Искупить кровью

– Да

– Нет, браток, не встречались мы. Москва-то большая.

– Это верно, большая. Все-таки где-то я тебя видал...

– Ошибся, - так же лениво и спокойно ответил тот и отошел.

Но Костик пока топал к штабной избе, все вспоминал, где же он видел этого парня? Не в той ли фатере, где видел он и Яшку с его браунингом? Там тогда было много народа, можно и ошибиться... Так и не придя ни к чему, дошел Костик до места.

В горнице, возле печки сидел ротный без шинели, выставив руки к огню. Карцев присел рядом, снял каску и шапку и вытащил бутылку.

– Погреемся, командир? Сейчас раскупорю.

Они сделали по хорошему глотку и закурили.

– Вы где в Москве жили?
– спросил Костик.

– На Первой Мещанской...

– Понятно. Значит, и "Уран", и "Форум", и "Перекоп" - наши общие киношки... Куда чаще ходили?

– В "Форум", наверно.

– Помните, летом в садике джаз играл, танцы... Потом в буфет пойдешь пивка выпить, а после уж - в кинозал. Хорошо было...- мечтательно закончил Карцев, задумавшись, а затем с горечью прошептал: - Неужто больше ничего не будет? И эта деревня проклятущая - последнее наше место жизни? А, командир?..

– Не надо, Карцев, об этом думать... Я пробовал подготовить себя к смерти, но...

– Не получилось?
– прервал Костик, усмехнувшись.

– Да, не вышло, - усмехнулся и ротный.

– Но все же помирать очень неохота, командир... Вы-то хоть что-то повидали в жизни, а я...
– махнул он рукой.
– Когда по полю бежал, ни о чем не думал, а вот сейчас...- достал Костик пачку фрицевских сигарет и закурил.

– Ничего я в жизни тоже не видел, Карцев. Даже жениться не успел, вздохнул ротный.
– А сейчас думаю, и хорошо, что не успел.

В другой комнатухе зазвонил телефон, телефонист позвал ротного. Помкомбат спрашивал, не прибыл ли связной с приказом.

– Какой еще приказ?

– Придет - узнаешь. Погляди налево, может, поймешь. Как придет связной - сообщишь. Насчет того, что ждешь, будет ночью. Короче, связной все сообщит.

Ротный накинул шинель.

– Пойдем, Карцев, посмотрим, что там на левом фланге делается.

Напротив Усова, занятого немцем, увидели они в лесу какое-то копошение, накапливался парод у опушки.

– Все ясно, командир. На Усово наступать собрались. Если возьмут, больному легче.

Тут и связной от помкомбата подошел и сообщил, что второй батальон на Усово пойдет, и приказано его поддержать огнем станковых пулеметов, которые имеются, чтобы открыли фланговый огонь по Усову.

– Пойдем к пулеметчикам, Карцев.

– Что вы меня по фамилии, командир? Земляки же мы, да надоела мне казенщина эта в армии.

Ротный внимательно посмотрел на Костика... Ему был симпатичен этот марьинорощинский парень, неглупый и даже интеллигентный, несмотря на свои полублатные замашки. Он улыбнулся:

– Хорошо. Костя...

– Лучше, Костик, командир, улыбнулся и он.

Пулеметчиками распоряжался усатый сержант... Расположил он станкачи по флангам, довольно хорошо замаскировал точки. Сейчас, когда подошли ротный с Карцевым, он выбирал запасные позиции. Ротный передал приказ помкомбата поддержать второй батальон фланговым огнем. Усатый передернул плечами и нахмурился.

– Без толку это, далеко слишком. Только себя откроем. К тому же лишь одним пулеметом сможем, вот этим, что слева стоит, - показал он на пулемет.

– Понимаю, но приказ...

– Приказ, - криво усмехнулся усатый, - приказы и дурные бывают. Ладно, посмотрим. Ни хрена из этого наступления не выйдет. Усово фрицами укреплено, дай Бог. Это у вас дуриком получилось...

– Во-во, - оживился Костик, - и наш Мачихин то же сказал.

– Не дурак, значит, ваш Мачихин... Я, товарищ командир, должон вам помогать, а ежели свои пулеметы открою, немцы их сразу забьют, чем отбивать атаку ихнюю будем?

– Вы думаете, немцы пойдут в наступление?
– спросил ротный.

– А чего не пойти, им нас выбить без труда. Обороны-то настоящей нет.

Плохо чувствовал себя ротный старший лейтенант Пригожин, бывший инженер-строитель, которому место, разумеется, не в пехоте, а в инженерных войсках, но в скоротечности и неразберихе мобилизации сунули его в стрелковую часть, не посмотрев даже на "вус" *, ну, а потом, после ранения и госпиталя, тоже не удосужились этим заняться и послали на формирование стрелковой бригады, которое происходило в небольшом уральском городке недалеко от того, где находился их госпиталь.

Однако с пехотой он примирился. Встретив войну на западе и провоевав самые тягостные и трагичные первые месяцы, Пригожин пришел к выводу, что главное в этой войне - сберечь жизни бойцов, которыми так легко и бездумно разбрасываются, а война-то будет долгой, насчет этого никаких иллюзий он не строил, как и в отношении того, что удастся ему остаться в живых...

Он лучше других в роте понимал, как шатко и ненадежно их положение слишком далеко оторваны они от своих, трудно будет им помочь, когда немцы начнут отбивать деревню. А отбивать, несомненно, будут. И если пойдут танки, то встретить их Пригожину нечем - только два противотанковых ружья, штук двадцать противотанковых гранат, ну, и у каждого по бутылке зажигательной смеси... К тому же знал он по опыту, как трудно выдержать человеку приближение этих железных махин, какой страх и чувство беспомощности охватывает бойцов и как трудно подпустить танк нa расстояние броска гранаты или зажигательной бутылки, особенно если человек находится не в укрытии. И он спросил Карцева:

– Если танки, Костик, что будем делать?

– Бой вести Можно только за избами, ну и в окопах немецкой обороны. Если оттуда вылезем - раздавят на поле, как клопов.

– Давай-ка и скажем об этом бойцам. Пошли.

К наблюдателям подходить было опасно, можно только ползком. Подошли к тем, которые расположились в середке деревни отдельными группками. Уже на подходе услышали голос папаши:

– Была у меня своя землица, холил ее, ублажал, кажинный камешек с нее убирал, навозу завозил сколько можно. Вот она и родила, матушка. Ну, и изба была справная, сам каждое бревнышко обтесал, к другому пригнал... И что? Из этого дома родного меня к такой-то матери... А какой я был кулак, просто хозяин справный... Обидели меня? Конешно. Вроде бы эта обида должна мне мешать воевать, однако воюю...

– Меня оставили, но я сразу в счетоводы пошел. Не на своей земле - что за работа, - сказал Мачихин и сплюнул.

– Эх. сержанта на вас нету, он бы вам поговорил.
– заметил кто-то.

– Что сержант? У него одно понимание вынули, а другое вложили, знаем мы таких...
– махнул рукой Мачихин и снова сплюнул.

– Отставить разговорчики, отцы. Как танки будем отбивать, думали?
– с усмешечкой вступил в разговор Костик.

– Я с танками не воевал, - заявил папаша.
– Но рассказывали - страшенно очень.