Исполняющая обязанности

– Это я! – кукольный принц прижал ладошку к камзольчику на груди. – Это лучший я, которого ты можешь видеть! Пусть пока и только в движущихся куклах, у меня нет сил, чтобы сделать прекрасный мир мечты действительно живым и настоящим, давно уже не осталось ничего реального… но Лилиан может. Она – фея, которую наш мир ждал так долго, та, кто сделает идеальное реальным. Тогда… тогда, когда мои руки перестанут казаться тебе твордыми и холодными, тогда я стану живым, оставаясь прекрасным – тогда ты будешь меня любить? Захочешь снова стать моей принцессой, а вовсе не страшной ведьмой?

– Знаешь ли, это обидно звучит! – призналась Ирма, приседая на корточки, чтобы заглянуть в фарфоровое лицо мальчика. – Какая же я страшная? Я сейчас стала похожа на самую, наверное, добрую женщину, что знала в своей жизни. Ту, которая будет любить кого-то не идеальным, а настоящим, наверное, и я это смогу. Не нужно бояться, просто позволь мне встретиться с тобой!

Снаружи сквозь стены домика… а может, сквозь сам мир сказочно-глазированного леса – донеслись приглушенные захлебывающиеся рыдания. Кукольный принц продолжал смотреть на Ирму карими глазами на неподвижном фарфоровом лице.

– Теперь мне кажется, что ты сам ребенок, который потерялся когда-то. Страдавший от одиночества, мечтавший встретить друзей, найти себе новых родных… поэтому ты и заманивал людей сюда? Тебе было одиноко.

Стены пряничного домика подернулись рябью, плач стал слышаться отчетливее, но сам принц, не меняя выражения, отрицательно покачал головой.

– Я не потерялся. Не потерялся. Меня прогнали и бросили потому, что я не был достаточно хорош, когда еще был живым и «настоящим». Тогда я еще не знал, как это исправить, ничего не понимал. Но теперь я могу создавать тот мир, и того себя, что захочу – мир, в котором все будет прекрасно… к сожалению, только в грезах, но Лилиан поможет мне сделать его настоящим. И себя. Снова настоящим – но при этом правильным, тем, кого никто больше не захочет бросить.

– Ты говорил, что здесь я могу увидеть почти что угодно, если только захочу этого! – взяв маленькие руки куклы, проникновенно напомнила Ирма. – Тогда позволь увидеть тебя. Без иллюзий, без марионеток – настоящего.

Комнату залил густой полумрак, не было больше ни уютного тепла, ни запаха выпечки, ни потрескивающего в печи огня, ни солнца за окнами – снаружи царили ранние декабрьские сумерки, сквозь зияющие окна в почти пустой комнате из деревянных досок, совсем не таких, как в домике «семи принцев», а из дерева старого, темного, скрипучего и отсыревшего. Кукла, изображающая принца, пристально глазела неподвижными стеклянными глазами и на шевелилась, с глухим стуком опрокинувшись, стоило Ирме отпустить ее. Из-за стены… или из щелей в перекосившейся деревянной двери едва слышно доносился какой-то удушенный плач.

Водная Страница резко выпрямилась, несколькими шагами пересекла комнату и распахнула дверь, оказавшуюся заросшим сырой пылью и заброшенной паутиной чуланом. В нем, обхватив руками колени, сидела неопределенного возраста девчонка, одетая в какие-то лохмотья, а на чумазом личике слезы прочертили смазанные дорожки.

– Не нужно бояться меня, малышка. Ведь я нашла тебя, теперь все будет хорошо! – осторожно заговорила Ирма. Уже не в силах сдерживаться, малышка принялась всхлипывать уже в голос. Стражница опасливо присела на пол перед ней. – Позволь нам о тебе позаботиться. Мы… в каком-то смысле приходим на помощь всем, кто нуждается в этом – и если тебе нужен друг, который никогда тебя не бросит, может, позволишь мне попытаться стать им – в реальном мире.

Девчонка в голос заревела, но все же позволила аккуратно вытащить себя из кладовой и бережно сжать в объятьях. За стенами звучали чьи-то шаги, возгласы… Ирма даже различила голоса подруг, но не стала окликать их. Рано или поздно, но другие Стражницы обнаружат и эту комнату в доме.

