Искры на воде (сборник)

— Родя, а мясо несолёное, соли забыли положить?

— Нет, они так едят, у них чай солёный.

— Как, солёный?

— Они так едят. Ничего не солят, кроме чая и рыбы. Привыкли они так.

— Ты шутишь?

— Нет.

— Но я не могу несолёное мясо кушать.

— Вот, подсоли. — Он подал ей небольшой мешочек с солью. Шаман увидел мешочек, улыбнулся и кивнул Лизе, она посыпала солью мясо и принялась за угощение.

— Так хорошо? — спросил Улубек.

Лиза кивнула в ответ:

— Мы так не привыкли. У вас соли мало? — спросила девушка.

— Соли хватает, много соли даём оленям, а сами солим только чай. Лиза осмелела и спросила:

— А скоро у меня будут дети?

— Скоро, — ответил шаман. — Ты береги этот наряд, он будет амулетом для тебя и сохранит от злых духов.

Он протянул руку и тронул русые волосы девушки. Он ни разу не видел у женщин волосы цвета осенней травы.

Утром в чуме шамана не оказалось, гости уехали без него.

— Неудобно так уезжать, шаман обидится.

— Нет, шаман специально ушёл, чтобы удержать злых духов, боится, как бы они не поехали за нами, — ответил Оробак. — Теперь ты мне брат и твоя жена мне брат, — торжественно сказал карагас.

— Почему?

— Шаман сказал, что теперь и моя женка принесёт сына после того, как он полечил твою жёнку.

— Это как?

— Шаман сказал мне давно, что у меня до тех пор будут рождаться девки, пока он не вылечит жёнку моего белого друга. Вот теперь он сказал, что у меня будет сын.

Дорога домой оказалась легче и быстрее. Мужики ехали на санях, демонстративно держа оружие на виду, чтобы ни у кого не было желания испытать обоз на прочность, так сказал Родион. То ли это сработало, то ли просто повезло, но всё прошло тихо и спокойно. Даже в Благодатской не стали останавливаться, чтобы не терять время — дорога «падала». Солнце разрушало снег, он становился хрупким и проваливался, особенно на солнечных местах. В тени наст ещё был крепкий, поэтому нужно было торопиться. Ехали половину ночи, пользуясь наезженной дорогой и лунным светом. К утру подъехали к своей деревне. Пушнину выгрузили у Евсея и пошли домой спать.

Лиза открыла дверь в дом и тихонько вошла. В комнате было темно и тепло. Она присела на лавку и прислушалась: в углу на кровати сопел Мишка, сын Евсея, остававшийся хозяйничать, пока хозяева были в отъезде. Присмотревшись, Лиза прошла к своей постели, откинула покрывало и присела на край. Едва скинув с себя лишнюю одежду, она просто упала на подушку и мгновенно уснула. Когда пришёл Родион, в доме сопели уже двое. Чтобы подвинуть Лизу к стенке, пришлось взять её на руки, но она даже не проснулась, только лицо сделалось обиженным, словно у ребёнка.

К обеду, когда проснулся Родион, Мишки уже не было, печка топилась, и в чугуне варилось мясо. Лиза спала, разметав руки и чуть приоткрыв рот. Родион оделся и вышел на улицу. Брат уже возился во дворе. Евсей раскрыл амбар и приготовился перенести туда пушнину.

— Погоди, я помогу, — сказал Родион.

— Чего тут помогать? Больше разговоров.

Родион взял мешок со шкурками и понёс в амбар. Там мешки связывали попарно и подвешивали под потолок на крючья. Только так можно спасти товар от мышей.

— Отдохнул немного? — спросил Евсей.

— Поспал.

— Как жена, поедет ещё? — усмехнулся старший брат.

— Не знаю, спит ещё, надо баньку сегодня стопить да погреться, тогда можно будет и говорить.

— Я тоже буду топить.

— Тесть когда приедет?

— Должен на днях заявиться, надо пушнину сбывать. Чего её сторожить? Уже и боюсь его приезда — какие вести он привезёт?

Лиза ещё спала. Родион присел рядом на кровать, разглядывая жену.

— Не смотри на меня, я такая страшная, — пробормотала она и накрылась с головой одеялом.

— Вставай, страшилка, обедать будем, там нам Мишка мяса без соли наварил.

— Почему без соли? — спросила Лиза, выглядывая из-под одеяла.

— Сама спросишь потом, пошли, мяса поедим, бульона попьём, сил наберёмся, да я пойду баню топить. Хочешь в баньку?

— Только с тобой, без тебя не пойду.

— Вставай, я соберу на стол.

Родион поставил чугунок посреди стола, рядом была большая миска, в которую он выложил мясо и две небольших чашки, куда половником налил бульон.

— Мясо солёное? — спросила Лиза.

— Не знаю, Мишка варил, может, и не солил.

Лиза попробовала кусочек и расхохоталась.

— Что, несолёное?

— Да, — смеялась Лиза.

Родион попробовал мясо и пошёл за солонкой.

— Мишку надо свозить к карагасам — пусть поест мясо без соли.

После бани Лиза совсем не хотела вставать с постели.

— Меня кто-то сильно бил, всё болит, — жаловалась она. — Руку поднять не могу.

— Понятно, больше тебя никуда брать не будем, а то и вправду развалишься где-нибудь по дороге. А я ещё говорил Евсею, что ты молодец: всё вытерпела, не жаловалась, а оказывается, всё не так.

— И куда ты меня больше не возьмёшь? — спросила жена с любопытством.

— Куда тебя брать, если у тебя всё болит?

— Уже не болит, — сказала Лиза. — Так куда же ты меня не возьмёшь?

— Летом хотел сходить на Туманшет: рыбку половить, присмотреть места хорошие, может, сгодятся когда.

— Это же далеко?

— Нет, это поближе будет, но идти надо пешком, летом там не проедешь.

— А на олене?

— У тебя олени есть? — спросил Родион.

— Нет. Знаешь, я тебе хотела сказать, раньше я думала, что олени большие, просто огромные, а они маленькие и очень послушные. Зря мы не купили себе оленя, я его кормила бы.

— Олень не лошадь, не стреножишь его, а так он уйдёт от тебя.

— Жалко. Родя, а можно я с тобой пойду на Туманшет, я больше не буду жаловаться?

— Разве ты сможешь?

— Я всё смогу, хочешь, я буду щи варить тебе по вечерам на костре?

— А где капусту найдёшь?

— Ну, можно рыбу готовить.

— Ловить рыбу ты, конечно, умеешь?

— Я видела, как на палочку привязывают крючок и бросают в реку, а потом выдёргивают рыбку.

— Тогда придётся брать, — ответил муж, смеясь.

— Ура! А когда идём?

— Завтра.

— Нет, завтра не хочу, давай немного отдохнём, — сморщилась Лиза.

— Ладно, давай отдохнём, надо ещё и хлеб сеять и картошку садить, что ты, конечно, видела, как надо делать.

— Видела, а что мы сами будем сеять?

— Сами, сами, кто ж ещё?

— Здорово. Ты не думай, что я ничего не умею: меня Уля всему учит.

37

Лето запоздало. Снег медленно сходил с полей, земля не прогревалась. Отсеялись на неделю позже, но и после этого тепла особого не было — ни весна, ни лето. Мужики поговаривали, что и урожая хорошего ждать не стоит: уйдёт время, а потом времени не хватит вызреть зерну, если даже будет дальше хорошая погода.