Испанский сапожок на шпильке
Шрифт:
И все-таки мой визит не прошел без пользы. Я уносила из квартиры Волостнова очень ценный трофей. Вот бы еще найти этому всему объяснение…
Дома я первым делом сняла вечернее платье, которое при дневном освещении выглядело куда более прозаичным, чем ночью. Затем устроилась на кровати, обложившись блокнотами, и принялась чертить схемы и составлять план действий. Итак. Что я имела на сегодняшний день?
1. СОНЯ КОРОБКО.
— Внешность отталкивающая.
— Убита выстрелом в спину. Пуля такая же, как та, которой убит Виталий Болотников.
— Букет, с которым она была обнаружена в сквере, куплен в цветочном магазине, единственном,
— Куда подевалось ее «свадебное» платье?
— Почему на квартире Игоря Волостнова обнаружилась сорочка розового цвета с белым кружевом, точно такая же, как нижняя часть белья, которая была надета на Соне в день убийства?
— Какая причина заставила Соню перед смертью надеть это дурацкое свадебное платье?
— Правда ли то, что Соня оказалась в тяжелом материальном положении потому, что ее «подставил» бывший директор? Не помог ли ему в этом деле Эдик Васильев?
— Что за идиотская история с акциями? Насколько поднялись на них цены и вообще существует ли такая компания «Криптон»?
— Зачем Саше Коробко нанимать меня для такого пустякового дела?
— Что находится в свертке, который Соня отдала на хранение своей подруге Вере Холодовой?
— От кого была беременна Соня?
— ЗА ЧТО ЕЕ УБИЛИ И КТО ЭТО СДЕЛАЛ?
2. ВИТАЛИЙ БОЛОТНИКОВ.
— Убит выстрелом в спину. Пуля соответствует той, которой была убита Соня Коробко.
— Он нашел какую-то халтуру, хотел заработать денег для покупки компьютера. Где он собирался подработать?
— Обладает отталкивающей внешностью, но огромным половым органом. Не могло ли это как-то повлиять на его отношения с женщинами? И не было ли в его жизни женщины, связь с которой и могла бы послужить поводом для убийства: не шантажировал ли Виталий эту женщину?
— ЗА ЧТО ЕГО УБИЛИ И КТО ЭТО СДЕЛАЛ?
3. НЕИЗВЕСТНАЯ.
— Обладает отталкивающей внешностью и чудовищной аномалией — хвостом.
— Зверски убита в кинотеатре «Экран». Ей отрубили голову.
— Почему профессор Прозоров, психиатр, смотрел на всех с таким презрением? Не был ли он знаком с этой женщиной?
— Необходимо срочно установить ее личность.
— ЗА ЧТО ЕЕ УБИЛИ И КТО ЭТО СДЕЛАЛ?
4. АНАТОЛИЙ ЦВЕТКОВ.
— Был убит выстрелом в спину. В своей квартире. Его наверняка убил рыжеволосый парень в зеленых джинсах и черной майке. Тот, который покушался и на меня. Возможно, именно Рыжий угрожал мне в туалете ресторана «Европа».
— Арендовал под увеселительное заведение помещение кинотеатра «Экран».
— Не был ли он знаком с Неизвестной?
— Почему на первом этаже кинотеатра «Экран» позавчера были тропические растения, имитирующие зимний сад, а вчера — нет? Какой смысл заключался в том, чтобы увозить их и привозить обратно? Неужели для того, чтобы потешить клиентов? Не слишком ли дорогое это удовольствие?
