Искупление

— Мне пора, позже созвонимся. — Коротко пискнул мобильный в руках, обрывая материнское покаяние, Саша подхватил переноску и направился к дверям в приемный кабинет.

Два высоких железных стола, запах спирта, и уставший ассистент с глубоко залегающими синяками под глазами. На одном из столов капалась капельница хрипло дышавшему пекинесу. Рядом сидела заплаканная хозяйка, гладила дрожащее тельце, ласково шептала, склонившись над ухом.

Внутри беспокойно заерзал червяк тревоги, сдавил желудок.

А кошки болеют бешенством или чумкой? Это точно опасная болезнь, Смольку так просто не рвет.

Первые дни после приезда из Козьих коч Саша во всем и всегда искал подвох. Вздрагивал, когда кошка на кухне шуршала кормом, трижды проверял запер ли на ночь двери. Казалось, что простая счастливая жизнь вот-вот прервется, накинутся новые беды. Привыкшая годами испытывать стресс, психика сбоила, ночами нет-нет, да снились черные бездонные глаза Чернавы.

Каждый раз, глядя на улыбающуюся незнакомку Бестужев инстинктивно замирал и внутренне сжимался: сейчас накроет дикой тоской по Катиным касаниям.

Не накрывало, не жило под кожей отравленным аконитом. Агидель его из этого пекла выдернула.

И тогда он окрыленный этой тишиной набирал на спутниковый Славику (опьяненный счастьем, Саша запер телефон другу уже через неделю, едва не утопившись в болоте между Кочами и Жабками), просил к трубке Агидель, рассыпаясь в благодарностях. Ведьма всегда смущенно смеялась и отнекивалась от предложенных подарков. А затем трубку вырвал ревнивый Елизаров и советовал найти себе пассию для таких дифирамб. Каждый раз насмешливо, без злобы — друг всё еще помнил его состояние.

У свободного стола их встретила невысокая хрупкая девушка, взгляд метнулся от неё к переноске, губы скептически дернулись в кривой усмешке. Да поможет ей Всевышний. Переноска угрожающе заголосила, заходила ходуном. Кошка помнила недавние прививки, обстановка явно не располагала к хорошему настроению. Ветеринарный врач поправила короткие, выпаленные до пепельного блонда мелкие кудряшки и ослепительно улыбнулась:

— Смотрю, не верите в мои способности?

— Шанс вытянуть её без боя равен нулю.

Серые глаза хитро прищурились, её самоуверенность поражала. Бестужев слишком хорошо помнил кошачьи клыки в руке прошлого ветеринара — тогда улыбчивый уверенный мужчина разразился такой тирадой, что невольно стало стыдно за питомицу.

Нынешняя девчонка невольно заражала легкостью, брошенный вызов, лучики мимических морщин у смеющихся глаз. Совсем молодая, на вид — младше его.

Не скрывая широкой сомневающейся улыбки, Саша молча водрузил переноску на стол, готовясь прийти на помощь при первом вскрике боли. Мимолетный взгляд зацепился за бейдж: Евгения Суверенова.

С тихим звуком пополз по молнии замок, черное кошачье тело стрелой ринулось вперед. Бестужев не успел пожелать удачи бедной Жене.

Да и не нужна она была ей.

Мозг с запозданием проанализировал ситуацию. Вот Смолька пытается стремглав покинуть переноску и злосчастный кабинет, а вот она, истошно орущая, с выпученным безумным взглядом распластана по столу и не может пошевелиться. Уверенные пальцы девушки зажимают кожу на холке и крестце. Нервные узлы. Животное временно обездвижено.

Аккуратный девчачий нос с едва заметно вздернутым кончиком задумчиво морщится, Смолька продолжает голосить.

— А ты, я гляжу, дамочка неврастеничная. Что беспокоит, помимо сложного характера?

Озадаченный Бестужев удивленно моргнул, неловко прочистил горло. Недоверчивый взгляд упирался в голосящую кошку, гневные обороты стихали, теперь она просто утробно рычала.

— Я хотел бы сдать все анализы, она порядком набрала, пока я был в отъезде. И теперь её рвет, стала требовательна к пище. Буквально пару минут назад узнал, что у неё был продолжительный контакт с улицей.

— Рацион во время вашего отъезда? Рвота до или после приема пищи? Стул?

— Красная рыба, креветки, кисломолочные продукты и телятина. — Брови врача медленно поползли вверх, стало неловко. Уводя взгляд в сторону, Саша нервно дернул уголком губы. Сейчас ему скажут, что он убил пищевые привычки и желудок кошки ужасным отношением. Стоило найти надзирателей поумнее. — Рвота начинается, как только она подходит к миске. И после еды. И пару раз во время моей готовки.

Хозяйка пекинеса за спиной нервно хихикнула, губы Евгении сжались в суровую полосу. Еще немного и она расхохочется. Даже кошка осуждающе притихла. Господи.

Подавив ком в горле, он непонимающе запнулся:

— Стул...

Девушка улыбнулась, подалась к нему навстречу, заставляя наклониться ухом к губам.

— Фекалии. Какой у неё кал?

— А. — Разогнувшись слишком резко, он неловко растер запястье одной руки горячими пальцами. Стало слишком душно. — С этим все в порядке. Какашки в норме.

Захотелось удариться головой об железо стола и выключиться, сегодня он явно встал не с той ноги. Мужчина с высшим образованием, обольститель и сердцеед. Какашки.

Должно быть ветврачу слышать такое было не впервой, задумчиво кивнув, она осторожно отпустила кожу на крестце кошки и с нажимом прошлась по спине пальцами. Смирившаяся с нахальным обращением Смолька сочла ту недостойной внимания, лишь утробно рыкнула в ответ.

— Упитанная, не обезвоженная. Мне нужно будет, чтобы вы дали контактную информацию наблюдающих за ней людей — хочу прикинуться кошечкой у их порога. — Насмешливо сверкнули серые глаза и, о боги, она так просто подняла на руки капризную кошку, будто та была не опасней домашнего бурундучка. Хвост животного нервно дернулся, выпустились в ткань белоснежного халата когти, а Женя даже бровью не повела. Должно быть, в прошлой жизни она была валькирией, не меньше.

— Пойдемте, сделаем вашей красавице УЗИ. Если рвота не во время приема пищи и не через 15 минут после — вряд ли мы увидим воспалительный процесс или язвенную болезнь. Но давайте исключим их и убедимся, что все органы этой девушки в порядке. После возьму анализы и запишу все показатели.

Кивая, Бестужев догнал её в два широких шага. Аппарат УЗИ стоял в отдельной затемненной комнатушке, пришлось поддерживать кошку за лапы, пока девушка фиксировала её на странном столике с углублением для спины. С завязанными растянутыми лапами, орущая… Укол жалости попал прямиком между лопаток, когда животное решило сменить тактику и горестно мяукнула, растягивая звук в мученически тонкий вопль. Уверенная рука врача сбривала шерсть с порядком покруглевшего пуза.