Искупление варвара

— Привет, чуваки. Поторопитесь, — кричит он, когда мы приближаемся. — Капитан говорит, что мы отстаем от графика нашего следующего рейса, поэтому не можем задерживаться надолго.

Мы с Вазой бежим ему навстречу, и я поднимаюсь по лестнице, пожимая ему руку в знак приветствия.

— Вы вернулись.

— Мы бы чувствовали себя полными ублюдками, если бы этого не сделали, — говорит он с ухмылкой. — Ты хоть представляешь, сколько кредитных карточек ты нам отдал?

Я даже не знаю, что такое кредитная карточка. Я пожимаю плечами.

Он здоровается с Вазой, а затем жестом приглашает нас следовать за ним.

— Проходите. Капитан на мостике и отказался выйти поздороваться. Хочет держаться как можно дальше от всего этого. Я думаю, он хочет ограничить свою вину, если нас поймают.

— Поймают? — спрашиваю я, шагая через отверстие в корабль-пещеру. Как и в прошлом, когда я входил, меня обдало жаром, как будто дюжина костров тихо горела вне поля зрения. Они не любят холод, и в их доме удушающе тепло. Я сразу начинаю потеть, но могу переносить жару. Это вообще не имеет значения.

— Да, как я уже говорил вам, люди — планета класса D. — На мгновение он выглядит раздраженным моим невежеством. — Если нас застукают с ними, это нарушит все виды соглашений о перевозках. И мне придется провести остаток своих дней на нижней койке в захолустной тюрьме. Нет, спасибо.

Я хмыкаю в ответ на его слова.

— Но с вами же есть люди? Женщины-люди?

— Так и есть, друг мой. Наш долг перед тобой будет официально выплачен. — Тракан неторопливо идет по коридору корабля-пещеры. — После этого помни, вы нас здесь не видели. Понимаешь?

— Конечно. — Я просто хочу увидеть людей. Я вытираю пот со лба и не знаю, от жары это или от моих нервов. Рядом со мной Ваза выглядит нервозным. — Где они? — спрашиваю я.

— Прямо сюда. — Он останавливается перед стеной и нажимает на несколько светящихся кнопок. — Нири провела их медицинское обследование, и все они находятся в относительно хорошем состоянии здоровья. Некоторые из них не самые приятные создания, но это ваша проблема, а не моя.

Дверь открывается, и Тракан отходит в сторону, чтобы мы с Вазой могли войти. Я делаю шаг вперед, мое сердце бешено колотится. Там пять маленьких фигурок, свернувшихся калачиком в бледных одеялах. Они садятся, когда мы входим, и, пока я наблюдаю, они жмутся друг к другу, глядя на нас испуганными темными человеческими глазами.

Я смотрю на каждую из них, ожидая этого. Ожидая того момента, когда возникнет резонанс. Покажи мне мою пару, — требую я у своего кхая. — Выбери ту, которая будет резонировать со мной.

У той, что ближе всего ко мне, ярко-розовая грива. Она дрожит и придвигается ближе к своей подруге, когда я смотрю в ее сторону. Другая высокая для человека — почти размером с самку ша-кхаи — и у нее такая светлая грива, что она похожа на пушистый снег. Я думаю, из нее получилась бы хорошая пара. Рядом с ней сидит самка поменьше ростом, с золотистой кожей, раскосыми глазами и черной гривой, ниспадающей ей на плечи. Я решаю, что она выглядит маленькой. Хрупкой. Возможно, такая подойдет для Таушена, потому что он бережно обращается с деликатными инструментами. Рядом с ней сидит еще более миниатюрная женщина, настолько хрупкая, что выглядит почти по-детски. Ее кожа темного, насыщенного цвета, как у Ти-фа-ни, а волосы — плотная шапка черного и седого на круглой голове. У нее мудрые глаза, и она прищуривает их, глядя на меня, как будто не одобряет.

Но у Вазы перехватывает дыхание при виде нее.

— Они прислали женщину постарше? — Он прикладывает руку к груди. — Она должна быть моей.

Возможно, и так. Я не спрашивал Тракана, были ли люди в возрасте вынашивания комплектов. Возможно, мне следовало это сделать. Я бросаю взгляд на последнего человека, похороненного под ее одеялом. Она выглядит хуже всех из этой оборванной компании. Грязная, бледная, недоедающая — если бы она была двисти, я бы даже не стал охотиться на нее ради мяса. У нее темные глаза, а лицо такое маленькое и узкое, что кажется, что в ней нет ничего, кроме глаз и беспорядочно свисающей на лицо грязной гривы.

Фу.

Я борюсь с волной разочарования. Мало того, что мой кхай молчит, так еще и эти люди… не такие, как я ожидал. Одна, возможно, слишком взрослая, чтобы выносить комплект, две маленькие и такие хрупкие, что я бы побоялся к ним прикасаться. Остаются белогривая и ее розовая подруга. Я снова смотрю на розовую. У нее хорошее тело для человека, но она все еще плачет, и это наполняет меня разочарованием.

— Они немного пугливые. — Тракан кивает мне с хитрой ухмылкой на лице. — Видишь кого-нибудь, кто тебе нравится?

Я похлопываю себя по слишком молчаливой груди.

— Мой кхай решит, кто мне подходит.

Но Ваза выглядит одурманенным. Он пристально смотрит на пожилую женщину, не в силах отвести взгляд.

— Как зовут темную? — спрашивает он благоговейным голосом.

Тракан чешет в затылке, поглядывая на женщин, а затем пожимает плечами.

— Я не спрашивал.

Я недоверчиво смотрю на него.

— Ты не спрашивал?

Он снова пожимает плечами.

— Мне это показалось не важным. Они не останутся. — Он оглядывает людей и кивает темнокожей. — Эй, — зовет он, переходя на человеческий язык. — Как тебя зовут?

— О, так ты наконец-то решил поговорить с нами, вместо того чтобы просто стоять в дверях со своими приятелями? — Ее брови приподнимаются тем завораживающим, подвижным образом, который присущ людям.

— Ты самый красивый человек, которого я когда-либо видел, — выдыхает Ваза. Я закатываю глаза. Похоже, Ваза быстро влюбляется.

— Хммф. — Она чуть плотнее прижимает к себе одеяло. — Ну, а я видела инопланетян, выглядевших лучше тебя.

Этот человек слишком сильно напоминает мне Лиз.

— Просто скажи ему свое имя, — нетерпеливо говорит Тракан. — Эти ребята — твои новые хозяева.

Это заявление встречает хор приглушенных вздохов. Розоволосая снова начинает плакать. Грязная, кажется, отшатывается от крошечной, болтливой. Никто из них не выглядит взволнованной.

— Так вы купили нас, да? — голос сердитой становится ровным. — Ну, тогда, думаю, вы можете просто называть нас так, как вам заблагорассудится, не так ли?

— Мне было бы очень приятно услышать твое имя, — говорит ей Ваза с обожанием в голосе. — Меня зовут Ваза.

Пристальный взгляд женщины мечется взад-вперед между нами троими.

— Гейл, — наконец произносит она.

Одно из труднопроизносимых человеческих имен.

— Ш-шел, — пробует Ваза.

— Гейл, — повторяет человек.

— Шейл. — Ваза пробует снова.

— Гейл, — отваживается она снова. — Жесткая «Г».

Губы Вазы поджимаются.

— Ч-чеееейл.

Вспышка раздражения пробегает по ее лицу, но быстро исчезает.

— Знаешь что? Если хочешь называть меня Чейл, сладкий, сделай это.