Искушай меня в сумерках (новый перевод)

Все четверо подошли к книжному шкафу. Лео тянул, толкал и ударял по краю рамы, но та незыблемо оставалась на месте. Он нахмурился.

– Я знаю, как найти комнату, но не знаю, как попасть внутрь.

Джейк Валентайн начал вытаскивать с полок книги и небрежно бросать их на пол.

– У нас есть замаскированные двери в отеле, – сказал он, – запертые с помощью блочно-шарнирного механизма с проволокой, идущей к некому объекту, который находится вблизи. Когда вы смещаете этот объект, проволока приподнимает блок, освобождающий стопорящий двери клин. И дверь открывается.

Поппи сгребла в охапку книги с одной из полок и собралась отбросить их в сторону. Один из томов не поддался.

– Вот он, – затаив дыхание, указала она.

Валентайн провел рукой по книге, нащупал проволоку и осторожно потянул за нее.

Шкаф с ошеломляющей легкостью отъехал в сторону, за ним оказалась закрытая дверь.

Лео сильно ударил по ней кулаком.

– Ратледж?

Всех передернуло от приглушенного, едва слышимого ответа, затем с другой стороны послышался стук.

Несколько слуг с открытыми от удивления ртами появилось в дверях библиотеки, наблюдая за происходящим.

– Он там, – с бешено колотящимся сердцем проговорила Поппи. – Лео, ты можешь открыть дверь?

– Мне нужен чертов ключ.

– Позвольте мне, – сказал Валентайн, проталкиваясь к двери и вытаскивая небольшой сверток материи из кармана пальто. Из него он извлек два тонких металлических приспособления, встал на колени и принялся колдовать над замком. Через тридцать секунд они услышали отчетливый щелчок, когда зубья замка сместились.

Дверь открылась.

Поппи облегченно всхлипнула при появлении Гарри, одетого в белую форму фехтовальщика, ставшую серой от пыли. Ее супруг был бледен и весь в грязи, но поразительно спокоен, учитывая сложившиеся обстоятельства.

Поппи бросилась к нему, он обнял ее и хрипло произнес ее имя.

Жмурясь от яркого света в комнате, Гарри удерживал Поппи в объятьях, в то время как по очереди обменивался рукопожатиями с мужчинами.

– Благодарю. Не думал, что вы сумеете отыскать меня, – его голос звучал сипло, словно он длительное время кричал. – Комната оббита войлоком, чтобы поглощать звуки. Где Кинлох?

– Он на Боу-стрит, сэр, на допросе, – ответил констебль. – Как вы смотрите на то, чтобы сопроводить нас туда для составления протокола, дав нам возможность задержать его?

– С превеликим удовольствием, – взволнованно ответил Гарри.

Пригнувшись, Лео направился в темную комнату.

– Довольно-таки профессионально, – сказал констебль Валентайну, когда тот положил отмычки обратно в карман. – Уж не знаю, хвалить или арестовать вас. Где вы этому научились?

Валентайн улыбнулся, глядя на Гарри.

– У своего работодателя.

Лео вышел из секретной комнаты.

– Ничего, кроме стола, стула и одеяла, – хмуро сообщил он. – Тебя заставляли заниматься разработками оружия, не так ли?

Гарри печально кивнул, дотрагиваясь до небольшой шишки на голове.

– Последнее, что я помню, это как меня чем-то ударили по голове в фехтовальном клубе. Очнулся я уже здесь, а Кинлох, бахвалясь, стоял надо мной. Насколько я понимаю, он планировал держать меня здесь, пока я не спроектирую работоспособный образец огнестрельного оружия.

– А после этого, – мрачно проговорил Валентайн, – когда от вас больше не будет пользы... как он намеревался поступить с вами тогда?

Гарри провел рукой по спине Поппи, ощущая охватившую ее дрожь.

– Эту часть мы не обсуждали.

– Как вы думаете, с кем он сотрудничает? – спросил констебль.

Гарри отрицательно покачал головой.

– Я никого, кроме него, не видел.

– Обещаю, сэр, – уверил его констебль, – через час Кинлох окажется в камере Боу-стрит, и мы узнаем имена всех, кто связан с этим делом.

– Благодарю.

– Ты не ранен? – обеспокоенно спросила Поппи, поднимая голову от груди Гарри. – И в силах ехать на Боу-стрит? Потому что, если нет...

– Я в порядке, любовь моя, – пробормотал он, отводя прядь волос с ее лица. – Просто хочу пить... и не откажусь поужинать, когда мы вернемся в отель.

– Я боялась за тебя, – призналась Поппи дрогнувшим голосом.

Гарри притянул ее еще ближе к себе, бормоча слова утешения, прижимая голову к своему плечу.

В молчаливом согласии, остальные мужчины отошли, дав супругам немного побыть наедине.

Им надо было столько сказать друг другу – очень много – поэтому Гарри просто сжимал ее в объятьях. Позднее будет время, чтобы раскрыть свои сердечные тайны.

Целая жизнь.

Гарри пригнулся к зардевшемуся ушку Поппи.

– Принцесса спасает злодея, – прошептал он, – хороший вариант сказки.

После нескольких, показавшихся бесконечными, часов на Боу-стрит, Гарри наконец-то позволили вернуться в отель "Ратледж". Покидая полицейский участок, они узнали, что Эдвард Кинлох и двое его слуг уже находились в камере. Мошенники, которые выдавали себя за Гарри, были выгнаны из здания.

– Если хоть что-то сегодня и стало ясно, – сострил констебль Хембри, – так это то, что миру необходим только один Гарри Ратледж.

Работники отеля безумно обрадовались Гарри, столпившись вокруг него прежде, чем он успел подняться наверх в свои апартаменты. Они проявили беспримерную бесцеремонность, которую никогда не позволяли себе ранее, пожимая Гарри руку, хлопая его по плечам и спине, выражая свое облегчение.

Гарри казался немного смущенным подобным поведением, но отнесся к этому весьма благожелательно. Именно Поппи положила конец счастливому гулу, твердо заявив:

– Мистер Ратледж нуждается в ужине и отдыхе.

– Я уже отправила наверх поднос, – сообщила миссис Пеннивистл, ловко расталкивая служащих.

Чета Ратледжей скрылась в своих комнатах, где Гарри принял ванну, побрился и сменил одежду. После чего накинулся на еду, поглощая ее, как голодный волк, не замечая, казалось, вкуса блюд; осушил бокал вина, и откинулся в кресле с усталым, но жутко довольным видом.

– Черт побери, – произнес он, – как же хорошо оказаться дома.