Искупление

В ответ Хейвен только лишь смотрела на Кармина. Отпустив курицу, он бросил ее на пол с громким шлепком, и достал из кармана телефон. Он набрал номер Селии и принялся дожидаться ее ответа.

– Да, не могли бы мы перенести ужин на завтра? Отлично. Спасибо.

Завершив разговор, Кармин перевел взгляд на Хейвен.

– Как ты смотришь на то, чтобы заказать китайскую лапшу?

– Китайская лапша – замечательно, – ответила Хейвен, смотря на лежавшую на полу курицу. – Сальмонеллы – отнюдь не столь прекрасно.

* * *

Церковная скамья казалась Кармину стальной, нижняя часть его тела онемела, туловище покалывало. Он беспокойно постукивал ногой, пытаясь сосредоточиться на службе, однако все, что он слышал, походило для него на «бла-бла-бла».

– Почему он дергается? – спросила Джиа. Ее резкий шепот, казалось, прокатился эхом по всей церкви. Люди, сидевшие на скамьях неподалеку, обернулись, сердито смотря на них. – Он кажется одержимым! В этого мальчика вселился демон!

Селия тихо отчитала свою мать, в то время как у Коррадо вырвался низкий, горький смешок.

– Это называется алкогольной зависимостью. Он сегодня не пил.

Джиа усмехнулась.

– Тогда не позволяйте ему сегодня причащаться. Он украдет все вино.

Закатив глаза, Кармин почувствовал, что Хейвен взяла его за руку, и расслабленно откинулся на спинку скамьи, продолжая дергать ногой. Он не знал, что заставило его решиться посетить воскресную мессу, однако теперь он определенно жалел о своем решении. Его лоб покрылся потом, а сам он испытывал тревогу, которая, казалось, закипала под его покрасневшей кожей.

Оставшаяся часть службы тянулась медленно. Во время причастия Кармин сидел на скамье, игнорируя ехидные комментарии своей бабушки, которые сорвались с ее губ, когда она прошла мимо для того, чтобы присоединиться к процессии, продвигавшейся к алтарю. Хейвен оставалась рядом с Кармином, безмолвно впитывая в себя все происходящее и с неподдельным интересом осматриваясь по сторонам.

Она никогда еще не бывала в церкви.

После того, как месса закончилась, Кармин провел Хейвен к главному алтарю. Пройдя несколько шагов, он остановился и, замешкавшись, посмотрел на нее.

– Ты не могла бы вернуться домой с Селией и Коррадо?

Хейвен нахмурилась, пребывая в замешательстве, но кивнула, не задавая ему никаких вопросов. Быстро поцеловав ее, Кармин убедился в том, что она доедет домой в целости и сохранности, после чего прошел в переднюю часть церкви. Отец Альберто стоял у алтаря, разговаривая с прихожанами. Заметив Кармина, он извинился перед ними и подошел к нему.

– О, мистер ДеМарко, снова желаете воспользоваться моим телефоном?

Усмехнувшись, Кармин достал свой мобильный.

– Нет, сегодня телефон при мне.

– Тебя подвезти?

Он достал ключи.

– С этим тоже все в порядке.

– Чем же тогда я могу тебе помочь?

– Я надеялся на то, что мы сможем поговорить.

Отец Альберто улыбнулся.

– Разумеется.

Священник пригласил Кармина в свой кабинет – в тот самый, в котором они уже некогда виделись – и жестом указал ему на стул. Нервничая, Кармин провел рукой по волосам и сел. Он молча наблюдал за тем, как священник опускается в свое кресло.

– Я рад тебя видеть, – сказал отец Альберто. – Я хотел побеседовать с тобой на кладбище после похорон Винсента, но ты общался с юной девушкой. Мне не хотелось вам мешать.

– Да, это Хейвен. Она, гм… она…

– Я знаю, кто она, – ответил отец Альберто. – Я много всего о ней слышал.

– От моего отца?

– О, я не могу об этом говорить, – улыбнулся священник с блеском в глазах. Определенно, от его отца. – Исповедь – дело конфиденциальное.

– Даже после смерти человека?

– Конечно. Отношения с Господом после смерти не заканчиваются, сын мой.

– Я не удивлен, – пробормотал Кармин, смотря на священника. – Именно поэтому я и хотел с Вами поговорить. Когда оглашалось завещание моего отца, он попросил меня об одолжении. Он хотел, чтобы я пришел сюда… он написал, что оставил что-то для меня.

Священник кивнул, слова Кармина, казалось, нисколько не удивили его. Он ждал Кармина.

– Это правда. Но, прежде чем я отдам это тебе, скажи мне кое-что.

– Что?

– Как ты себя чувствуешь?

Вздохнув, Кармин покачал головой.

– А как я выгляжу со стороны?

– Кажется, ты держишься вполне хорошо.

– Внешний вид обманчив.

– Вздор. Возможно, ты просто не видишь всю картину.

Кармин помолчал, на долю секунду замешкавшись, однако пережитое горе давило на него с такой силой, что он уже просто не мог сдерживаться. Плотина рухнула, слова хлынули из него бурным эмоциональным потоком, который наводнил кабинет священника. Кармин едва не утонул в этих водах, исповедуясь в своих грехах.

Отец Альберто смотрел на него, безмолвно выслушивая его признания, и не произносил ни слова до тех пор, пока Кармин не закончил. Его исповедь была лишена формальностей, он не просил прощения ни у Бога, ни у людей. Перед священником предстал лишь Кармин и его правда, он рассказал обо всем единственному человеку, который мог услышать все, что угодно и не смотреть после этого на Кармина иначе.

Священник был единственным человеком, который мог все выслушать и никому об этом не рассказать.

– Как ты теперь себя чувствуешь? – спросил отец Альберто, когда в его кабинете вновь воцарилась тишина.

– Кажется, мне нужно выпить, – пробормотал Кармин.

Священник добродушно рассмеялся.

– Я предложу тебе другой вариант.

– Мне не нужна епитимья, – сказал Кармин. – Я не собираюсь поститься и повторять по десять раз молитву Богородице. Это ерунда.

– О, я не собирался предлагать тебе это, – ответил отец Альберто. – Я хотел всего лишь предложить тебе составить список. Напиши имена всех тех людей, с которыми, на твой взгляд, ты обошелся дурно, и найди способ в будущем исправить это.