Валерон.

— Если с ним, то можно. Но убирать труп будешь сам.

Помощник скорчил скорбную морду, но я его лишь поторопил:

— Лучше не отвлекайся на ерунду. Узнай точно, что ему нужно, а я пока Митю улучшу.

— Самое интересное — и опять без меня, — пробурчал Валерон перед тем, как исчезнуть.

— Ну что, Митя, займемся теперь тобой, — повернулся я к пауку. — Сейчас я тебя отключу и буду улучшать.

Неожиданно он попятился. Отключаться он точно не хотел.

— Я тебя совсем ненадолго отключу, — принялся я его уговаривать я. — Тебе же понравилось плеваться? А теперь еще будешь высоко прыгать и говорить.

Он неуверенно сделал пару шагов ко мне.

— Я тебе еще и энергии добавлю. Будешь повышенной бодрости.

И все равно Митя шел ко мне как на заклание: медленно и печально. Я поднял его на колени и отключил, после чего принялся разбирать корпус.

Голосовой блок делался долго, зато поставился быстро. А вот с прыжковым получилось все наоборот, потому что нужно было развести по лапам и не перепутать. Перед тем как закрывать внутренности, я придирчиво проверил все, что было нарисовано алхимическим зельем с добавкой кристаллов. Несмотря на походы в зону и активные там действия, ни одна из линий не повредилась и выглядела столь же цельной и ровной, как когда я ее только что нарисовал.

Закрыв все металлическими пластинами, я включил Митю и осторожно опустил его на пол.

— Ну-ка скажи чего-нибудь.

— Можно прыгать? — сразу спросил он.

— Прыгать будем на улице, — решил я. — Там места больше. Заодно посмотрим, что там делает Гриша.

— Гриша хороший, — заявил Митя.

— У вас с Валероном все хорошие, кто едой делится, — проворчал я.

Мы вышли во двор, и вот там Митя оторвался: прыгал в разные стороны под разными углами и на высоту до двух с половиной метров. Последнее я прикидывал на глазок, потому что никакого измерительного инструмента у меня не было.

На громкие лязгающие звуки из сарая выглянул Прохоров.

— Как прыгает-то, — восторженно сказал он. — Он не попортит себя при приземлении-то? Там механизма сложная.

— Амортизаторы предусмотрены.

— Че?

— Устройство для смягчения ударов, — пояснил я. — Да и видно сразу будет, если что-то повредится.

— Ничего не повредилось, — отчитался Митя. — Все работает.

— Ох ты ж, — восхитился Прохоров, — так он теперь еще и болтать могет?

— Могу, — подтвердил Митя.

Он остановился рядом с Прохоровым, чтобы вести беседу, не отвлекаясь на прыжки. Речь звучала четко, размеренно, но невыразительно.

— И скажи мне, друг железный, зачем ты таскаешь еду под кровать? Стесняешься?

— Я не себе. Я Валерону, — неожиданно ответил Митя. — Он стесняется.

— У тебя кто-то живет под кроватью? — повернулся ко мне Прохоров.

— Чемодан, — ответил я. — У меня под кроватью живет чемодан.

Говорить что-то Мите сейчас было бесполезно и даже опасно. Вообще, сам Валерон мог бы предупредить своего металлического товарища о том, что про него нельзя говорить посторонним. Или Митя уже не считал Прохорова посторонним?

— И чемодан ест кашу и суп?

— Чемодан не ест кашу и суп. Митя еще не совсем четко выражает свои мысли. Он только учится говорить. И учится прыгать. Ну-ка, Митя, сможешь отсюда допрыгнуть до бани?

Митя вызов принял: прижался к земле, а потом резко оттолкнулся, придав себе настолько сильное ускорение, что к бане он фактически полетел, при этом лапы были направлены назад, а вынес он вперед только первые две, когда уже приближался к стене, чтобы в нее не врезаться. На стене он повис, зацепившись лезвиями, и повернулся корпусом ко мне, ожидая команды.

— Попробуй на крышу прыгнуть! — крикнул я. — И осмотрись там. Проверь, не идет ли кто к нам.

— Крыльев у него не будет? — хмыкнул Прохоров.

— Это же паук.

— И че? Паукам нельзя приделать крылья?

— Можно, наверное, — ответил я, удивившись, как мне самому раньше не пришло в голову, что к схеме можно добавлять не обязательно схемы деталей, выпадающих из тварей. Можно же добавить и что-то свое. И если получится ерунда — просто демонтировать. — Но одних крыльев, чтобы летать, ему будет мало. Строго говоря, они ему вообще для полета не подойдут. Чисто теоретически, ему можно сделать выдвижной винт.

И я даже стал прикидывать, как это можно реализовать. Двигатель должен потянуть такую нагрузку. Но как сделать сам винт, чтобы он и места немного занимал, и обладал достаточной грузоподъемностью? В зоне у Мити летать может и не получиться, но я же его собираюсь использовать не только в зоне.

— Митя, пойдем домой, — скомандовал я. — Считать будем.

И беседу проводить на тему: «Болтун — находка для шпиона».

Глава 25

С Митей я первым делом провел беседу, пояснил, что о Валероне никто посторонний знать не должен. А Прохоров — посторонний. Он у нас поживет недолго, а потом уедет. И нужно, чтобы наши секреты не уехали с ним, потому что, когда секреты уезжают, они перестают быть секретами.

Не знаю, что уж там у Мити в голове отложилось, но он проскрипел:

— Про Валерона никому не говорить. Он существует только для тебя и меня.

— Я еще для себя существую, — неожиданно возразил Валерон. Он не проявился и давал понять о своем присутствии только голосом. — Но да, я — тайное оружие.

— А я? — спросил Митя.

— А ты — явное. Набирающее мощность.

Митя радостно вытянулся.

— Так что там с приехавшим мужиком? — не выдержал я.

— Точно по твою душу. Имени твоего ни разу не называл, но расспрашивал о глубиннике. О тех, кто его добывал. А потом о механике. Мол, часы у него сломались. Твой адрес ему дали. Так что придет сам. Я так понимаю, ему нужно удостовериться, что ты — именно тот, кого заказали. Смысл ему бесплатно левого парня убивать? Ему же не за количество платят, а за точность.