Искушение Ворона (Черный Ворон - 7)

Кромвель-роуд, 36. Профессор Делох...

* * *

– Вы ищете Лерму и Лермонта?
– еще раз переспросил Делох, подавая Никите стакан с битым льдом, - а вам бы следовало искать сразу потомков Оссиана...

– Кого?
– переспросил Никита...

Ему нравилось в этой квартирке. Здесь пахло русским духом.

Иконы. Рублевская Троица - список в натуральную величину, Казанская, Смоленская, Иверская, Спас Нерукотворный в серебряном окладе. Достоевский полное собрание на русском, словарь Даля, история Карамзина, Иловайского. Портреты Толстого, Чехова и Блока...

– Вам бы сразу потомков Оссиана искать, - Никитушка, - повторил Делох, - помните такого? Ну, у Лермонтова:

Под занавесою тумана,

Под небом бурь

Среди степей

Лежит могила Оссиана

В горах Шотландии моей,

Лечит к ней дух мой усмиренный,

Родимым ветром унесенный,

Чтоб от могилы сей забвенной

Вторично жизнь свою начать...

Никита пристыжено кивнул, мол, знаю, мол, помню...

– Оссиан - шотландский бард, что-то вроде шотландского Гомера... Лермонтов очень чувствовал родственную связь, и я бы поискал вместе с вами, - ворковал Делох, улыбаясь пшеничными усами.

– Оссиан?
– еще раз переспросил Никита.

– Ну да, Оссиан - черный ворон Хайлендеров, как его еще звали за то, что он всегда носил на плече черного Рейвена-хранителя. Третий век нашей эры, и благодаря Джемсу Макферсону, который в шестьдесят втором году позапрошлого века выпустил стилизацию под Оссиана, Рейвен Хайлендеров и сейчас очень на слуху. Как ваш родственник Лермонтов у русских.

Никита отхлебнул вкусного "Баллантайна", и все же спросил:

– А вам зачем? Почему у вас такой интерес к Захаржевским?

– Об этом я вам еще скажу попозже, - лукаво улыбнулся Делох, и глаза его задорно блеснули, - я вам, Никитушка, вот еще что хочу рассказать про предков ваших, помните, наверное, у Михаила Юрьевича такие строки:

Зачем я не птица,

Не ворон степной,

Кружащий теперь надо мной?

Зачем не могу в небесах я парить,

Одну лишь свободу любить?

На Запад,

На Запад помчался бы я,

Где цветут моих предков поля!

Никита молча пребывал в тихом недоумении.

А Дел ох тем временем продолжал:

– Там у Михаила Юрьевича есть еще строчки о том, что вороновым крылом своим хотел бы он коснуться родового герба, прибитого над воротами замка...

– И вы знаете?
– не удержавшись, спросил Никита.

– Знаю, - утвердительно кивнул профессор, - и это знание тоже связано с вашей сестрицей, но об этом позже, а пока я расскажу вам о ваших общих с Лермонтовым корнях, причем очень, я бы сказал, рокового и мистического свойства корнях...

Делох пригубил из стакана и продолжал;

– В тринадцатом веке в Шотландии жил некий Томас Лермонт. Был он весьма впечатлительным юношей, и однажды, бродя в любезных сердцу горах Шотландской Хайлендии, встретил он Деву Марию. Или, по крайней мере, он так решил, что встретил Деву Марию. Он, как и положено правоверному мужу, припал к ногам странницы... Но та подняла его с колен и, обняв, спросила, знает ли он, красивый горец, сколько стоит ее поцелуй? Была это Хельга королева троллей. И Томас, очарованный красотою девы, ответил, какова бы ни была цена, он желает ее губ и объятий. "Не пожалей потом, - сказала Хельга, - потому как предупредила я тебя, что один поцелуй стоит семи лет жизни". "Плевать, я готов купить сто твоих поцелуев". Изумленная таким безрассудством, влюбленная в юношу Хельга сказала тогда, что ей придется дать Томасу бессмертие, чтобы он смог оплатить сто ее поцелуев... И увлекла его в свой замок. Там Хельга с Томасом пировали семь дней и семь ночей... А на самом деле прошло семьдесят лет... Лермонт потом семьсот лет скитался по свету. Упоминания о нем встречаются повсюду. Храбрейший воин плавал вместе с матросами Васко да Гама, был в Индии, Китае... Он сменил десяток имен, среди которых Эдмунд, Георг, Эдгар и Мельмот... В семнадцатом веке он отправился на Восток Европы и воевал в Польше. Именно там в 1613 году при сдаче крепости Белая Вежа - отсюда и ваша Беловежская пуща - Георг Лермонт и попал в плен к русским... Царь обласкал шотландца и взял его на службу... А дальше, а дальше вам, наверное, известно, при Петре Великом сын Георга Лермонта был записан в гвардейский полк как Петр Лермонтов... А праправнук его, Юрий Петрович, скромный армейский пехотный капитан, и был отцом поэта Лермонтова...

