Искры

– Ева. – Данила плетется за мной.

Утомительные кошки-мышки: он за мной, я от него, и так много раз, пока кто-то один не сдастся.

– Это моя любимая песня! – кричу я, сделав пару глотков, и ставлю бутылку на столик. – Танцевать! – и бегу на танцпол.

Все, что угодно, лишь бы не оказаться сейчас напротив него и не смотреть ему в глаза. В полутьме возле бильярдных столов под попсовую мелодию извиваются еще трое девушек: ну, хоть не так стремно танцевать тут одной. Я присоединяюсь к ним и полностью отдаюсь ритму. Ищу глазами Адамова. Его нет. Неужели обиделся и ушел?

Но Данила возвращается уже через минуту. Делает пару глотков из бутылки, оставляет ее на столике и идет ко мне. Нет, не может быть, чтобы этот мужчина стал двигаться под музыку у всех на виду. Это же так… несолидно.

Но он подходит ближе и встает напротив. Черт, он не танцует, но теперь и я не могу двигаться. Мы просто смотрим друг на друга, и все мои внутренние демоны встают по стойке «смирно», словно его верные гончие.

Конец дня. Занюханный бар на отшибе. Я уставшая и пьяная от нескольких коктейлей. Возможно, все это действует так, что Данила сейчас кажется мне чертовски сексуальным. Его пухлые губы вызывающе приоткрыты, взгляд потемнел, и пахнет он так, что я теряю разум.

– Потанцуем? – спрашивает он.

Одно стремительное движение, и я оказываюсь в его объятиях. Крепкие ладони сжимают мою талию, гладят спину.

– Я не сказала «да», – выдыхаю ему в губы.

– Разве?

– И это не медленный танец, – замечаю я, ловя на нас недоуменные взгляды посетителей.

– Какая разница?

Мою тревогу смывает волной возбуждения, захлестнувшей все тело. Я вздрагиваю, почувствовав, как что-то твердое упирается мне в живот. Похоже, его члену нравится происходящее не меньше, чем мне.

– Вообще-то разница есть, – говорю я.

Но не сопротивляюсь. Он ведет меня в танце, прижимая к себе все крепче.

– Может, я безнадежный романтик?

– О, здесь верно только первое слово, – усмехаюсь я.

Данила дышит тяжело. Я дышу ровно, но все равно как будто задыхаюсь. Кажется, будто черта, которой так боялась, уже перейдена. Эта близость пьянит сильнее алкоголя, и меня пошатывает.

– Прости, – шепчет Адамов, случайно наступив мне на ногу. – Больно?

И прижимает еще крепче.

– Ничего, – произношу я хрипло. – Ничего не чувствую. Совсем ничего…

Словно это заклинание поможет.

– Зачем ты опять появилась в моей жизни? – спрашивает Данила таким тоном, будто на самом деле рад этому.

Его дыхание обжигает мои губы.

– Чтобы ты наконец мог поставить эту галочку, – говорю я с досадой. – Теперь ничто не мешает.

– Значит, ты так ничего и не поняла… – шепчет он.

О чем мы, черт возьми, разговариваем? Опять эта игра слов и взаимных обид.

– А что тут понимать? – Я замираю на месте, вынуждая его тоже остановиться. – Ты ведь снял нам номер? Так?

Адамов пальцами приподнимает мой подбородок, заставляя посмотреть в глаза.

– Да.

– Так пойдем, сделаем это. Зачем откладывать? – Я ловлю его губы в жарком поцелуе.

Вцепляюсь в кромку его свитера, тяну на себя, прижимаюсь к нему всем телом. Наш поцелуй выходит чувственным, медленным и глубоким. Возможно, весь остальной мир и даже грязный бар продолжают существовать вокруг, но я их уже не замечаю.

– Нет, я не хочу так, – мучительно нежно произносит Данила, остановившись. – Ты нужна мне. Полностью. Вся, – теперь мы стоим нос к носу и тяжело дышим. Он гладит большим пальцем мою щеку и смотрит, не отрываясь. – Мне нужна ты, а не пьяный секс с тобой. Ева, ты выпила достаточно, и тебе нужно отдохнуть, вот почему я снял номер.

– И почему я не верю ни единому слову? – Встав на цыпочки, я снова тянусь к его губам, но садист Адамов меня не подпускает.

– Нет. Так не получится. – Он перехватывает мою руку, скользнувшую к выпирающей выпуклости спереди на его джинсах. – Что ты делаешь?

– Соблазняю тебя, – хихикаю я.

– Подожди. – Данила тянет меня к столику. – Давай поговорим.

Мы собираем на себе взгляды всех посетителей. Либо это позор, либо успех, что вряд ли, ведь я только что лапала этого мужчину прямо посреди зала. Присутствующие провожают нас с улыбкой, один лишь любитель бильярда, получивший по башке, глядит с раздражением.

– Сядь, – просит Адамов.

– Чтобы тратить время на разговоры? – Я беру свою куртку и сумку. – Зачем мне твои пустые слова?

Покидаю зал и выхожу в коридор. Слышу за спиной его шаги.

– Они не пустые, – бросает мне в спину Данила.

Я оборачиваюсь.

– Тогда доказывай.

Беру его за руку и веду за собой вверх по лестнице.

* * *

Всю дорогу до нужного номера Адамов, не отрываясь, следил за движениями моей задницы. Я постаралась, чтобы они выглядели волнующими и соблазнительными. Хотя, признаюсь, для меня несвойственно играть активную роль в отношениях с мужчиной, но Данилу приходится словно на буксире тащить в постель. Не знаю, хороший или плохой это знак, ведь до этого никто прежде не сопротивлялся предложению переспать со мной. Но я и не предлагала. Парням приходилось потрудиться, чтобы добиться близости. И отсюда вытекает еще один вопрос: почему же с Адамовым все опять наперекосяк?

Я забираю у него ключ-карту и нетерпеливо провожу по замку. Толкаю дверь, и мы вваливаемся внутрь. Слава небесам, мне не приходится заставлять Данилу войти, угрожая пистолетом! Это было бы уже слишком.

Он включает свет, я выключаю. Захлопываю дверь, швыряю сумку с курткой на пол и припираю Адамова к стене. Мне хочется пропустить этап с ненужной болтовней и приступить сразу к делу. Плевать, что я даже не успела разглядеть кровать в этом номере – найдем на ощупь! Лишь бы рядом были его горячие губы и сильные руки, которыми… он почему-то пытается защититься от меня.

– Эй! – глухо смеюсь я. – Нужно было сопротивляться там, внизу…

Тягучий жар распространяется по всему моему телу и тлеет уже между ног, словно намекая, что можно обойтись и без прелюдий, ведь я готова. Вот же дьявол, я ни к чему так не была готова, как к этому! И никогда не хотела ни одного мужчину так сильно!

– Ева…

– Да, это мое имя, – шепчу я, пытаясь целовать его и расстегивать на нем джинсы одновременно.

– Погоди, – бормочет он, поцеловав меня в ответ.