Искупление

Я замер в темноте, как хищник, наблюдая за своей жертвой. Я помнил картину в своей голове, которую хотел никогда бы не видеть, но это не отталкивало меня от нее. Несмотря ни на что, Элиза оставалась светлым лучиком, к которому тянулось все мое существование.

Она откинула пистолет с глухим стуком и уперлась ладонями в стол, низко наклонив свою светлую голову. Я видел, как ее плечи сотрясаются рыданиями, и мне хотелось вырвать свое чертово сердце из груди, потому что оно буквально обливалось кровью от той боли, что исходила от сломанного тела Элизы.

— Элиза, — Джимми вышел из-за угла, и протянул к ней руку, дотрагиваясь до ее плеча. Тело Элизы сжалось, после чего она упала на пол и стала отползать в дальний угол, не переставая истошно кричать. Я выскочил вперед и резко схватил Джимми за руку, не давая ему возможности коснуться ее еще раз.

— Не трогай ее, блять, — взревел я, выкручивая ему руку.

— Я понял, понял, отпусти! — закричал он, согнувшись пополам.

Я выпустил его руку и развернулся к Элизе, которая подтянула колени к груди и закрыла голову двумя руками.

— Элиза, — громко позвал я.

Ее крики стихли, но она так и не подняла голову, предпочитая прятаться в углу. Джимми затряс рукой, что-то бормоча себе под нос, в то время, как я медленно сделал шаг в ее направлении.

— Посмотри на меня, Элиза, — произнес я, присаживаясь на корточки.

— Что это было? — Джимми недовольно смотрел на Элизу.

— Вали нахер отсюда, — взревел я, уставившись на его лицо. Джимми выбежал из зала, громко хлопнув дверью за своей спиной. Зал оставался пустым и темным, скрывая сжатое тело Элизы.

Я сел на задницу, и скрестил ноги на полу, не решаясь подвинуться ближе.

— Он ушел, — тихо произнес я.

Элиза осторожно подняла голову, сканируя темное помещение вокруг нас. Под ее глазами залегли темные круги, а щеки казались слишком бледными.

— Что ты здесь делаешь? — так же тихо спросила она.

— То же, что и все остальные, — уклончиво ответил я.

Элиза выпрямила ноги и встала, слегка пошатываясь. Я протянул руку, чтобы помочь ей, но заметил в ее глазах страх, который острым лезвием впился в мою грудь, раздирая ее пополам. Мне пришлось опустить руку и встать на ноги, слегка отступив в сторону.

— Ты стреляешь? — невозмутимо спросил я, словно ничего сейчас не произошло.

— Это один из элементов терапии, — уклончиво произнесла она, дернув своими худыми плечами.

— Как ты? — глупо спросил я. Мне хотелось услышать, что она в порядке, что все будет хорошо.

Но она только неопределенно пожала плечами, отводя глаза в сторону. Я запрокинул голову вверх и шумно выдохнул. Никто не должен чувствовать того, что чувствует в этот момент Элиза. Ее душа медленно угасает, и в этом виноват весь ебучий мир, в котором мы теперь вынуждены жить.

— Мне нужно идти, — пробормотала она и направилась к выходу, осторожно передвигая ногами.

В ее глазах больше не было света, не было искры, которая воспламеняла меня в одно мгновение.

Сейчас ее глаза показывали всю тяжесть мира, упавшую на ее хрупкие плечи. И мне хотелось снять с ее плеч эту ношу, но я не знал, как.

Через пару дней я случайно заметил Уилла, который разговаривал с Элизой в тренировочном зале. Было уже позднее время, и вокруг оставалось все меньше людей, но этот ублюдок решил задержаться, чтобы перекинуться с ней парочкой слов, которые вызывали улыбку на ее лице.

Чертов мудак.

Мне не хотелось признаваться, но очень похоже, что я начинал ревновать Элизу к Уиллу. Более того, он заметил, как я наблюдал за ними, потому что поднял руку, проводя пальцем по ее предплечью. Элиза напряглась, но никак не отреагировала на его касания, просто махнув рукой в его сторону. Только не говорите, что Уилл проник ей под кожу. Я убью этого мудака, даже если сам не смогу занять его место.

Элиза вышла в коридор, и я быстро приблизился к Уиллу. Его голая грудь блестела от пота, а шорты низко свисали по бедрам.

— Что ты делаешь, Уилл? — тихо пробормотал я, наклонив голову в сторону.

— А на что это похоже?

— Если бы я не знал тебя, я бы предположил, что ты специально провоцируешь меня.

— Не льсти себе, — нервно отрезал он, — не все в этой жизни вертится вокруг тебя.

— Тогда отвали нахуй от Элизы, и не дразни меня.

— Какое тебе дело?

— Тебя это не должно волновать, Уилл. Просто делай, как я говорю. Тебе это всегда хорошо удавалось.

В его глазах промелькнула обида, и мне стало тяжело в груди. Мне никогда не хотелось обижать Уилла. Он такой, какой есть, но он никогда не был подлым или эгоистичным. Сейчас же я видел, как его темная сторона берет вверх, судя по тому, как его губы сжались в ровную линию, а глаза — опасно блеснули, наливаясь чернотой.

— Ты знаешь, какова она на вкус? — Уилл высунул язык и провел им по своей нижней губе, — как ебаный грех, который действует, словно чертов наркотик. — Заткнись, нахуй, — процедил я, чувствуя, как жар начинает поглощать мой затылок, разливаясь по напряженным плечам.

— Нет, — он покачал головой, посылая мне злую насмешку, так не похожую на Уилла, которого я знаю, — я вижу, как ты на нее смотришь, но у тебя никогда не хватит смелости признаться ей.

— Ты нихуя не знаешь, поэтому просто закрой, блять, свой рот, Уилл. Я не знаю, что за дерьмо сейчас в твоей голове, и не хочу этого знать, потому что ты ведешь себя пиздец как странно.

— Ты как всегда предпочитаешь не замечать очевидных вещей, — он с досадой покачал головой и с силой потер ладонями осунувшееся лицо. — Я просто не забиваю свою голову всякой херней, и тебе советую тоже самое. — Ну конечно, — его глаза с болью смотрели на мое лицо, — херней. Другого я и не ожидал.

— Чего ты хочешь от меня? — я резко шагнул вперед, начиная теснить его к стене. — Ну, скажи, блять!

Его дыхание стало шумным и тяжелым. Он с глухим стуком впечатался в стену, и моя грудная клетка удерживала его в этой позиции. Уилл тяжело сглотнул, приоткрыв свои губы:

— Ты не догадываешься?

— Если ты хочешь трахаться — тебе стоит только попросить, ты знаешь правила. — Нахуй правила, — он попытался оттолкнуть меня в сторону, но я уперся двумя ладонями в стену около его головы.

— Тогда скажи мне, блять, или прекрати нести хуйню, впутывая Элизу во все то дерьмо, что сейчас сидит в твоей голове.

— Признайся, что она значит для тебя.

— Ничего, — на автомате произнес я, — она для меня ничего не значит. — Ты ебаный лжец, — Уилл приблизил к моему лицу свою голову и тихо произнес напротив моего рта, — тебя разрывает на части от того, что ты хочешь ее получить. — Это не так, — машинально вырвалось из моего рта, но он был прав, я гребаный лжец. — Тогда выбери меня, — его глаза буквально умаляли, — выбери, блять, меня, Пол. Позволь мне быть рядом с тобой.