Искры

Боже, она – лучшее, что со мной случалось!

– Как же ты долго, – ворчу я, когда Ева садится в машину, вместо того чтобы выразить ей все свои истинные чувства.

– Прости, мы с Денисом не могли оторваться друг от друга. – Она обмахивается руками, словно ей жарко.

– Это тот парень из приложения?

– Точно.

– Надеюсь, он жирный и безработный.

– Мимо, – теперь Ева буравит меня довольным взглядом. – Он потрясающий! Если бы ты не приперся, уверена, мы поехали бы к нему.

– Ты ведь сама хотела участвовать в расследовании, – напоминаю я, резко сорвав с места машину.

– Только это и заставило меня прервать наш роскошный ужин, – говорит Ева, глядя прямо перед собой и улыбаясь. Явно заливает, но меня все равно корежит от ревности. – Денис такой приятный собеседник, и у него отличное чувство юмора. Я все время хохотала.

– Надеюсь, он пришел с цветами?

– Огромный букет роз. Такой большой, что не помещался в руках. Пришлось оставить его у подруги, это ее кафе.

– Круто, – цежу я сквозь зубы.

– И он в восторге от моей работы, прикинь? Так завелся, узнав, что я тушу пожары!

– У него что, постоянно что-то горит? Чего он завелся-то?

– Не знаю, где у него горит, мы еще не дошли до обследования наших самых горячих точек, – мечтательно произносит она. – А ты чего такой напряженный? Случилось что?

– Все в порядке. Просто думаю о деле.

– Это хорошо, а то мне показалось, что ты ревнуешь.

– С чего бы?

– Действительно, – соглашается Ева. Она достает зеркальце и подкрашивает губы. – Ведь у тебя был шанс, и ты упустил его семь лет назад.

– Ты забыла про обстоятельства.

– Ты не пришел! – напоминает Ева.

– Я и не говорил, что приду! – ору я, не выдержав.

– Я. Сняла. Номер!

– Тебе нужно было думать об учебе!

Она смеется. Натурально. Открывает окно, будто ей стало душно. Трясет головой. Злится, дует губы, как ребенок. Ее грудь высоко поднимается на вдохе и резко опускается на выдохе. У нее молчаливая истерика.

Но и мне тоже хреново. Я стискиваю зубы до скрежета и сжимаю добела пальцы на руле.

– Ты прекрасно понимаешь, что это чушь, – тихо говорит Ева. – Если бы ты хоть что-то чувствовал ко мне, мы могли бы быть вместе.

– Я не мог так поступить с твоим отцом, он многое сделал для меня.

– При чем тут он? – спрашивает она. – Хотя, может, мне и повезло. Ты исчез из моей жизни, не успев причинить вреда. Все к лучшему, Данила, – изящным движением головы Ева отбрасывает волосы от лица. – Ведь я не вступаю в одно дерьмо дважды и больше никогда не позволю себе влюбиться в тебя.

Она добавляет громкость радио на медиапанели, лишая меня возможности ответить, и начинает слегка пританцовывать, двигая плечами в такт музыке. Ева ведет себя так, словно меня рядом нет. Словно ее совсем не заботит то, о чем мы только что говорили. Но весь салон наполнен ее болью и обидой, я ощущаю их и без слов. Одного она не знает точно – мне тоже больно.

* * *

– Макар Анатольевич, здравствуйте, я – Данила, – представляюсь ему и протягиваю руку. – Звонил вам, помните?

Мы застаем его на строительном объекте. Он только что закончил работу и складывает инструменты в чемоданчик.

– Здрасьте, – жмет он мою руку и косится на Еву.

– Это моя ассистентка, – объясняю я.

– Никаких показаний под присягой давать не буду, – предупреждает он.

Я с трудом удерживаю вздох.

– Мы просто поговорить. Пять минут, больше времени не отнимем.

– Давай, спрашивай. – Мужчина берет свой чемоданчик, и мы вместе выходим на улицу.

– Торговый центр на Салтыкова, – говорю я. – Вы ведь там работали?

Он нервно оглядывается по сторонам.

– Да, но я ни в чем не виноват. – Макар Анатольевич ставит чемоданчик на землю и закуривает. – Приезжал туда на шабашку. Мне позвонили по объявлению, обрисовали объем работ, назвали цену, и я согласился. Проработал всего день! Свалил сразу, как понял, к чему все идет.

– Расскажите подробнее.

– Они сразу сказали, что никакого договора, все устно, и платят наличкой. Так что какой с меня спрос? – хрипло бормочет мужчина, сделав затяжку. – Я предупреждал их. Новую электрику привозили, только когда не хватало старой. А так все на «сопли». Нет, ну, а как? Иначе, из старой проводки новую не сделаешь.

– Вы ведь там не один день работали? – мягко спрашивает Ева.

– И что вы мне предъявите? – Он бросает на нее злой, испуганный взгляд. – У меня не было выбора. Что попросили, то и делал. Мы, простые люди, тоже хотим есть!

– Макар Анатольевич, пострадали люди, – говорит она, качнув головой. – Мой друг все еще лежит в больнице.

– Если бы я не сделал, они нашли бы кого-то другого. Какая разница? Разбирайтесь с ними! – выпаливает мужчина, отбросив окурок. – У них столько денег, что им плевать на людей!

– Вы должны помочь нам, – примирительно произношу я. – И тогда мы сможем помочь вам. Если следствие привлечет вас к ответственности, вы должны иметь козыри. Окажите содействие, расскажите все, что знаете и что может помочь добраться до владельцев строительной фирмы.

– Пожалуйста, – добавляет Ева.

Макар Анатольевич пожимает плечами. Несколько секунд думает, а затем выдает:

– Я знаю, где находится их склад. Меня туда возили пару раз. Большой ангар, внутри стеллажи с коробками. Там вся электрика, которую они снимают на объектах, где проводят ремонт и реконструкцию. Все, что еще можно как-то использовать и продать. Если знаешь нужных людей, туда можно приехать и купить все, что нужно. Шабашников там с утра до ночи толпы ходят. – Он чешет затылок и затем поднимает на нас взгляд: – Записывайте адрес.

* * *

Удивительно, но склад действительно полон посетителей и работает чуть ли не до заката. Неприметный ангар затерялся меж гаражей и серых зданий в промзоне. Бросив машину в сотне метров отсюда, мы проходим пешком и останавливаемся в небольшом отдалении, наблюдая, как легковые автомобили и грузовики въезжают на территорию и выезжают с нее. Кто-то приходит пешком и уходит с пакетом, другие выносят из ангара товар коробками. Очевидно, торговля идет хорошо.