– Если хочешь, можешь остаться с нами… со мной.

Конечно, разумнее было для начала обсудить такое со Стефаном, но сейчас главным было – вытащить перепуганного ребенка отсюда, дать понять, что кто-то в мире, в реальном мире, поддержать и позаботиться.

– Н… не могу! – не сразу совладав с комком в горле, сипло ответила малышка. – Я бы хотела, правда, но… не могу. То, что ты сейчас видишь – такой я была. Такой была я настоящая, но я давно уже не существую нигде, кроме своих миражей.

– Ирма! – топот в коридоре приблизился, в комнату ворвалась, держа над ладонью сгусток холодного пламени, взволнованная Тара. – Ты здесь?

– Я нашла… нашла… как тебя зовут, малышка?

Когда полумрак комнаты развеял огонек, вопреки ожиданиям, образ девочки на руках Ирмы стал хуже видимым и зыбким.

– Наверное… наверное уже никак, – задумчиво прошелестел отдаляющийся голос. – Спасибо, что нашла меня. Что хочешь, чтобы я осталась…

Почти уже не чувствуя веса ребенка на своих руках, Ирма машинально сжала объятья крепче… но только поймала в руки цепочку с то ли медальоном, то ли кулоном: прозрачной голубоватой ракушкой, внутри которой сквозь створки мягко отражал свет огонька матовый шарик жемчужины.

– Призрак, – напряженным голосом подытожила Тарани. – Похоже, что с помощью этого ему удалось так сильно влиять на стольких людей… что бы это ни было. Может, Оракул соизволит нам объяснить, что это за штука, я позову Вилл…

Ирма не ответила и даже не шевельнулась, продолжая растерянно сжимать в ладони медальон-ракушку. Как так могло произойти? Она пообещала какому-то потерянному, забытому малышу, что найдет его, чтобы позаботиться, чтобы больше не отпускать… а смогла в итоге только неумело утешить перед тем, как малышка исчезла навсегда, покинув, наконец, свои одинокие иллюзии, но и в реальном мире оказавшись нереальной сама! Совсем не это Ирма пообещала, почему-то отождествив себя с мамой из того смутного воспоминания, что заставляло ее саму – тогда еще более маленькую и растерянную – ждать, ждать, и не понимать, почему же мама вдруг исчезла. А теперь сама не смогла остаться рядом, как пообещала…

========== 38. Лилиан ==========

Наполненный облаками и светом огромный зал Кондракара во второй раз поражал воображение ничуть не меньше, чем когда видишь его впервые, наверное, и Стражницы, бывавшие здесь много-много уже раз, не начали считать его привычным обыденным зрелищем… но все-таки сейчас даже фантастическая облачная крепость не могла сделать настроение Лили менее паршивым!

Девочка абсолютно ничего не понимала! Казалось, она нашла ответ в словах Кристофера, нашла что-то, в чем была хороша именно она сама, а не Корнелия, придумала, как это использовать – учитывая, что Кукольник уже проявлял к ней особенный интерес, это было несложно… Кроме того, разве Оракул в прошлый раз не говорил о ее необычной «изначальной» магии, способной стать чем угодно – легко было решить, что это и есть та уникальная особенность, что способна противостоять Кукольнику в мире, где все было соткано из иллюзий. Магия настоящей мечты, а не слепых фантазий! Но это оказалось именно фантазией, только ее же собственной. Всей только пользы и оказалось от Лили, что привести в мир Кукольника остальных Стражниц! В том, что должно было стать ее приключением, ее испытанием, ее демонстрацией способностей – все в итоге закончила Ирма, а Лилиан… Лилиан пробудилась вместе с остальными потерянными детьми, только чтобы понять, что по-настоящему эпическое противостояние было всего лишь частью этого сна.

Кукольник пытался убедить Лили в своем поражении, как она теперь понимала, пытался заставить ее после воображаемой победы начать считать мир иллюзий своим – чтобы воплотить его в реальность.

– Смотри на вещи позитивнее! – попыталась подбодрить девочку Хай Линдон. Сама, кстати, выглядящая довольно смущенной. Не каждая из Стражниц сумела что-то преодолеть, видимо, воздушница так и осталась самой уязвимой в команде перед чарами фантазий. – Не так уж важно, кто сыграет ключевую роль, если нам удалось спасти детей…