Без чашки кофе здесь не обойтись. Я сварила арабику, налила в маленькую чашку, выпила с удовольствием и, перевернув на блюдце, замерла… Меня всегда поражала мистическая осведомленность кофейных крупинок, которые так часто выручали в подобных сложных ситуациях. Откуда им было известно о церковных куполах? Да и мало ли самых фантастических на первый взгляд пейзажей помогло мне в моей работе? Я подняла чашку и, присмотревшись к очертаниям кофейной гущи, увидела довольно-таки четкий силуэт стоящего очень прямо мужчины. Я была уверена, что уже видела где-то
этот силуэт. Но где? Высокий, стройный, он почему-то ассоциировался у меня с денежными знаками. С долларами. Похоже, мне придется со всем этим разбираться самостоятельно.Поспав буквально минут сорок, я почувствовала себя значительно бодрее и поехала к знакомому эксперту-криминалисту с одной-единственной целью: узнать при помощи кусочков платья, соскобов с лица Сони, с ее ногтей и с подошв обуви как можно больше о последнем дне несчастной девушки.
Затем, предупредив по телефону о своем визите, отправилась к отцу Виталия Болотникова, чтобы услышать от него что-нибудь о личной жизни сына. Такие беседы, пожалуй, выматывают больше всего.
— Да, он встречался с одной… Но они скрывали свои отношения. Пожалуй, об этом не знал никто, кроме Сережи Никитина.
— Эта женщина была замужем?
— Не то слово, — старик даже перешел на шепот. — Ее муж — бо-ольшая шишка в области. А женщина-то совсем молоденькая. Почти девчонка. Я случайно увидел ее, когда однажды пришел к Виталику. Он выглядел очень испуганным, словно его застали за чем-то постыдным. Но я же понимаю — дело молодое.
— И долго они встречались?
— Года два, это точно. А потом то ли она уехала, то ли что случилось… Виталик не любил говорить на эту тему.
— Ну а имя ее вы хотя бы запомнили?
— Марина, кажется. Не помню. Красивое такое имя. Редкое. Хотя Марина не очень-то и редкое имя…
— А потом вы ее не встречали?
— Да вроде бы нет.
— У меня к вам просьба, если вдруг что-нибудь вспомните об этой женщине, позвоните мне. Или если вам станет известно место, где Виталий собирался подзаработать… Хорошо?
— Обязательно.
Я вышла, разыскала телефон-автомат и позвонила Сереже Никитину.
— Ты взял у старика ключи от квартиры Виталия?
— Нет еще. А что, срочно нужно?
— Желательно.
— Вечером будут. Хорошо бы еще тебя застать, а то ты как Джо Неуловимый.
— Не обещаю. Но позвони предварительно, не маленький. И еще: мне необходимо знать, когда ты будешь дома, чтобы в случае чего позвонить тебе… Что-то нехорошие у меня предчувствия. И кофейная гуща молчит.
— Кто молчит, не понял?
— Никто. Так когда ты будешь дома?
— Практически весь день. Ты же знаешь, я жду звонка из Парижа или Москвы…
Я вернулась в машину, взглянула в свой блокнот: пора было посетить психиатрическую клинику.
Глава 10 Профессор Прозоров
Он принял меня не сразу. Я какое-то время сидела в длинном узком коридоре, стены которого были выкрашены в спокойный абрикосовый цвет. По обеим сторонам стояли театральные, сцепленные по четыре, стулья. Пахло так, как пахнет в любой больнице. Откуда-то издалека доносились какие-то голоса, иногда кто-то кричал или хохотал. Все так, как и должно быть в психушке.
Время от времени мимо меня проносились озабоченные женщины в белых халатах. Мне казалось, что они насквозь пропитаны запахами карболки и мочи. Я сидела и задавала себе вопрос: «Танечка, дорогая, а какого рожна ты здесь вообще делаешь? Тебя что, кто-нибудь нанял, чтобы ты возилась с убийствами во всем городе? Неужели ты так и будешь пахать на родную милицию вместо того, чтобы за приличные деньги ловить неверных мужей и жен?» Но не могла же я не помочь своему другу Сергею. Меня можно было запросто спросить, насколько связаны убийства Болотникова и Неизвестной, по чью душу я, собственно, и рвалась на прием к Прозорову. Но я бы ответила настолько неопределенно, что меня за один этот словесный туман можно было выдвинуть кандидатом в президенты.