Исповедь плохой подруги

— Низкий уровень глюкозы.

— А как лечится? — осторожно спросила я.

Ветеринарка стала объяснять, а я перестала переживать, что мой вопрос — глупый.

— Я сейчас вколю ей глюкозу, — сказала она, разворачиваясь к шкафчикам и что-то оттуда доставая. — Но этого недостаточно. Нужен правильный уход…

Ну все, сейчас точно у меня отберут материнские права. Ура! Ой, то есть… как жаль.

—… не сложно, любой справится.

Наверное, я слишком громко выдала свое разочарование, так что и Тимур, и ветеринарка глянули на меня.

— Продолжайте, — пискнула я, взмахнув руками.

— Нельзя допускать переохлаждения…

Ветеринарка замолчала, чтобы сосредоточиться на уколе. Почувствовав угрозу, Чмоня заскулила и завертелась. Симулянтка! Вон сколько у нее сил на самом деле!

Затем последовал вскрик или, наверное, лучше сказать взвой, и ветеринарка отложила шприц.

— Молодец, крошечка, — посюсюкала она.

Погладив Чмною, ветеринарка снова обратилась к нам.

— Так что следите, чтобы она не мерзла. Еще ограничьте прогулки. Серьезные физически нагрузки могут ей навредить.

Ну, с этим проблем не будет. Не уверена, конечно, что те трехсекундные вылазки с Чмоней можно еще хоть как-то урезать. Но я постараюсь.

— Кормить нужно каждые три-четыре часа.

— Что?! — возмутилась я, но тут же добавила: — То есть… Она не лопнет?

— Маленькими порциями.

Кошмар. Я за своим питанием так не слежу, как теперь придется следить за Чмониным.

— Вы почти что вовремя обратились, — сказала ветеринарка, по-видимому, пытаясь закончить нашу встречу на позитивной ноте. — Еще чуть-чуть и ее пришлось бы госпитализировать.

Что? У собак свои госпитали есть? Жесть.

Ветеринарка забрала у меня полотенце, которое я сжимала, будто антистресс. Обернув в него Чмоню, она передала ее Тимуру. Я не стала забирать. Пусть теперь Тимур помучается, у него руки явно покрепче, чем мои.

Я поблагодарила медсестру, заплатила деньги за прием (ну и трат с этим крысенышем!), и мы с Тимуром покинули вет-клинику.

— Вот так вот, — сказал Тимур, когда мы шли домой. — Еще чуть-чуть и все… Минус собака.

— Какая жалость! — воскликнула я.

Тимур нахмурился. Я не стала оправдываться.

— Да нормальная собака, что ты, — сказал Тимур через полминуты. — Просто воспитать ее нормально надо было. Давно она у тебя?

— Неделю, — сказала я.

— Ладно. Обвинение снимается.

Вот вам и добросовестные заводчики. Где Адель их нашла? Может, самой у меня получилось бы воспитать Чмоню получше. А может и нет. Но если бы я делала это сама, то и вину не перекладывала бы на других.

Когда мы дошли до моего двора, Тимур передал мне Чмоню, которая заснула, несмотря на не самое бережное обращение.

— Спасибо, — сказала я, смотря на Чмоню, а не на Тимура, хотя обращение было к последнему. — Ты очень выручил.

— Та ладно. Пустяки. Если что — звони.

— Окей… — протянула я и добавила ни с сего, ни с того: — Так тебе нравится Чмоня?

— Ну да, — сказал Тимур, пожав плечами.

— Можешь забрать ее, если так хочешь!

Перспектива кормить Чмоню каждые четыре часа пугала меня. И дело не только в частоте. Просто, чем больше кормишь, тем больше материала для рыгания.

Тимур лишь рассмеялся, подумав, что я пошутила.

— Ладно, давай, пока.

Я помахала ему, и Тимур пошел в сторону своего дома. Посмотрев на Чмоню, которая спящая была не такая уж противная, я прошептала:

— А ведь я не шутила.

Глава 14 В которой куча разговоров

С похода в вет-клинику прошло несколько дней. Чмоне заметно полегчало. То есть она уже начала недовольно тявкать. А сегодня даже нормально полаяла на меня за то, что я случайно (клянусь, случайно!) стукнула ее ступней, да так, что Чмоня подлетела.

Адель перезвонила мне вечером того же дня. И нет, она не переживала за Чмоню. Она о ней забыла. А позвонила, чтобы рассказать о свидании. Точнее не рассказать. Адель сказала, что о таком говорить по телефону — уголовно наказуемо. Поэтому мы условились встретиться во вторник. Со временем мы не определились и это было ошибкой. Я думала, что мы встретимся после пар, но у Адель всегда все не как у людей.

Я еле дожила до вторника. Было безумно интересно, как же прошла встреча. Особенно если учесть, что после всех моих попыток выведать информацию по телефону, Адель лишь хихикала.

В общем, во вторник, я спокойно себе выходила из столовой, когда Адель подбежала ко мне.

— Идем! — воскликнула она, хватая меня под руку.

С воинственным видом Адель потащила меня к выходу.

— Привет, Адель, — сказала я. — Куда идем?

Адель остановилась и уставилась на меня.

— Мы же договаривались пойти в кафе!

— Да, но… — я демонстративно посмотрела на часы. — Сейчас только десять часов. У меня еще две пары. Я думала мы пойдем после.

— А у меня больше нет пар! Идем сейчас, а то перенесу на завтра!

Я сильно сомневалась, что у Адель сегодня больше нет пар. Особенно если учесть, что за наш короткий разговор, к ней подошли уже две одногруппницы и спросили, идет ли она.

— Ну? — поторопила меня Адель.

Что же, не такие уж и важные у меня пары остались. Можно и прогулять. К тому же, судя по синякам под глазами, мне не повредит немного отдыха.

— Ладно, — сдалась я. — Идем.

Такими темпами мои внуки получат слишком много рассказов о моей шальной молодости и вдохновляться сами начать негодяйничать. Я прогуливала по неуважительной причине уже аж вторую пару в жизни. Меня начала тревожить совесть, но я ее придушила, чтобы не портила мне день. Все-таки нужно и отдыхать в этой жизни. А вот приду домой — сяду за диплом, а не лягу спать, как обычно.

Мы с Адель пешком добрались до кафе, которое находилось всего в паре кварталов от универа. Возможно, если наш разговор не затянется надолго, то я успею на четвертую пару… Хотя не стоит. Адель посмотрит на меня, как на дурочку, если я вернусь сегодня на учебу. И, вероятно, не далеко уйдет от истины.

Кафе имело неопределенную национальную идентичность. Здесь подавали и пиццу, и блины с разной начинкой, и супы, и даже что-то отдаленно напоминающее хинкали. Адель, как настоящий гурман, заказала цезарь с креветками, а я долго пыталась определиться с начинкой для блинов. Сладка или соленая? Сладкая или соленая?!