Искушение

– Чертов говнодел! – презрительно прошипел Берни Симпсон. Он не терпел собак. Джим Тинтри сохранял спокойствие, он сам имел собаку, о чем Симпсон, казалось, всегда забывал.

Неожиданно тишину утра разорвал рев двигателей. Медленно параллельно друг другу тащились два грузовика, тормозя движение. Джим проследил, как они проехали перекресток на зеленый свет, за ними – несколько автомобилей. Светофор сменился на желтый. «Мерседес» проскочил, остальные притормозили. Молодцы, подумал о них Тинтри и переключил внимание на направление север–юг, на котором горел зеленый. Колонна машин проследовала к югу, последней шла красная спортивная «тойота», скоро ее задние огни растворились вдали.

Со стороны перекрестка слышно было, как двигатели набирают обороты.

Автомобили, стоящие перед красным сигналом, готовились тронуться с места, хотя зеленый пока горел в направлении север–юг.

– Эй! – окликнул он напарника, нажав на микрофоне кнопку включения.

Тинтри показывал пальцем, но Берни Симпсон уже и сам понял, что происходит.

– Боже! – прошептал Тинтри, не веря своим глазам. Он дернул вниз ручку дверцы, выбрался из машины и в мгновение ока пробежал отделявшие его от перекрестка двадцать ярдов.

К счастью, движение снова уменьшилось. Справа приближалась одинокая зеленая легковушка устаревшей модели, за рулем сидела женщина. За ее спиной взревел мощный двигатель. Офицер обернулся. С холма, на большой скорости, к перекрестку несся бронзовый «ягуар».

У Тинтри похолодело внутри. В панике взгляд его метался от одного автомобиля к другому, но они продолжали сближаться, словно магниты. Полицейский закричал что было сил, замахал поднятыми над головой руками.

Маленький зеленый «ниссан» выехал на перекресток. На заднем сиденье машины – ребенок. Женщина-водитель заметила махавшего руками Тинтри, но слишком поздно – машина устремилась на середину перекрестка.

О боже, только не это!

Скорость «ягуара» в момент торможения, вероятно, доходила до 70 миль в час. Скрипя и визжа тормозами, оставляя на сухом асфальте черные следы от шин, он будто снаряд влетел в маленький зеленый «ниссан».

Тинтри увидел, как в воздух взметнулся сверкающий фонтан осколков стекла. Спустя несколько секунд раздался мощный взрыв, от которого чуть не лопнули барабанные перепонки.

Зеленый автомобиль, грохоча, как консервная банка по железу, завертелся волчком и перевернулся вверх колесами. Миг – и он ударился о фонарный столб, с хрустом переломил его, как прутик, снес часть кирпичной садовой ограды и остановился, похожий на сломанную игрушку.

На мгновение стало тихо, исчез шум машин, исчезли птичьи голоса, казалось, даже ветер прекратился.

«Ягуар» со снесенным капотом по инерции проскользил до противоположного конца перекрестка и остановился, усеяв все вокруг себя стеклом и металлическими хромированными деталями.

Тинтри услышал шипение и почувствовал запах выливающегося бензина. Из-под мотора «ниссана» пробились первые оранжевые язычки пламени.

Тинтри одним движением преодолел отделявшее его от перевернутой машины пространство. Обе дверцы были закрыты. Внутри на ремнях неподвижно повисло тело женщины с залитым кровью лицом. Неподвижный ребенок, пристегнутый к сиденью, в невероятной позе лежал на крыше, превратившейся в пол.

Отвратительно воняло горелой резиной и краской. Задыхаясь от плотного черного дыма, Тинтри потянул на себя заднюю дверь, она не открылась, тогда он попробовал переднюю, но она тоже не подалась. Тинтри ударил кулаком в стекло – напрасно. Он развернулся и выбил стекло ногой.

Берни был уже рядом с огнетушителем наготове. Он направил струю на мотор, а затем выбил с его помощью заднее стекло. Подъехал полицейский мотоцикл с огнетушителями. Делавший утреннюю пробежку молодой человек в спортивном костюме бросился на помощь. Пламя увеличивалось, охватывая автомобиль, обжигая руки Тинтри. Задержав дыхание, он просунул голову сквозь разбитое окно, стараясь отыскать застежку ремня. Пространство внутри наполнялось дымком.

