Искры моей души

— Эбби, нехорошо так отзываться о других, — я попыталась строго одернуть ее, но собеседница лишь отмахнулась.

— Да все об этом знают, и не любят иметь с ней дело лишний раз, — Абигайль дернула плечом.

Продолжить разговор не получилось: вдруг раздался тихий свист, я от неожиданности натянула вожжи, с недоумением оглянувшись, и тут из придорожных кустов с треском кто-то выскочил. Эбби испуганно вскрикнула, лошади заржали, да и у меня дыхание перехватило от страха, и сердце метнулось к горлу. Дар речи временно пропал, я уставилась на кряжистого мужика с закрытым платком лицом и прищуренными глазами под низко надвинутой шляпой. Эбби снова вскрикнула и попыталась выскочить из коляски, я тоже — но из тех же кустов появился еще один и ловко вспрыгнул на подножку.

— Тихо, леди, — грубо бросил он, как клещами сжав мою руку, а в следующий момент к моему лицу прижалась тряпка, пропитанная чем-то дурнопахнущим.

Голова моментально закружилась, перед глазами все поплыло, и я провалилась в темноту, не успев ничего сделать.

Пробуждение было не из приятных. Виски ломило, в теле ощущалась противная слабость, и почему-то я не могла пошевелить руками. Но одежда, к моему облегчению, на месте, и, кажется, я на чем-то сидела, мягком и удобном. Кресло?.. А где я вообще? Пришлось осторожно приоткрыть глаза и оглядеться. Богато обставленная гостиная с обитыми шелком стенами, позолотой, хрустальными подвесками на светильниках. В камине, отделанном мрамором, тлели угли, а у окна стояла фигура, заложив руки за спину. У меня зашевелились нехорошие подозрения, я попыталась пошевелиться, и с тревогой обнаружила, что руки крепко связаны за спиной.

Спросить ничего не успела — на шорох незнакомец резко обернулся, и на меня с насмешливой улыбкой посмотрел граф Кавендиш. Я задохнулась от смеси злости и страха, голос уже мне подчинялся, и я строго потребовала:

— Что за глупости, граф. Немедленно развяжите мне руки. Что вы вообще себе позволяете?

Неприятная улыбка на его губах очень не понравилась, и когда он начал неторопливо подходить, не сводя с меня слишком довольного и пристального взгляда, я напряглась, дернув связанными руками.

— О, милая леди, я еще не то себе позволю, знаешь ли, — вкрадчиво ответил Кавендиш, и по спине скатилась волна холодных мурашек, я вжалась в кресло, сглотнув вязкую слюну.

Его тон мне очень, очень не понравился. А я совершенно беспомощная… Но черта с два покажу ему мои настоящие эмоции.

— Что вы сделали с Абигайль, где моя служанка? — тем же требовательным тоном спросила я. — Вам что, не хватает развлечений в Дублине, что вы решили искать их здесь? — добавила язвительно, не отводя взгляда, хотя очень хотелось. — Или там дамы слишком доступны?

Я понимала, что грублю соседу, но только это помогало не скатиться в панику, и еще и не давала покоя судьба Абигайль. Что этот негодяй с ней сделал? Или… те, его люди? В последнем я не сомневалась, что все подстроено графом. И бабушки, как назло, нет. Неужели он следил за нашим домом и специально устроил все, дождавшись ее отъезда? Господи, но зачем? Неужели я так приглянулась? Кавендиш присел передо мной, и его ладони легли на мои колени, отчего я вздрогнула и снова дернула связанными руками, едва не зашипев от боли.

— Дорогая моя, дамы в Дублине не представляют такой ценности, как ты, — прежним вкрадчивым голосом произнес граф, и я замерла, насторожившись.

— Н-не понимаю, о чем вы, — пробормотала, попытавшись отодвинуться, но не вышло — кресло не позволяло.

— Думаю, понимаешь, — граф подался вперед, и я испуганно выдохнула, мечтая обрести возможность проходить сквозь предметы. — Отец рассказал мне перед смертью о маленьком секрете вашей семьи, Шейла, о том, что вас благословили феи, и удача сопутствует вам в любом деле. А мне она как раз очень и очень не помешает, поэтому, дорогая моя, тебе придется выйти за меня замуж в кратчайшие сроки, — проговорил Кавендиш, глядя в глаза, и я чуть истерично не рассмеялась ему в лицо. — Я знаю, что удача переходит и на тех, кто берет в жены женщин из вашей семьи.

