Испанцы

Алварец

Да этого не будет никогда;Скорей все мертвые воскреснут.

Соррини

Не говорите этого – бываютТакие случаи. – Но вас, Эмилия,Прошу бояться пламенной любви.Быть может, притворяется Фернандо?Послушайте, я расскажу вам случай,Которому свидетель был в Мадрите,При инквизиции святой.У девушки одной любовник был,Красивый, молодой и умный малый,И, так сказать, на всё удалый.И он красавицу мою любил,И очень долго это продолжалось;Как наконец заметила она,Что, от нее без грусти удаляясьПод разными предлогами, не сталОн находить веселья в разговоре нежном,Что к ней он вовсе охладел,Что не дивился уж красе ее наряда,И призывающего взглядаОн понимать уж не умел.Как женщине всё это не заметить,Когда вся жизнь ее в том только состоит?..Вот ревность в грудь ее, как червь, закраласьИ долго сердце горькое точила…Ну, просто без обиняков скажу,Она любимца отравила,И он скончался в двое суток.Но так как бедный сей испанецСлужил при инквизиции писцом,То в дело все вошли по праву мщенья:Преступницу наказывали долго,Именье в пользу церкви обратив, —И наконец замучили до смерти!

(Все содрогаются.)

Вот следствия любви!.. страшись, Эмилия.На мячик сердце в нас походит, положиТы на крутой горе его тихонько,И он не тронется – но раз толкнув,За ним хоть бросишься, но не догонишь.Не так ли говорю я?

Алварец

Точно так.Вы совершенно справедливо поступилиС несчастною преступницей! – как? отравитьСлужителя священной инквизиции?Она мученья смерти заслужила.

Соррини

Нет! я совсем не говорю сего.

(Кидая взор на Эмилию)

Я слишком жалостлив, – насильноМеня заставили бумагу подписать;Все члены у меня, хладея, трепетали,И осуждал мой ум, что пальцы написали!..Но такова судьба судей земных!Все люди мы; и ослепленье страсти,Безумное волнение души, должны мыПрощать, когда мы излечить не в силах.

Донна Мария

Ах! я и прежде так судила.

Алварец

И в самом деле правда это!

Соррини(радостно в сторону)

Они меня боятся!

Эмилия

Позволь тебя спросить мне, батюшка,К чему всё это клонится.

Алварец

К тому,Что не должна ты плакать и крушитьсяОб том, что более Фернандо не увидишь —Он нагрубил мне нынче. – И навекиЕго из дому я прогнал.Не смей с ним видеться тихонько; 'uначе,Страшися оскорбленного отца…Прощаю я твою любовь, как бы порок,В котором ты исправилась. Надеюсь,Что это будет так по крайней мере.

Соррини

Утешьтесь, нежная Эмилия!Любовь пройдет, самим вам будет легче.

Эмилия(сквозь слезы)

Довольно и того, что сделали;Но для чего смеяться надо мной?

(Плачет.)

(Эмилия уходит, закрыв глаза платком. Все в изумлении.)

Соррини

Как резко вы сказали, Алварец!Нечаянный удар вослед себеВедет раскаянье нередко.

Алварец

Э! нужды нет, отец Соррини, —Ведь надо было бы открыть;А чем скорей, тем лучше…

Соррини

Не всегда.Вы знаете ли: женщина цветок,Который, если вы его согнете вдруг, —Изломится.

Донна Мария

Да не угодно ль вамПозавтракать, отец Соррини.

Соррини

Благодарю, прекрасная Мария!Земная пища часто не должнаЛаскать того, кто пищею духовнойВладеет. – До свиданья! Донна, до свиданья!И вы, почтенный друг мой, Алварец!Желаю, чтоб небес благословеньеСошло на дом ваш… и… чтоб ваша дочьУтешилась скорей; я думаю,Она и не замедлит. Ха! ха! ха! прощайте!

(Уходит, низко кланяясь.)

Алварец

Когда еще нам сделать честь придетВам в голову, то верьте мне,Открыты будут ежедневно двериМои для вас… как сердце… (кланяясь) одолжите!

(Соррини, провожаемый до двери, уходит наконец.)

Ну, слава богу!.. он такой смиренный,Что и не знаешь, что сказать ему.Боюсь таких людей, которые всегдаНа языке своем имеют: да! и да!Хоть сердятся они – не знаешь извиниться,Затем, что с виду всем довольны.Но с кем бранился я – с тем можно помириться!..

(Уходят все.)

Сцена II

(Ночь. Театр являет сад и балкон с левой стороны. На него выходит Эмилия. Балкон соединен ступенями с садом. Эмилия сидит.) (Месяц над деревьями.)

Эмилия

Все тихо! – только это сердце беспокойно;Неблагодарный! я его просила,Чтобы хоть для меня он удержался.Ужели для меня не мог он? – вот мужчины!Ужели мненье моего отцаЕму дороже, чем любовь моя? —Теперь уж некому меня утешить;

(Молчание.)

Уж эти мачехи! – презлобные творенья;И этот иезуит! – ведь надобно жМне окруженной быть таким народом!..О! если б мог прекрасный месяц озаритьХотя последнее свиданье наше.Фернандо разлюбил меня, конечно,А то бы он пришел проститься; я прощаюЕго горячность; но зачем нейдетОн извиниться в этом предо мною…Ему грозил отец мой; это правда! —Попробую сойти!

(Сходит с балкона.)

Там кто-то шевелится!Как бьется сердце!.. но чего бояться:Ведь я одна… а если кто-нибудь!..Кто там?.. тень шевелится на земле…Ах! боже мой!.. куда уйду…

Слышен голос

Эмилия!..

Эмилия

Ах! ах! святой Доминго, помоги!Злой дух ко мне идет.

(В страхе не знает, что делать.)

Фернандо(выходит в черном плаще)

Эмилия!..Мой голос страшен для тебя… ты испугалась!..

Эмилия

Нет! нет!.. ах, сядем! я дрожу!..

Фернандо(берет ее за руку)

Ты права!Но отчего я испугал тебя так сильно?..

(Они садятся на скамью.)

Эмилия

Ну что ж ты скажешь?