Испорченная кровь
Шрифт:
хочется оказаться в его объятиях и спрятать лицо у
него на шее. Я боюсь. Страх пробирает до мозга
костей. Он стучит, как барабаны, предвещающие
конец света.
Там
Та-дам
Там
Та-дам
Флоренс Уэлч исполняет « Landscape» за
стенами
— Достань тёплую одежду, — велит он, не
отводя от меня взгляда. — Одень вс ё , что найдёшь.
Мы убираемся отсюда.
Я бегу.
В шкафу нет ни одного пальто. Ни перчаток, ни
термобелья, ничего достаточно тёплого, чтобы
осмелиться выйти наружу в двадцатиградусный
мороз. Почему я не замечала этого раньше? Я быстро
исследую одежду на вешалках в шкафу. Меня
окружает музыка, она звучит в каждой комнате. От
этого я двигаюсь быстрее. Кто мог знать о песнях,
которые Айзек присылал мне? Они личные...
посвящены мне, в них так много недосказанного, как
и в моих мыслях. В шкафу нашлось много кофт с
длинными рукавами, но большинство из них из
тонкого хлопка или лёгкой шерсти. Я натягиваю все
кофты через голову, пока мне не становится трудно
двигать руками. Но я уже сейчас понимаю, что и
этого будет не достаточно. В любом случае, в такую
погоду необходимо утеплённое белье, т ёплое пальто,
сапоги. Я обуваю единственную пару обуви, которая
кажется мне тёплой: пара сапожек на меху — скорее
модные, нежели практичные. Айзек ждёт меня внизу.
Он держит дверь открытой, словно боится отпустить.
Я заметила, что он даже куртку не надел. На нём
пара чёрных резиновых сапог, предназначенных для
дождя или работы во дворе. Наши взгляды
скрещиваются, когда я прохожу мимо него и выхожу
на улицу. Я сразу же проваливаюсь в снег. Вплоть до
колен. Снег по колено, в этом не может быть ничего
хорошего. Айзек следует за мной. Он оставляет дверь
открытой, и мы двигаемся вперёд метров пять или
шесть, затем останавливаемся.
— Айзек? — я цепляюсь за его руку. Дыхание
мужчины облачком пара вырывается изо рта. Я вижу,
как он дрожит. Я сама дрожу. Боже. Мы даже не
пробыли снаружи и пяти минут.
— Здесь ничего нет, Айзек. Где мы?
Я
верчусь
по
сторонам,
мои
колени
прокладывают путь через снег. Кругом всё белое.
Куда ни глянь. Даже деревья, кажется, находятся
очень далеко. Когда я прищури ваюсь,
то могу
разглядеть отблеск чего-то вдалеке, непосредственно
перед линией деревьев.
— Что это? — спрашиваю я, указывая в том
направлении. Айзек вглядывается вместе со мной.
Сначала это просто напоминает кусок чего-то, и я
взглядом следую вдоль этого предмета. Я смотрю,
крутясь
на месте, пока не завершаю полный круг. Смоих губ срывается стон. Он зарождается у меня в
горле, звук, напоминающий тот, который вы делаете,
когда удивлены, а потом в н ём звучат скорбные
нотки.
— Это просто забор, — говорит Айзек.
— Мы можем перелезть через него, —
добавляю я. — Он вроде бы не очень высокий. Три с
половиной метра, может быть...
— Он электрический, — отвечает Айзек.
Я резко разворачиваюсь, чтобы посмотреть на
него.
— Откуда ты знаешь?
— Прислушайся.
Я сглатываю и слушаю. Гул. О, Боже. Мы не
могли услышать его из -за семисантиметровых
толстых стёкол. Мы в клетке, как животные. Но
должен же быть какой-то выход. Электрический
провод, который мы можем перерезать... хоть
что-нибудь. Я смотрю на снег. Он охватывает деревья
за забором и падает изящной белой юбкой вниз на
крутой овраг, который тянется слева от дома. Там нет
дорог, нет домов и нет никаких проталин в белом
покрывале. Снег бесконечен. Айзек разворачивается
и идёт назад к дому.
— Куда ты идёшь?
Он смотрит себе под ноги и игнорирует мой
вопрос.
Чтобы
идти
по
снегу,
приходится
прикладывать
столько
усилий,
что
созда ётся
впечатление, будто поднимаешься по лестнице. Я
смотрю, как Айзек кружит вокруг задней части дома,
не зная, что делать. Я задерживаюсь ещё на
несколько минут, прежде чем след ую за ним,
радуясь, что иду по тропе, которую он протоптал.
Нахожу его перед постройкой, которая напоминает
сарай. Так как в доме нет окон, которые выходят на
эту сторону, я впервые вижу это строение.
Небольшая постройка находится справа от
сарая. Генератор, я полагаю. Когда я смотрю на
Айзека, то понимаю, что он не смотрит ни на сарай,
ни на генератор. Я следую за его взглядом мимо
пристроек, и у меня перехватывает дыхание. Я даже
дрожать перестаю, а просто стою. Тянусь к его руке,
и мы вместе пробираемся через снег. Мы снова
начинаем
дышать,
пока, прилагая
усилия,
прокладываем
себе
путь
по
снегу.
Мы
останавливаемся, когда достигаем края скалы.
Открывшийся перед нами вид настолько яркий и до
жути красивый, что я боюсь моргнуть. Дом стоит
задней стеной к обрыву. Наш похититель — наш
Смотритель Зоопарка — не дал нам возможности
насладиться этим видом. Похоже, что он пытается
сообщить нам что-то. Что-то, что мне совершенно не
хочется слышать. Вы оказались в ловушке, может