Он попробовал отстегнуть ремень, но кнопку заклинило. Напарник полоснул по ремню ножом, и женщина упала. У Тинтри не оставалось времени задуматься, ранена ли она, жива ли вообще. Он подхватил ее под руки и выволок из машины, не обращая внимания на торчащие осколки стекла. Он стремился скорее помочь лежащему сзади ребенку.

Кто-то уже вытаскивал его. Лежащую на тротуаре женщину подхватили и понесли на противоположную сторону улицы мужчина в спортивном костюме и полицейский, прибывший на мотоцикле.

– Горел красный, – произнес кто-то потрясенно. – Почему она поехала на красный?

Берти Симпсон с черным от копоти лицом, неловко согнувшись, переносил через дорогу все еще пристегнутого к детскому сиденью ребенка. Мальчик был без сознания, тельце его как-то странно вывернулось. Джим Тинтри подумал, что у него, вероятно, сломана шея и он мертв.

53

Утром, едва принесли газеты, Джо просмотрел в «Таймс» колонку некрологов и с облегчением увидел опровержение относительно Карен и Джека. Он тут же показал его жене. По дороге в университет купил остальные газеты.

Утро выдалось холодным, ветреным, с востока наползали тучи. Джо машинально подумал, раскрывая в «Телеграф» отдел некрологов, что быть дождю. И здесь поместили такое же опровержение, как и в «Гардиан», и в «Индепендент».

Джо вызвал электронную почту, перед этим предусмотрительно взглянув на темный экран, и одновременно начал разбирать скопившиеся на столе конверты. Решив проверить, здесь ли Дейв Хотон, он позвонил в компьютерную комнату, но трубку никто не поднял.

Верхним в стопке лежало письмо в официальном буром конверте. Джо развернул его, и сердце дрогнуло. Письмо было написано на листе со штампом коронера Суссекса.

«Уважаемый профессор Мессенджер, наш офицер, мисс Джудит Айткен, сообщила мне обстоятельства разрушения головы покойной мисс Джулиет Спринг.

Я глубоко обеспокоен Вашим безответственным поступком. Вы пренебрегли решением суда, это с одной стороны, а с другой – изуродовали человеческое тело. В результате совершенного Вами действия мы лишены возможности провести полное вскрытие с целью определения причины смерти мисс Спринг. Это усугубляет горе ее близких и затрудняет действие закона.

Офицер объяснила мне причины, вынудившие Вас к этому шагу, и, хотя намерения Ваши исполнить волю покойной были благие, Вы совершили ошибку.

В сложившихся обстоятельствах я не считаю целесообразным возбуждать против Вас или „Крионита“ дело по факту невыполнения распоряжений суда, дело предлагаю прекратить. Однако нахожу весьма полезной встречу с директорами „Крионита“ для выработки директив в отношении криопациентов во избежание повторения в будущем печальных случаев.

Надеюсь, Вы соблаговолите связаться с моим секретарем, миссис Уолтерс, чтобы договориться о встрече в ближайшее время.

Вы будете приглашены к следователю в качестве свидетеля, дату Вам сообщат в ближайшие дни.

Искренне Ваш

д-р Р. Гордон Хаулетт, коронер ее величества по Западному округу Восточного Суссекса».

Джо расслабленно выронил письмо, потом, все еще не веря, перечитал его. Коронер готов обсуждать проблемы криоконсервации. Это может стать серьезным шагом к признанию ее в этой стране. Если удастся вызвать благосклонность к криоконсервации у одного коронера, можно будет выработать установку и для всех остальных. И в скором времени, если посчастливится, криопациентам официально предоставят особые права.

По местной связи он набрал номер Блейка, но того не оказалось на месте. Последние дни он все реже появлялся в университете, большую часть его времени занимала работа в Центре сохранения человеческих органов, что располагался в двух милях отсюда, в Сайенс-парке. Он оставил секретарше записку с просьбой снять копию с письма коронера для Блейка и подумал, что глупо поступил с головой Джулиет. Если бы он, вместо того чтобы положить голову в морозильник, вернул ее в «Крионит», все сейчас было бы нормально. Их апелляция была бы удовлетворена, и они выполнили бы последнюю волю Джулиет. И он сдержал бы свое обещание.