Исповедь плохой подруги

Я лишь мельком увидела эту комнату, когда шагала, точнее шагнула, в сторону ванной. Сперва нужно умыться. Я люблю собак, но не их слюну на своем лице.

Ванная была совсем грустная. Включив свет, я даже заметила одного малыша-таракана, который мчал в щель между плитками в стене. На раковине, пожелтевшей от времени и с разводами от краски, лежала одна грустная зубная щетка и огромный тюбик зубной пасты, который тут, наверное, еще с мезозоя.

После умывания я заглянула в зеркало. Лицо чуть раскраснелось, да и волосы не мешало бы причесать. Завязанные в низкий хвост, они все-равно сумели растрепаться и на фоне светлой толстовки торчащие черные волосинки выглядели, как трещины. Но расчески у меня не было, так что оставалось просто провести пальцами по волосам.

Покинув ванную, я направилась в комнату с рисунками. Тимур пришел через несколько минут вместе с чашками чая. Себе он взял щербатую, а мне протянул простую, белую с полустертой надписью, которую я не могла прочесть, как бы ни старалась.

Когда мы уселись, держа в руках чашки со слишком горячим чаем, повисла неловкая пауза. Хотя, может, она была ловкой, ну или самой обычной. Просто мне всегда было неловко, когда приходилось молчать наедине с малознакомым человеком.

Я глянула на Тимура, он глянул на меня, и я отвела взгляд со скоростью, с которой обычно бежала домой после конца четвертой пары. Конечно же, взгляд тут же упал на картины.

— Это все ты рисовал? — спросила я и уже в следующую секунду поняла, какой тупой этот вопрос.

— Ага, — сказал Тимур чуть приободрившись. — Кстати…

Он поднялся с кровати, на которой мы сидели, и подошел к противоположной стене. Наклонившись, он сгреб с пола несколько ватманов.

— Как тебе? — спросил Тимур, передавая мне листы.

На одном был пейзаж, где изображались две горы, покрытые сочной зеленой травой, и ручей между ними. На второй все было то же самое, только пейзаж был зимним. Я с полминуты всматривалась с картины, пытаясь отыскать в них что-нибудь, что могло бы мне понравиться. Но так ничего и не нашла. Картины были посредственными. Да, неплохо нарисованными, как на оценку моего непрофессионального взгляда, но все же не было в них ничего такого.

— Прикольно, — сказала я, отдавая картины.

— Прикольно? — переспросил Тимур, скривившись.

Он сложил ватманы, глянул на верхний, который оказался снежным пейзажем. А потом вдруг порвал оба одним махом. Сначала на два кусочка потом, сложив их, на четыре, на восемь.

— Что ты делаешь?!

— Рву плохие работы.

— Зачем?

— А что с ними делать?

— Я… — начала я, но тут же захлопнула рот.

Что я хотела сказать? Что картины красивые? Но это не совсем так… Если бы их нарисовал ребенок, то я бы восхищалась, но… Я осмотрела стены. Здесь были сотни рисунков. И вряд ли это все, которые Тимур успел нарисовать за всю жизнь. Тысячи попыток, чтобы прийти к этому. Я глянула под ноги, где осели маленькие кусочки бывших картин. Тимур изодрал их на прямоугольники по пять сантиметров и подбросил, так что они валялись теперь повсюду.

— Не так уж плохо, — сказала я, чувствуя, что надо сказать что-то обнадеживающее.

— Не надо. Это плохо. Объективно плохо.

Тимур закрыл лицо руками, облокотившись о колени. Я подумала, что, наверное, было бы неплохо его сейчас обнять за плечи. Но осмелилась лишь постучать по спине, отчего стало еще более неловко.

— Ладно, — сказал он, поднимаясь. — Ты свою миссию выполнила. Можешь идти.

Я тоже поднялась и спросила:

— Что? Уже?

Тимур хотел что-то сказать, но тут у меня зазвонил телефон. Пришлось вернуться в коридор, чтобы отыскать его в сумке. Звонила мама.

— Ты где? — спросила она. — Уже шестой час.

Я нахмурилась и глянула на часы. Уже и вправду так поздно.

— Дома, — сказала я.

Фактически я не соврала. Ну, если учесть, что дом был не моим. К тому же я уже действительно собиралась уходить.

— Я тоже, — сказала мама.

На секунду повисла тишина, но потом я быстро пролепетала:

— В смысле я уже подхожу, буду через пять минут.

Я положила трубку и невесело улыбнулась Тимуру.

— Мне пора, — сказала я.

Глава 5 В которой я делаю неправильный выбор

Наступила среда, а это значит, что я могу попытать удачу и встретиться со своим новым куратором по дипломной работе. К несчастью, по средам у меня всего три пары, то есть мне придется ждать почти три часа до того момента, как я смогу выловить Ольгу Вячеславовну возле аудитории, в которой у нее проходила последняя лекция.

Я отмучила уже целых два часа. В животе бурчало, потому что полчаса назад я решила, что не голодна, а теперь есть захотелось, но я боялась покидать пост. Будет обидно, если я сейчас уйду за едой, а потом приду и окажется, что Ольга Вячеславовна уже умчала.

Когда зазвонил мой телефон я даже обрадовалась. Все ленты всех соцсетей я уже перелистала, пересмотрела фотографии в галереи за последние полгода и даже сыграла одну партию в судоку-онлайн. Так что заняться было нечем.

— Алло! — бодро сказала я.

— Алло, привет, Ксюша, мне срочно нужна твоя помощь.

Голос Адель был таким поникшим, что я всерьез испугалась.

— Что случилось?

— Приезжай, поскорее. Пожалуйста. Мне жутко холодно.

Не знаю как, но даже через телефон я чувствовала, что Адель едва сдерживается, чтобы не заплакать. Мое сердце болезненно сжалось. Но Ольга Вячеславовна может уделить мне время только раз в месяц…

— Извини, Адель. Сейчас не могу. — Сказала я. — У меня важное дело… и срочное.

— Ксюша! Каким бы ни было твое дело, оно в тысячу раз менее важное и срочное, чем мое!

Теперь тон Адель звучал не как плачь, а как приказ. Я облизнула губы и бросила взгляд на дверь аудитории, из-за которой слышался ровный, уверенный голос Ольги Вячеславовны. В целом, время еще есть, я могу позволить себе не пойти на консультацию сегодня. Большую часть работу я сделала и сегодня куратор должна была просто подтвердить, что я двигаюсь в правильном направлении. Та пара вопросов, которые я хотела задать, не были такими уж важными, с ними можно повременить.

— Ладно, — сказала я в трубку. — Называй адрес.

Адель скинула мне геометку. Я так торопилась, что не посмотрела, куда конкретно мне нужно мчать. Я сразу проложила маршрут и села на первую предложенную маршрутку, хотя она буквально доверху была набита потными дядечками и ворчливыми бабушками с большими сумками. Подвоха я не почуяла даже когда вышла на остановке возле торгового центра. И только оказавшись перед входом в магазин женского нижнего белья, я поджала губы, чувствуя, что меня одурачили.

— Здравствуйте! — поздоровалась консультантка, когда я зашла. — Ищите что-то конкретное?

— Я… — начала я, но не говорить же мне, что я ищу подругу, а не белье.

Вдруг я услышала, как кто-то громким шепотом зовет меня по имени. Я прошла вглубь магазина и увидела Адель. Она на половину высунулась из примерочной, обмотавшись шторкой.

— Ксюша! — в который раз сказала Адель. Ее тон был слегка раздраженным. — Наконец-то! Чего так долго? Я тут чуть не околела! Давай, заходи.