– И чего ради вы мне рассказали эту дикую смесь из ибсеновского "Пер-Гюнта" и телесериала "Горец" с артистом Ламбертом?
– спросил Никита.

– А ради того, чтобы перейти к вашим корням и ответить на самый важный ваш вопрос, - ответил Делох...
– Вы верно заметили, тема вечной жизни очень близка эпосу Шотландии и сама собой нашла отклик в современной кинематографии, но не надо мешать Божий Дар с яичницей, ведь никакие комиксы про карикатурных ширпотребных мушкетеров не отменяют и не отрицают величия Тридцатилетней войны? Так ведь? И поэтому, верьте мне, то, что я вам рассказываю, не сценарий дешевого фэнтэзийного сериала, а жесткая, хоть и на первый взгляд не совсем правдоподобная историческая истина. Вы спросили меня, почему я так интересуюсь судьбою вашей сестры, молодой человек...

Никита напрягся. Пот выступил у нега меж лопаток и противными каплями стал стекать по спине.

– Вы спросили, и я отвечу вам...

Делох снова пригубил из высокого стакана.

– Если я скажу вам правду, которую знаю я, вы посчитаете меня сумасшедшим, - сказал он после длинной паузы.

Никита вместо ответа только нервно сглотнул слюну...

– Во-первых, ваша сестра мне интересна тем, что она погубила жизнь моего единственного друга и вашего соотечественника Деревянкина-Дюбуа, сказал Делох, глядя в дальнюю точку между стеной и потолком, - а во вторых... Ваша сестра и есть Томас Лермонт, точнее, современное его воплощение... Она и есть тот черный и вечный ворон, братом которому хотел быть ваш родственник - поэт Лермонтов... Вот почему мне очень интересна личность вашей сестры, очень интересна... И давайте заключим что-то вроде бартера.

– Бартера?
– переспросил Никита.

– Ну да, вы мне расскажете о вашей сестре, а я вам разыщу звенья прерванной цени в вашей родословной...

Никита еще раз нервно сглотнул.

– Черный ворон, говорите?
– спросил он, - я согласен на ваш бартер.

Колин Фитцсиммонс

Лос-Анджелес, Калифорния

Август, 1996

Скандал возник и разросся стремительно, как верховой лесной пожар в хвойном лесу при сильном ветре.

А началось все в Москве с запроса одной из депутатских фракций Государственной Думы в Счетную палату. Запроса о деятельности многочисленных коммерческих организаций, расплодившихся вокруг Северного, Балтийского и Тихоокеанского флотов.

Искрой, из-за которой возник пожар, послужил вопиющий случай, когда группа офицеров и мичманов Балтийского флота попалась на том, что снимала с действующих, стоящих на боевом дежурстве торпед детали, содержащие драгоценные металлы - серебро и платину... Снимали и продавали через ими же организованное коммерческое предприятие. Случай этот попал в газеты. И тогда группа депутатов, среди которых была пара очень сердитых адмиралов в отставке, потребовала специальных расследований.

А год был годом выборов...

И началась целая специальная кампания с охотой на тыловых ведьм, окопавшихся на флотских складах и штабах..

В один день следователи Генпрокуратуры заявились в офисы ООО "Вторчерметутилизация" и ОАО "Каст Айрон энд Стил экспорт"... Заявились, арестовали все бумаги, а с генеральных директоров названных фирм Забродина и Гай-Грачевского взяли подписку о невыезде.

О вопиющих случаях продажи на металлолом вполне современных и боеспособных боевых кораблей стали много писать и говорить по телевидению. Журналисты называли и конкретные фамилии. Среди прочих чаще всего адмирала Рукогривцева, заместителя командующего флотом, и адмирала Богданова, начальника управления в Министерстве обороны. Именно они якобы санкционировали продажу трех авианесущих крейсеров сравнительно недавней постройки на лом в Китай и в Индию. Но особый гнев депутатской комиссии вызвал случай перепродажи авианесущего ракетного крейсера "Адмирал Захаров", который путем перепродажи через подставные оффшорные фирмы, был фактически продан дважды...