Испанец
Шрифт:
– Сеньорита Марина ваша подруга, я так понимаю? – произнес полисмен, зачем-то заглядывая в папку. Вероятно, желая сверить ответ Эду с показаниями других свидетелей. Эду согласно кивнул.
– Да, - глухо ответил он. – Это моя невеста.
– Так-так, - протянул задумчиво полицейский. – Невеста, значит… приезжая?
– Да, - коротко бросил Эду.
– Так-так, - повторил полицейский. – Очень странно…
– Что вам странно? – взорвался Эду, подскакивая со скамьи, на которую его усадили врачи – ожидать результатов обследования. – Что странного?!
– Сеньор де Авалос, - все тем же невозмутимым голосом произнес
– На что вы намекаете?! – вспыхнул Эду.
– Извините, сеньор, - бесстрастно ответил полицейский, - но я должен задать этот вопрос. Где были вы в этот момент?
– Черт! Вы меня подозреваете?! – закричал Эду. – Да вы в своем уме?! Я был на улице, это могут подтвердить по меньшей мере пять человек! Да и какой резон мне нападать на Марину?!
– Ну, вы могли не сами, вы могли кого-то нанять, - бесстрастно ответил полицейский. – Соседи вот говорят, что иногда вы… шумно себя вели.
Эду покраснел.
– Черт, - выругался он. – Шумно! Сеньор, у меня молодая невеста – вы понимаете, что это такое? Иногда приходится себя вести… шумно! Да и зачем, зачем мне нападать на Марину…
– Сеньор Эдуардо, - весьма фамильярно ответил полицейский, глядя прямо в глаза Эду. – Я понимаю все. Я понимаю, что вы молоды. Я понимаю, что девушка привлекательна, очень привлекательна. Я верю в ваши чувства, в страсть. Любой мужчина вас поймет и поверит вам. Но вы… вы же носите фамилию де Авалос, я правильно понимаю?
– Да, и что?
– взъерошился Эду. Он уже понимал, куда клонит полицейский, и слова «не ровня» смог перенести более-менее спокойно.
– Та девушка, что хороша в качестве возлюбленной, - веско заметил полицейский, продолжай буравить взбешенного Эду внимательными умными глазами, - вовсе не обязательно подойдет на роль супруги и матери ваших детей…
– Что?..
– Сеньорита в положении, - веско произнес полицейский.
– Что?!
– А вы не знали? – вежливо изобразил удивление полицейский. Эду в замешательстве запустил обе руки в волосы, словно стараясь спасти голову от разрывающих ее мыслей.
– Нет, конечно нет, - прошептал он.
– Срок небольшой, пара недель, - меж тем продолжил полицейский, - и хорошее потрясение вполне могло спровоцировать…
– Да вы в своем уме говорить мне такое!? – завопил Эду, вцепившись в отвороты его пиджака и как следует встряхивая мужчину. – Это ведь мой ребенок! Это моя женщина, которая носит моего ребенка, а вы мне говорите, что я ее ударил по голове?!
Эду выглядел совершенно безумным; новость о беременности Марины потрясла его больше, чем нападение на нее, и Эду уже не понимал, чего он испытывает больше – дикого страха и волнения за Марну или такой же необузданной радости.
– Тише, тише, сеньор Эдуардо, - полицейский ловко вывернулся из его цепких рук, оправил одежду, встряхнулся, как мокрый кот. – Держите себя в руках!
– Как она? – меж тем Эду снова попытался ухватить полицейского, и тот уже был не рад, что решил вот так ошарашить Эду, чтобы вызвать у предполагаемого преступника раскаяние. – Что с ребенком?
– Об этом вам лучше поговорить с врачами, - сухо ответил полицейский. – Но не сейчас,
нет. Пока сеньорита не придет в себя, я вам запрещаю к ней приближаться, слышите? Тише, тише! Спокойнее! – заметив, что Эду снова готов напасть на него, утопить в яростной горячей речи, полной возмущенных ругательств. – Даже если вы невиновны, незачем сейчас сеньорите лишние потрясения! Пусть придет в себя и окрепнет! Срок небольшой, - полицейский стрельнул сердитыми глазами на Эду, терзающего свои волосы, - сеньорита еще сама, вероятно… не знает, - его голос чуть смягчился, взгляд потеплел. – А если что-то случится… ну, она не будет так сильно переживать… Дайте ей время прийти в себя! Не трогайте ее сейчас!Глава 14. Де Авалосы,отец и сын
Сеньор Педро был, мягко говоря, не в восторге от произошедшего. Он молчал и хмурился, хотя, казалось, был готов взорваться каждую секунду, изойтись криком. Но потерянный вид Эду останавливал его. Ни разу в жизни он не видел сына таким – беспомощным и слабым. Неужто эта девушка на самом деле так много для него значит?..
Эду пришлось увести из больницы едва ли не силой. Он уезжать не хотел и собирался сидеть и ждать, когда Марина придет в себя, несмотря на увещевания врачей и на их слова о том, что Марина может проспать еще сутки.
В доме отца Эду показалось темно и тихо. Не было Марины, которая раскрывала окна поутру, не было совместных завтраков и неги, не было ночной страстной возни и ее молочного запаха… Эду мучительно тер виски, соображая, как такое могло произойти. Кому и зачем понадобилось это покушение?! Кому помешала его маленькая злая колючка? И как он не усмотрел, не уберег?! Да еще и сейчас, когда она так уязвима… Эду спрашивал, что с ребенком, нет ли угроз, но врачи лишь пожимали плечами и отмахивались.
– Позже! – говорили они.
Позже!
Как же можно ждать, когда мозг просто сгорает от бешеной порции адреналина?
Эду смог подремать несколько часов, забыться зыбким сном, который не освежает, а лишь делает голову еще тяжелее, и подскочил, словно что-то толкнуло его в бок. Находится дома, в тишине, темноте и неведении было невозможно, и он решил снова ехать в больницу. Конечно, можно было позвонить, но Эду не терял надежды, что его пустят к Марине.
Его отец словно ждал этой минуты, когда сын выйдет из комнаты.
– Эду, постой, - мужчина шагнул к Эду, стараясь задержать того за руку. – Нам нужно поговорить. Очень серьезно поговорить.
Эду нехотя подчинился; его глаза были красны от недосыпания, но выражение беспомощности и растерянности из них уже исчезло, и сеньор Педро понял, что уговорить сына просто так уже не удастся. Тот будет сопротивляться.
– О чем? – сухо поинтересовался Эду.
– Послушай меня хотя бы раз, - с напором произнес сеньор Педро. – Вот именно сейчас нужно все сделать правильно.
– Правильно? – Эду презрительно прищурился. На его лице отразилось холодное, почти злое выражение. – Что ты называешь правильным, отец?
– Твои отношения с этой девушкой, - все так же твердо и уверенно произнес де Авалос. – Вы доигрались, мне кажется.
– Что ты говоришь?! – взорвался Эду. – На Марину напали, и по-твоему, в этом виноваты мы?! Просто потому, что встречаемся? Это дает право мерзавцам бить людей по головам? Но нет, ты не это хотел сказать! Не юли, отец! Говори прямо, что хотел сказать!