Искупление

— Прости меня, — он смотрел на меня взглядом, от которого мне хотелось плакать.

— Прости меня, — эхом повторила я, слизывая соленые слезы, которые стекали по моим губам.

Уилл склонил голову на мои колени и уткнулся в них лбом, пока я осторожно коснулась прядей волос на его голове, медленно перебирая их пальцами.

— Сегодня он предложил мне свою дружбу, — осторожно произнесла я и заметила, как Уилл затаил дыхание, после чего кивнул головой, поднимая ее вверх.

— Просто не теряй головы, — он взъерошил свои волосы и откинулся на спинку дивана.

— Ты думаешь, это какая-то уловка?

— Нет, — он покачал головой, — он не настолько жестокий. Все знают, с какими сложностями тебе пришлось столкнуться, и только конченный идиот захочет так шутить.

— Ты же понимаешь, что я влюблена в него?

Он молча кивнул головой, отводя взгляд в сторону.

— Тебя я тоже люблю.

— В том то и дело, что любишь, но не влюблена.

— Мы оба знаем, что и ты в меня не влюблен, Уилл. Но я не хочу соперничать с тобой.

— Конечно, потому что ты проиграешь, — он смахнул невидимую пылинку со своей футболки, — ты посмотри на это тело и на это лицо.

Он выразительно приподнял бровь, показывая на себя пальцем.

— Ты — придурок, — хмыкнула я, откидывая покрывало в сторону.

— Я знаю, детка, — грустно улыбнулся он.

— Ну хочешь, я не буду с ним дружить?

— Нам по пять лет, что ли? Дружить, не дружить. Забей, Элиза. Он сделал свой выбор. Мне остается только смириться.

Моя душа болела за Уилла, и я всем сердцем хотела, чтобы он был счастлив, но я не знала, как ему помочь.

— Так ты определился с тем, кто тебя привлекает больше? — неловко кашлянув, спросила я.

— У нас намечается разговор по душам или что?

— Уильям, — я склонила голову на бок.

— Мне стоит насторожиться, раз ты используешь мое полное имя?

— Я могу налить тебе бокал вина, если это сделает тебя более терпимым.

— Так с этого и надо было начать, — он махнул рукой, и я осторожно встала на больную ногу, направляясь в сторону кухонного шкафчика.

— Сядь, женщина, — он поморщился и обошел меня, двигаясь гораздо быстрее, — где твое пойло?

— В верхнем шкафу, — я покачала головой и села обратно на диван. Моя нога ныла и отчаянно чесалась, в остальном я чувствовала себя вполне комфортно.

— Так что? — переспросила я, вопросительно глядя на высокую фигуру Уилла, который уже вытащил бутылку вина и теперь разливал его в два бокала.

— Я не знаю, понятно? — он пожал плечами, избегая моего взгляда. — Я не испытываю такого к кому-то другому, так что можно с уверенностью сказать, что я не гей. Может, би, я не знаю. Мне все так же нравится трахать девушек, но я не могу выбросить из головы Пола. Возможно, что дело просто в нем, а не в том, что мне нравятся мужчины.

— Никто другой не вызывал у тебя подобных эмоций? — я взяла протянутый бокал и осторожно сделала глоток.

— Нет, — тяжело вздохнул Уилл, опускаясь на диван, — и это пиздец, как странно. Видимо, Пол просто умеет трахать мозг, и мне не встречался никто другой с такой же аурой, как у него.

Я немного поморщилась, снова сделав глоток красного вина. Насколько это может казаться странным?

— Ты тоже думаешь, что это звучит дико?

— Я уже ничего не знаю, — я сочувственно посмотрела на парня в своей комнате. Наши судьбы настолько переплелись, а эмоциональные качели то и дело давали нам хороший пинок под зад, что теперь этот разговор не казался чем-то из ряда вон выходящим. И это чертовски поражало меня, зацикленную на собственных переживаниях.

— Скажи лучше, как ты, — Уилл вызывающе приподнял бровь, — и оставь эту херню, по типу «все в порядке», для кого-то, с более нежной душой.

— Я правда в порядке. Не настолько, чтобы отмахнуться от всего, но я работаю над этим.

— Сеансы с мозгоправом действительно помогают?

— Не называй ее так, — я скривила лицо от этого прозвища, — она правда старается помочь.

— Ну, хорошо, если так.

Уилл подлил себе вино и вопросительно приподнял бутылку, на что я отрицательно покачала головой, В последнее время я слегка выпала из круга порядочных алкоголиков.

— Может, тебе тоже стоит к ней сходить?

— Для чего? — он недовольно покосился на меня. — Ты думаешь, она отобьет мою тягу к одному конкретному члену?

— Фу, блин, — меня слегка передернуло, — я еще не готова говорить об этих органах, поэтому попридержи язык.

— Прости, — он сочувственно посмотрел в мои глаза, на что я просто махнула рукой. Никто вокруг не обязан фильтровать свою речь просто потому, что у меня хреновые ассоциации с некоторыми частями тела.

— Ну, а если серьезно, возможно она поможет тебе взглянуть на ситуацию с другой стороны.

— Я так не думаю, детка, — печально отозвался Уилл, — сколько вы уже разговариваете по душам? Месяцев пять?

— Где-то так, — кивнула я головой, — хотя мне не кажется, что уже прошло столько времени.

— Время — хреновый лекарь, если хочешь знать мое мнение. Кстати, о времени.

Уилл посмотрел на часы и поднялся на ноги.

— Мне нужно немного поспать, завтра утром идем за стену.

— Будь осторожен, — я поднялась следом, чтобы проводить его к двери, не показывая вида, что мои внутренности буквально сжимались от страха остаться в одиночестве на всю ночь.

— Как всегда, — Уилл осторожно коснулся губами моего лба и вышел за дверь. Я заперла замок и прислонилась к двери спиной, начиная тяжело дышать. Ночь уже давно вступила в свои права, погрузив в темноту город за окном. Я прошла в спальню, по пути щелкая выключателем, чтобы каждая чертова лампа горела ярким светом, разгоняя мрачные тени.

Я невольно задавалась вопросом, сможет ли моя голова правильно реагировать на чужие касания, не посылая волну ужаса и тошноты по моему телу.

Мне не хотелось быть ущербной, признавая тот факт, что этим уродам удалось сломать меня.

Их грубые руки разрывали меня на части, наслаждаясь криками боли, которые вырывались из моего горла.

Их забавляли мои попытки бороться, когда они пинали меня по кругу, словно цирковое животное.

Я не уверена, что когда-то смогу перебороть свою память и подчинить свои страхи, потому что эти ощущения прочно въелись в мои кости, и мне не представлялось возможным отделить их от плоти, истекающей кровью.

Я знаю, что должна с этим бороться, но чертовы страхи были сильнее меня.