Искры на воде (сборник)

Мясо разделали, пока было теплое, и сложили в сани, прикрыли шкурами и сеном.

— Удачно вышло, — сказал Маркел. — Я, бывало, и с братом твоим ездил вывозить мясо, ещё на лесозаготовках, братец твой ловкий был на охоте, чего сейчас не поехал?

— Приболел.

— Я и забыл, заходил к нему как-то. Вот времечко скачет: оглянуться не успели, а уже у самих дети выросли. У моего пацана уже усы пробиваются. Да и ты, давно ли сам мальцом с нами везде таскался, а сейчас и не плюнешь в твою сторону, герой, два «Егория» на груди — это, брат, не в деревне подраться.

— Да ну тебя, Маркел, возможно, у тебя и поболее наград было бы, случись тебе воевать.

— Чего загадывать? Я и сейчас воюю по случаю.

— С Настей своей? — усмехнулся Родион. — У Насти рука крепкая? Приложится, щека, наверное, долго горит?

— Нет, — расхохотался Маркел. — Она размахивается на рубль, а бьёт на копейку, видимость одна. Другой раз и сам злюсь на неё, а вот отбери её у меня, я не знаю, что и делать — прикипел.

Когда они выехали на дорогу, идущую из Туманшета, Родион сказал:

— В нашу сторону прошли трое саней чужих. Кто б это мог быть?

— Мало ли кто, может, мимо проехали. — Маркел сначала улыбался, а потом притих.

Какая-то тревога охватила мужиков, они невольно ускорили лошадей, вглядываясь вперёд. Деревня была на месте, всё было тихо, но тревога не отпускала: Родион невольно пододвинул к себе карабин.

Маркел загнал лошадь во двор и вдруг увидел, что из хлева задом выходит мужик, держа в руках кур. Маркел мгновенно поднялся с саней и, подойдя к мужику, ударил его головой о косяк. Мужик ослаб, куры опять кинулись в хлев. Маркел осмотрел мужика. Худой, с обмороженным лицом, в шинели, под ней была меховая душегрейка. Закинув мужика на кучу соломы к курам, Маркел закрыл хлев на заложку.

Родион увидел пеший след к своему крыльцу, стиснул карабин и бесшумно поднялся на крыльцо. Дверь в сенцы была приоткрыта. Осторожно открыв дверь в дом, он незаметно проскользнул за занавеску, только облачко холодного воздуха колыхнуло пламя на лучине.

— Ты не бойся, мы сейчас немного позабавимся — и всё, — услышал он мужской простуженный голос. Выйдя из-за занавески, Родион увидел, что мужик надвигается на Лизу. Она с испуганными глазами отступает назад к столу, где лежал кухонный ножик.

— Может, со мной позабавишься? — ледяным голосом спросил хозяин.

Родион с ужасом узнал в этом мужике одного из своих фронтовых друзей. Пришелец медленно потянулся к нагану, спрятанному за поясом.

— Даже и не думай, наган отбрось в сторону, нож тоже. — А когда оружие звякнуло возле печки, добавил: — А то, что у тебя привязано на правой ноге, можешь оставить, только не пытайся вытаскивать.

Мужик стал медленно поворачиваться, он был озадачен: кто же мог знать все его секреты?

— Родион? Ты? — спросил солдат.

— Лиза, иди ко мне, не бойся.

Она кое-как заставила себя пройти мимо чужака в сторону мужа, глаза были полны слёз, руки подрагивали.

— Всё кончилось, иди в комнату, присядь там.

Незваный гость стоял, ошалевший, ничего не соображая. Он недоумевал, как это здесь оказался его друг Родион, с кем они вместе мыкали горе в окопах на войне, кто на себе выносил его, раненого, из-под огня. Когда-то и он мог отдать жизнь за Родиона не раздумывая.

— Ты не узнал меня? — спросил солдат.

— Узнал, — холодно ответил Родион.

— Мы же друзьями были, — на что-то ещё надеялся гость.

— Были. А сейчас кто ты?

— Мы, это, на соединение с армией Каппеля идём в Нижнеудинск.

— А сюда чего занесло?

— Разделилась армия, чтобы легче идти было — вот и попали сюда.

— Сколько вас в деревне?

— С десяток, — быстро отвечал солдат.

— Кем ты стал, Петруха? — сказал Родион. — Со своими воюешь.

— Так везде брат против брата идёт вроде бы.

— А твоя какая доля в этой войне? Какая твоя выгода? Ты-то чего с братом не поделил?

Солдат замолчал вдруг и отвернулся, потом, словно ухватился за последний момент, упал на колени и прохрипел:

— Родион Митрофанович, не знаю, как чёрт попутал. Ведь мы под одной шинелькой грелись, как же так?! Для чего это всё было? Для чего ты меня от смерти спасал? Бросил бы — и делов-то. Нет, ты тащил, сам подставляясь под пули. Для чего? Нет, ты скажи, для чего всё это? Думаешь, я забыл? Ответь мне!

— Ну уж не для того, чтобы ты с моей женой забавлялся да мужиков грабил. Не для того, — холодно ответил Родион.

— Постреляете нас? — спокойно спросил Петруха Мамаев, бывший однополчанин и друг Родиона.

— Если бузить не станете, езжайте утром своей дорогой. А если что, сам понимаешь, у нас здесь все охотники живут. Чтобы не случилось беды, ты пойдёшь сейчас и соберёшь у своих друзей всё оружие, для верности. Ты моё слово знаешь. Иди.

Опустив голову, Петруха прошёл мимо хозяина.

— Оружие принесёшь прямо сейчас.

— Понятно.

Вскоре Петруха принёс винтовки и положил их на крыльцо. Родион отнёс оружие в сарай и направился домой.

— Как это они сами тебе винтовки сдали? — спросил Маркел.

— Попросил, и принесли. — Родион ничего не стал объяснять. — Завтра они уедут.

— Ты их попросил? Интересно, как ты их просил, — недоумевал Маркел.

— Я пойду, у меня там Лиза испугалась — утром увидимся. Мясо раздай всем, пока не замёрзло, мужиков попроси: пусть помогут.

Лиза сидела в комнате и беззвучно плакала.

— Лизонька, всё закончилось, можно уже не бояться, — успокаивал муж.

— А слёзы сами бегут, — сказала она, размазывая их по щекам.

Родион взял полотенце и стал вытирать жене лицо.

— Ты его знаешь?

— Потом расскажу, давай успокаиваться. У нас, случайно, чаю нету?

— Там чайник на загнетке стоит, я сейчас налью.

Они сидели напротив друг друга и пили чай. Лиза перестала плакать, но страх ещё совсем не прошёл.