У меня все-таки вырвался смешок, я покачала головой, во все глаза глядя на него.

— Не выйдет, — тихо произнесла, решив делать вид, что не понимаю, о чем он. — Даже если бы все, что вы сказали, было бы правдой…

— Не зли меня, я знаю, что это правда, — перебил Кавендиш, сузив глаза, и его пальцы впились в мои коленки, даже через плотную ткань юбок причиняя неприятные ощущения. — И ты станешь моей женой, Шейла, — буквально прошипел он, и стало еще страшнее от странного, безумного огонька, загоревшегося в его зрачках. — Не добром, так силой, — и я успела только судорожно вздохнуть, как оказалась на его плече, перекинутой, как мешок с картошкой.

— Эй… — вырвалось у меня, перед глазами все закружилось, и к горлу подкатил горький ком.

— Я буду держать тебя здесь, пока не вернется твоя бабушка, и тебе придется согласиться на мое предложение, — снова заговорил Кавендиш уверенно, вынося меня из гостиной. — Потому что я, как и полагается джентльмену, сраженному красотой юной мисс и не устоявшему перед ней, попрошу у нее твоей руки, — от его смешка я едва не всхлипнула от ужаса, отчетливо представив, о чем он говорит. — Ты же не хочешь, чтобы твой живот обсуждало все графство, Шелли, да? А я уж постараюсь, чтобы ты забеременела как можно быстрее.

Меня затошнило от его слов, и я едва справилась с волной дурноты, судорожно сглатывая. О, боже, он ведь сделает, что задумал, и я не смогу ему воспротивиться. Я всего лишь слабая девушка. И что будет, если я выйду замуж не за того, кто предназначен мне? Фею это наверняка не обрадует, а эти создания, как я помнила по легендам, весьма мстительны… А Донал? Он же тоже очень разозлится, если… Кавендишу удастся задуманное, и может наделать непоправимых глупостей. Все эти мысли вихрем пронеслись в моей голове, пока хозяин дома легко поднимался по ступенькам на второй этаж, будто я ничего не весила. А там наверняка располагаются спальни. И у меня руки связаны.

Кавендиш свернул в коридор, и мне уже хотелось, чтобы он поскорее поставил на ноги, голова кружилась все сильнее, и становилось хуже. Страх притупился, и на первое место вышло собственное самочувствие. Я даже готова была попросить своего мучителя о милости… К счастью, Кавендиш остановился, я услышала звук открывшейся двери, и мы зашли в какую-то комнату. И, кажется, догадывалась, в какую именно. В следующую минуту меня грубо бросили на кровать, и стены закружились перед глазами, отчего снова накатила дурнота. А граф навис надо мной, нехорошо улыбаясь и блестя глазами, и его пальцы медленно провели по моему лицу, отчего я дернулась и попыталась отвернуться.

— Так что, крошка Шелли, по-хорошему не согласна?

Я только набрала воздуха, чтобы ответить ему, как вдруг в камине с ревом взметнулось пламя, и Кавендиш с проклятьем скатился с кровати.

— Какого черта? — прошипел он, метнув в мою сторону подозрительный взгляд, и кинулся к огню — несколько крупных углей вывалились на пол и откатились почти к самому ковру, а парочка оранжевых языков лизнула каминную полку.

Мне же показалось, что снаружи послышался какой-то шум… Воспользовавшись моментом, я попыталась отползти от края кровати, извиваясь и дергая связанными руками. Кожу щипало, но я не обращала на боль внимания, не сводя взгляда с Кавендиша — пламя и не думало утихать, с гудением вырываясь из камина, и мой нос уловил легкий запах паленого — похоже, ковер начал тлеть. Хозяин попытался с помощью щипцов закинуть угли обратно, но огонь, шипя и плюясь искрами, вырвался ему навстречу, и граф отпрянул, судорожно сбивая искры с сюртука. Запах горелого стал отчетливее, и я даже заметила сизый дымок, и страх снова зашевелился, но сильно испугаться не успела. Едва Кавендиш выпрямился и повернулся ко мне, сжав кулаки и сузив глаза, и явно замыслив какую-то пакость, как дверь в спальню с грохотом отворилась, и на пороге появился очень злой Донал, и я едва не расплакалась от облегчения. Потом узнаю, как он догадался, где я, и узнал о нападении, сейчас главное выбраться отсюда… Граф резко повернулся, увидел незваного гостя и даже успел процедить сквозь зубы: