Исповедь бандерши. 100 оттенков любви за деньги

Напротив кабаре располагалась сэндвичная. Нам купили по большому бутерброду, по банке холодного кофе и ушли, сказав погулять, осмотреться. Они, мол, документы наши оформят и вернутся.

Мы жевали огромные сэндвичи и накручивали себя, как могли.

— Ну вот посмотри на это кабаре! Дешевая забегаловка, Юся. А помнишь, как Амаякович расписывал? — причитала Галка, зыркая по сторонам выпуклыми зелеными глазами.

Операцию она все-таки сделала. Ну что можно сказать? Нос действительно получился на славу. Ровненький, тоненький, с аккуратными ноздрями. Но… Он теперь так не подходил к Галкиному лицу, атас! На фоне аккуратного носика еще больше казались глаза навыкате. И вид она имела просто устрашающий, совиный.

— Галка, давай убежим, пока не поздно! Пока не пришли эти сутенеры проклятые! Я представляю, что будет, — протянула я в ответ.

— Так ведь паспорта у них! Дуры мы, дуры. Дуры мы набитые-е, — травила душу Галка.

— Ладно, хватит! Не дуры! Дуры дома остались, бананами на рынке торговать! А мы с тобой умнички. Может, что-то у нас и получится, — убеждала я Галку и заодно саму себя. — Вот ты пробовала у нас дома такие сэндвичи? Нет? Ну вот видишь! Потихоньку начинаем познавать мир…

— Угу, — промычала подруга с набитым ртом. Да и что ответить, когда во рту такая вкуснотища?

Мы сидели, смотрели в большое пыльное окно кафе. Тут открылась дверь нашего кабаре, какая-то девица пересекла тротуар и зашла к нам. Не к нам, само собой, в сэндвичную. Купила еды и унеслась прочь.

— Вот, любуйся, а нам обещали еду бесплатную, — с претензией в голосе говорила Галка.

По площади — а это была площадь — тут и там бродили наши соотечественницы. Вид у них был вполне довольный, ошейников на шеях не болталось. Сэндвичная была окружена разнокалиберными кабаре и ресторанчиками. Наверное, не меньше двадцати. «Долли», а совсем рядом «Максим», дальше я прочитать не могла, но вывески были одна на другой.

Наконец за нами зашли и, подхватив наши пожитки, повели на место работы.

Квартира приятно удивила. Мы-то уже настроились на самое худшее. Двухэтажная, большая кухня, винтовая железная лестница вела наверх.

На кухне за столом сидели наши «коллеги». И, как положено, нелюбезно смотрели на нас. Конкуренция, она и на Кипре конкуренция.

Босс занес чемоданы в комнату, а мы с Галкой уселись за столик. Одна девица безостановочно болтала по телефону. По-английски. То сюсюкая, то требуя, то капризничая. Перевести ее беглую речь было трудно, но то, что она с клиентом болтает, было ясно как белый день. Знаем мы эти штучки! Вторая, помоложе, красила длиннющие ногти и приветливо улыбнулась нам. Остальные пили чай, а может, кофе, и почему-то говорили между собой на английском.

— Привет, девчонки! Вы откуда? — спрашивает та, наманикюренная.

— С Украины, — говорим.

— И я с Украины, из Донецка. Настя, — представилась она.

Перезнакомившись со всеми, мы выяснили, почему троица говорила между собой на инглише. Они из Румынии, как оказалось. Надо же, а на вид как наши!

Пока мы разбирали клунки [1] , за нами пришел босс, позвал оформлять документы какие-то. Паспорта нам, на удивление, вернул. И мы спустились в кабаре, в котором и располагался офис Лакиса. Не соврал Амаякович!

1

Клунки — большая нагруженная вещами сумка, мешок, узел, котомка (укр. )

Кабаре оказалось и вправду очень солидное. Большая круглая сцена, на три шеста. Внизу, по кругу стояли уютные клетчатые диванчики. Стеклянные столики. На зеркальных стенах изображения зайчиков-плейбойчиков. Зеркальные, как и стены, потолки, под ногами мягкое ковровое покрытие с арабским орнаментом. «Блеск!» — так бы сказала Эллочка-людоедка. А нам-то, колхозницам, слаще морковки ничего не едавшим, и подавно бар дивом казался!

Язык мы, конечно, понимали плохо. Поэтому с нами спустилась девочка Алина, чтоб помочь с переводом. Документы мы подписали, нам объяснили, какая здесь система работы.

Все совсем по-другому. Не так, как в нашей стране. Танцевать мы должны по очереди, нон-стопом всю ночь. Это получалось один выход в сорок минут примерно. Раздеваться нужно только один раз, когда включат лично твое шоу. Никаких денег в трусики собирать не надо, за танцы нам зарплату платят в размере шестисот долларов в месяц. Основным заработком были консумации и выходы с клиентами. Чем больше ты стаканов выпьешь, тем больше денег получишь. Если ты не танцуешь, нужно было подходить к клиентам и предлагать свою компанию, без напитка не сидеть, просить еще.

Я как-то не представляла себе это все. Как подойти, что сказать? Причем очень хитро тут было придумано насчет этих самых стаканов. Если клиент купит тебе четыре стакана, то босс отпускает тебя с клиентом. Как бы не для секса, вроде как клиент выкупает рабочее время девочки и ведет ее на прогулку, перед этим оплатив боссу неустойку. Но четыре стакана стоят недешево, и клиент хочет продолжения. Ты с ним выходишь. Боссу его часть он уже отдал. А девочка деньги за секс должна взять сама. Получается, босс вовсе не при делах. Он как бы на прогулку отпустил.

Галка шепотом спросила девчонку, можно нам позвонить домой?

— Конечно, можно, — удивилась она и перевела боссу нашу просьбу.

— Мама, привет! — зачастила я. — Долетели, все нормально! Не переживайте, тут хорошо очень, бабушке привет и т. д.

Потом позвонила Галка. Мне хотелось позвонить Максиму, но Алина сказала, что с этого аппарата можно только на домашний номер, а в его съемной квартире телефона не было.

— А что, нам всегда будут давать позвонить? — обрадовалась я.

— Нет, конечно, будете покупать карточки и звонить с автомата потом, — ответила она. — Это не очень дорого, вы ж будете с клиентами выходить, деньги будут…

— Конечно, будем, — ответила Галка за двоих.

— А если я не могу сейчас выходить? — спросила я, бросив «косяк» на Галку.

— Ну, если ты не можешь, тебе просто не на что будет жить, — хмыкнула Алина.

— Как это, а зарплата? — опешила я.

— Девочки, зарплата есть, все честно. Но есть одно «но». Зарплату нам кладут на книжку, снять мы ее можем только по окончании контракта. Так что — выхода нет. В ауты ходить придется, иначе боссу просто невыгодно нас держать. Понятно?

— Но обещали, что кормить будут… — расстроенно протянула я.

— Еду тоже покупают. Но нужно покупать лекарства, сигареты и прочее. Мало ли что захочется. И нужно платить за свет, опять же! Долг за билеты… — загибая пальцы, перечисляла она.

— Пусть с зарплаты вычитает моей! — заявила я.

— Ну, как знаешь. Хотя зря ты это, потом сама поймешь почему, — поджала она губы, показав этим, что дискуссия окончена.

Неприветливые коллеги

На следующий вечер мы с Галкой вышли на работу. Девчонки сидели за барной стойкой, мы же скромно присоседились сбоку. Нам с ней было выделено три дня, чтоб освоиться и присмотреться к новой работе.