Испанский сапожок на шпильке

Я сунула толстую папку с акциями к себе в сумку и открыла секретер, в котором обычно хранятся документы. Схватив несколько пластиковых папок, я едва успела спрятать их в свою безразмерную сумку, как послышался звон ключей: пришли хозяева с Сергеем.

— Пока вас не было, я вот что подумала, — произнесла я тоном умирающей, — мы не должны рисковать вашей жизнью… Минут через пять нам надо будет отсюда уходить…

Саша невольно кивнула головой: инстинкт самосохранения был развит у нее чрезвычайно. Она не могла не обрадоваться, услышав от меня такое.

— Но что случилось-то? — Это был голос Эдика. — Кто в тебя стрелял, объясни… Может, стоит вызвать милицию?

— Сережа, пойдем… Убийцы могут нас вычислить… Они знают, что я работаю на Сашу и Эдика… — говорила я так, словно каждое произнесенное мною слово вызывало боль. В принципе, так оно и было. Я чувствовала себя полностью разбитой. И мало чем отличалась от тех, кто лежал сейчас в морге у Валентина. Разве что могла еще говорить.

Эдик на руках вынес меня из квартиры и, я так думаю, с облегчением уложил в машину. Саша стояла рядом и не знала, что сказать.

— Подтолкните, — неуверенным голосом сказал Сергей, продолжая разыгрывать эту растерянную пару, — должно завестись…

И они вдвоем, Эдик и его холеная Сашенька в пеньюаре, на глазах у сидящих на лавочках соседей, принялись толкать мою машину. Сергей молодец, он все сделал так, как я ему сказала. С третьей попытки машина «завелась», и мы медленно выехали со двора.

— Вот они обрадовались, что мы оставили их в покое, — произнес он, прибавляя скорость и выезжая на центральную улицу. Был поздний вечер. Чуть накрапывал дождь.

— А представляешь, как обрадуются они, когда обнаружат пропажу акций и всех документов?

— Думаешь, они все поймут?

— Конечно.

— Куда мы теперь?

— Хотелось бы домой, но там может быть засада… К Славке тоже не хочется…

— Ты предлагаешь ко мне?

— Нет. Давай остановимся в гостинице. У меня там знакомая работает. Останови возле какого-нибудь автомата, я позвоню…

Так мы в десять часов вечера оказались в роскошном двухместном номере гостиницы «Москва».

Сергей помог мне принять ванну, перевязал мое пылающее плечо новым бинтом, купленным по дороге в аптеке, уложил меня в постель и, не сказав ни слова, позвонил все-таки Славке Банникову и попросил его приехать.

— Ты кому сейчас звонил? — спросила я из спальни.

— Ужин заказывал.

— Это я слышала, а кому еще?

— Никому. Лежи.

Я попросила его принести мне телефон и позвонила домой знакомому эксперту-криминалисту.

— Илья? Ты извини, что так поздно беспокою, но раньше не могла позвонить… Ты что-нибудь сделал для меня?

— Привет, пропащая… Значит, так. Это грим. Обычный театральный грим. Но не наш, а английский, я не слышал, чтобы у нас в городе им кто-нибудь пользовался. Это очень дорогой грим… Ты меня слушаешь?

— Конечно, затаив дыхание.

— Под ногтями у твоей девушки я нашел микрочастицы мастики, которой пропитывают обычно ленту к пишущей машинке, и клубнику. То есть она ела клубнику и при этом листала страницы с отпечатанным на них текстом. Что касается платья, то ты можешь, конечно, не поверить, но это настоящие брюссельские кружева. Я совершенно случайно знаю это, потому что, когда был в Москве на курсах, мне как раз попался такой вопрос… Принесли из театра кружевной воротник и попросили определить… Я, конечно, не сумел. А потом мне объяснили, что там какое-то особенное переплетение ниток, да и качество этих самых нитей отличается от остальных… Я не говорю уже об орнаменте…

— Какая интересная у тебя работа…

— Не то слово.

— С меня причитается.

Я положила трубку. Чтобы не спугнуть ясную и удивительно оригинальную мысль, которая посетила меня, я записала ее в свой блокнот, после чего решила забыть весь сегодняшний день и посвятить остаток ночи преданному рыцарю, Сергею.

— Так где же ужин, черт бы тебя побрал? — закричала я, прекрасно понимая, что ровно минуту назад в номер принесли ужин: запах чего-то вкусного и жареного заплыл уже и ко мне в спальню. Только что-то уж больно грубо я его об этом спросила. А ведь собиралась понежничать и поласкаться. «Вот так женщины постепенно и превращаются в мужчин», — подумала я, глядя, как в спальню въезжает столик на колесиках, заставленный тарелочками, судками и салатницами. Не успели мы приступить к трапезе, как раздался стук в дверь.

— Пароль? — крикнула я, играя зацепленным на вилку щупальцем кальмара.

— Третий лишний, — раздалось в ответ, и Сергей открыл дверь Славе Банникову.

— Какой же ты лишний, если мы взяли на тебя ужин? Присаживайся.

После ужина меня потянуло в сон. Но Славик был непреклонен. Он достал шприц, несколько ампул и сделал мне уколы.

— Завтра будешь как огурчик, — сказал он, собираясь домой.

— Ты никуда не пойдешь, — пробормотала я сквозь наваливающийся на меня сон, — уже поздно. Оставайся. Сергей, в виде исключения, ляжет со мной, а ты располагайся на диване.

Последняя мысль, промелькнувшая в моей раскалывающейся голове, была о том, что я окружила себя двумя мужчинами на ночь, лишь подчиняясь древнему, как мир, инстинкту самосохранения. Как-никак они были моими добровольными телохранителями.

Глава 16 Чудовище женского пола

Я проснулась утром в гостиничном номере и сразу все вспомнила. Пошевелила плечом: боль еще осталась, но не такая, как вчера. Да и вообще самочувствие было куда лучше. И это все благодаря Славке Банникову.

Я повернулась в надежде увидеть спящего Сергея, но его почему-то не было. И тут я услышала тихие голоса. Они раздавались из гостиной. Слабый аромат кофе подсказал мне, что мужчины давно встали и уже успели заказать завтрак.

Я взглянула на часы: восемь. Неплохо.

Завернувшись в простыню, я, делая вид, что никого не вижу, молча прошла мимо Сергея и Славика, которые ели какую-то кашу, и зашла в ванную. Там умылась и отлепила две ленты пластыря, на котором держалась повязка. Взглянула на рану и поняла, что если буду целый день бегать, скакать и нервничать, то она не закроется никогда. Все-таки она еще кровоточила. Я расстроилась ужасно. У меня так много было запланировано на этот день… Поход в театр, визит к Волостнову, библиотека…

Я присоединилась к завтракающим и высказала свои опасения по поводу раненого плеча.

— Я тоже хотел тебе посоветовать отлежаться.

— А если убийца, которого я ищу, уедет из города?

— Тогда почему он не сделал этого, скажем, вчера?

Я не хотела говорить им о моей страшной догадке. Все это надо было еще доказать.

— И все-таки, Славик, что, если ты мне сделаешь еще пару укольчиков, я посплю часа два, а потом поеду по своим делам?

— Рана серьезная, а ты вчера переутомилась. Смотри сама. Что проку от моих слов, ты все равно сделаешь так, как сочтешь нужным.