Искушение

Джек, озираясь, вошел в прихожую. В машине он сидел притихший, подавленный, а теперь, попав домой, оживился. Мальчик побежал на кухню, будто хотел убедиться, что она на месте. Джо внимательно приглядывался к сыну, гадая, что у того на уме, и со страхом сознавая, что все ведь могло обернуться иначе, не найди они его вовремя. Джо впился взглядом в ключ от морозильника, болтающийся на крючке. Он повесил его повыше, на кухонный шкаф для посуды, от греха подальше.

Джек потянул отца за рукав.

– Папа, ты поиграешь со мной в железную дорогу?

Джо зевнул: несколько ночей они с Карен по очереди дежурили в больнице. Последнюю ночь он постоянно наведывался в палату Джека, чтобы ему не было страшно. Карен тоже выглядела совершенно разбитой, горе наложило на нее свой отпечаток.

– Мне, сынок, нужно идти на работу. Я уже опаздываю.

– Джо, а кофе? – спросила Карен, закрывая дверь.

– Не беспокойся, выпью в столовой. – Он ощущал в желудке тяжесть от съеденного утром в грязной забегаловке рядом с больницей завтрака. Ему хотелось получить заряд энергии.

Маленькая ручка схватила отца за рукав, на него уставились круглые глазенки.

– Всего один разок, папа!

– Ну ладно, быстренько. – Он не мог отказать сыну.

Джек побежал по лестнице впереди Джо, направляясь в комнату для гостей, превращенную в игровую. Джо зажег свет.

– Я буду машинистом, а ты, папа, должен гудеть.

– Идет.

Джек опустился на колени рядом с трансформатором, пальчики прижал к контрольной ручке. Локомотив с цепочкой пассажирских вагонов остановился на станции. Мальчик подождал немного, затем с укором обратился к отцу:

– Ты должен свистеть, ведь поезд не может ехать без свистка.

Джо пронзительно свистнул.

Джек сосредоточенно повернул ручку, и поезд, гудя и постукивая, двинулся вперед. Джо наблюдал за мчащимся по рельсам поездом. Вдруг Джек остановился.

– Теперь передвигай!

Джо склонился вперед и потянул рычажок рядом со станцией. Джек направил поезд по боковой ветке, где располагалось два пластмассовых ангара и опрокидывающаяся вагонетка без колеса. Потом отцепил пассажирские вагончики, и локомотив покатил вперед.

Джо с улыбкой сказал:

– А теперь я должен идти, Джек. По вторникам у меня с утра работа, ко мне приходят с вопросами мои студенты.

Джек не слушал. Он прижался щекой к рельсам и внимательно следил за колесами медленно проезжающего локомотива.

– Почему не все колеса крутятся с одинаковой скоростью?

Джо всегда поражало, какие мелочи замечал Джек.

– Они разные по размеру.

Джек продолжал с сомнением изучать локомотив.

– А когда мы пойдем на рыбалку?

– В следующий уик-энд. В воскресенье, хорошо? – Джо встал и потрепал сына по голове.

Спустившись в прихожую, Джо бегло просмотрел утреннюю почту, но не нашел ничего интересного. В памяти крутились слова с компьютерного экрана, прочитанные в прошлую среду: «Ладно, Джо, прочтешь все на следующей неделе». Джо тщательно просматривал бумаги вчера вечером, сегодня утром, но не находил ничего, что можно было бы связать с Джулиет Спринг.

И на следующий день Дейву Хотону не удалось пролить свет на подозрительное, по его словам, происшествие с АРХИВом. Ранее использованный терабайт памяти теперь был пуст. Хакер стер его и исчез бесследно. И Джо никак не мог получить ответ на все свои команды «Разговор с Зебеди». Он уже решил, что, вероятно, Блейк был прав, предполагая, что Джулиет оставила смещенную во времени программу, которая сама собой стерлась. Однако такое объяснение его не удовлетворяло.

Виллард Джонс, облаченный в кожаный, с металлическими заклепками мотоциклетный костюм, с обесцвеченными волосами, причесанными в стиле «могикан», сидел в кабинете Джо, скрестив ноги в грубых черных ботинках. От него разило одеколоном. Он молча выслушал замечания Джо по поводу своей работы с машинным обучением. Наконец Джо подошел к самому трудному моменту – подведению итогов.

– Когда вы счастливы, – произнес Джо, – то мир видится вам сквозь розовые очки, то есть розовый цвет проникает в ваше сознание, верно?

Едва заметным движением головы студент дал понять, что он пока жив. Джо нарисовал на грифельной доске неровный овал.

– Ну хорошо, вот перед вами нейронный фильтр. Теперь я собираюсь проиллюстрировать, что происходит физиологически в человеческом мозгу, когда счастливый человек видит несчастного…

Зазвонил телефон.

Джо поднял трубку.

– Да? – бросил он, сердясь, что его прервали.

Звонила Карен, она была чем-то расстроена.

– Джо, что происходит? Ты видел газеты? Ты их читал?

– Что читал? – Джо бегло взглянул на Вилларда Джонса. – Карен… у меня сейчас консультация. Я перезвоню тебе позже.

– Как это могло случиться, Джо? Кто-то сошел с ума.

У него внутри все опустилось.

– Что? Что случилось?

– Пишут, что мы умерли!

– Что?!

– В газетах пишут, что мы умерли, Джек и я.

– Господи, о чем ты?

– Прочти «Таймс», Джо. Рубрику смертей. И «Телеграф». Мюриел только что пришла ко мне. – В голосе жены слышалось отчаяние. – Кто, кто это сделал?

– Я не верю тебе. Хочу увидеть своими глазами. Ты уверена, что это не однофамильцы?

– Нет, Джо, это про нас.

– Я сразу же перезвоню. Дай мне несколько минут. – Повесив трубку, он обратился к Джонсу: – У меня возникли кое-какие проблемы. Вы не возражаете, если мы ненадолго прервемся?

Студент прижал руки к груди – мол, ради бога. Джо кинулся к выходу – ежедневные газеты продавались в университетском магазине, – но потом вспомнил, что Эйлин Пикок принесла «Телеграф», и поспешил к ней.

Секретарша порылась в своей сумке и вытащила газету. Джо нашел последнюю страницу с колонкой некрологов. На глаза попался полуразгаданный кроссворд. Он лихорадочно пролистал еще пару страниц с предложениями работы и, наконец, нашел то, что искал. Частные объявления. Под заголовком «Известия о смерти» помещалось несколько фамилий. Джо стал просматривать их: Бартлетт. Файрберн. Харди. Хаттон. Джонсон. Ливер. Мак-Дермотт.

МЕССЕНДЖЕР. Он мгновенно оглох.

«Мессендежр Карен Рэчел Сара, 33 года. Трагически. Дорогая, возлюбленная жена Джо, мать Джека и покойного Барти. Заупокойная служба закрытая».