Исповедь бандерши. 100 оттенков любви за деньги
Шрифт:
— Кириякос, а если сделать так, как ты говоришь, то как? Мне нужно сделать ремонт в квартире, сдать ее, чтоб матери было на что жить… — рассуждала я.
— Сколько денег нужно на ремонт? — серьезно спросил он.
— Десять тысяч долларов примерно, — ответила я.
— Я тебе их дам. Теперь ты веришь?
— Ой, я просто не знаю, что и думать, — покачала я головой.
— Не думай! У тебя есть я теперь! Езжай домой, реши все свои дела с ремонтом, а я через пару недель приеду, и мы вместе вернемся сюда. Только… Ты правда любишь меня? — он с тревогой заглядывал в мои
— Я очень люблю тебя! — У меня защипало в носу. — И я очень хочу жить с тобой рядом, видеть тебя…
— Тогда езжай, нет смысла дальше тянуть! Чем быстрей поедешь, тем быстрей вернешься… Правильно? Ты ж вернешься? Вернешься навсегда, ко мне. Моя милая, любимая девочка… Только оставь мне вот это в залог, — смеясь, он взял в руки мой кулончик с шеи, — тогда я буду точно уверен, что ты вернешься.
Я уехала, деньги он мне дал, а у него остался мой кулон, золотой слоник с шевелящимся носиком…
Как вы уже догадываетесь, я к нему не вернулась.
Я совсем не хотела его обманывать, и я искренне его полюбила. Но страх оказался сильнее меня.
Вернувшись домой, я помирилась с Ромой. Он умолял меня простить его, он плакал, не отходил от меня ни на шаг, взял отпуск на работе. И сердце мое дрогнуло. Все-таки любовь какая была, и все-таки отец ребенка. А Кириякос — это так нереально хорошо, что и не может быть правдой! А вдруг обманет? А я в чужой стране, с ребенком… Да у него таких Юль сколько угодно может быть!
Поначалу он мне звонил, я брала трубку, говорила с ним, а Рома с немым укором стоял в дверях! Я тянула время, говорила, что мне нужно сначала закончить курсы, чтоб я в будущем смогла работать… А потом случилось то, что не могло не случиться. В один прекрасный день Рома схватил трубку, и он все понял!
После этого он позвонил еще раз, в тот же день. Он спросил: «Неужели то, что ты мне говорила, это ради денег, это ж немного денег? Я не верю в это, моя маленькая!»
— Нет, — тихо ответила я.
— Как хочешь, Юлия. Но помни одно — ты с ним уже жила…
Он, не прощаясь, положил трубку. Через несколько дней я попыталась набрать его, но безуспешно. Оператор день за днем твердил, что номер отключен… И так полгода я набирала и набирала, но…
Потом жизнь закрутила, я открыла парикмахерскую, и потихоньку история с Кириякосом превратилась для меня в какой-то нереально красивый сон.
Более того, я считала, что поступила правильно. Если он так легко ушел из моей жизни, значит, точно так же могло случиться и там, если б я приехала.
О том, что он дал мне денег, и это выглядело как откровенный «разводняк», я предпочитала не думать. Оправдывая себя тем, что для него это и не деньги вовсе, а так, три копейки… Да и вообще, у него таких Юль, скорей всего, дюжина на неделю.
Итак, после вышеописанной истории прошло три года. Жизнь семейная с Ромой так и не задалась.
Прав был Кириякос, ох как прав, когда сказал: «Ты ж с ним уже жила…»
Конечно, как он был педантом, так и остался. А для меня это как было невыносимо, так и осталось. Как был надутым и надменным, таким и остался. Да что там! Не меняются
люди, и пытаться изменить их — гиблое дело. И надо ли? Кто сказал, что его характер плох? Он для меня невыносим, не более того. Возможно, для кого-то он будет идеальным партнером. Банально, но факт, мы элементарно не сходились характерами.И ведь тогда я маниакально искала только худшее в его поведении, любую ситуацию рассматривала лишь с неприглядной стороны.
Только сейчас, когда я воочию, на примере Коли, убедилась, что такое действительно потребительское отношение, память мне услужливо начала подсовывать кадры из моей прошлой жизни.
У нас огромная, красиво наряженная елка. Куранты пробили двенадцать, мы выпили шампанского, и Рома радостно махнул в сторону елки:
— Ищи подарочек!
Я нашла красную маленькую коробочку, лежащую на пушистой еловой ветке.
— Ну открывай, тебе понравится! — довольно топтался рядом муж. — Это в твоем вкусе!
Я открыла и скривила кислую мину.
— Это что? — с сарказмом спросила я. — Да кто тебе сказал, что это в моем вкусе!
— Сережки Нефертити… — расстроенно протянул Роман. — В них весу — девять грамм…
— Блин!!! — капризно топнула я ногой. — Завтра же отнеси их в ломбард! Это отвратительная безвкусица, штамповка!!! Да хоть сколько грамм, они ужасные! Ты ж знаешь, я не ношу красное совковое золото!
— Юляша, но я подумал, пусть и такое золото будет… Они ж красивые, — срывающимся голосом оправдывался парень.
В итоге праздник превратился в безобразный скандал и виноватым оказался Рома!
На кухне у меня — дым коромыслом. Собрались друзья — соседи, собутыльники с маргинальными наклонностями. Час ночи, музыка орет вовсю, пиво льется рекой…
В час ночи послышался звук открывающегося замка — Роман возвращается домой с третьей смены…
Он заглянул на кухню:
— Что за херня? Ребенка разбудите! — нахмурив брови, резко сказал он.
— А, это ты… — пьяненько захихикала я. — Иди спать, не кумарь!
И хлопнула перед его возмущенным носом дверью. Праздник продолжался…
Или вот.
— Хочется праздника! — подмигнула Манька-массажистка.
— Так давай организуем, мать! — моментально поддержала я, складывая маникюрный инструмент в ящик. — Имеем право, рабочий день окончен!
— А твой трындеть не будет? — засомневалась она.
— Может, и будет, мне абсолютно все равно. Куда пойдем?
Не буду утомлять вас подробностями, исход дела был таков.
В неком кафе мы познакомились с такими же скучающими парнишами. Через пару часов возлияний захотелось любви…
Манька пошла направо — к своему новому знакомцу в гости, а я налево — потянула моего кавалера в парикмахерскую, на массажный топчан, ибо у него апартаментов не имелось.
Долго ли коротко — не помню, сколько часов мы предавались плотским утехам, перемежающимся новыми порциями шампанского и взаимными жалобами на моего «козла» и его «дуру», как вдруг раздался громкий стук в двери.