Исповедь плохой подруги

— Какое будешь? — спросила Адель, рассматривая витрину.

— Пломбир, — ответила я, не задумываясь.

Всегда, когда я решалась поэкспериментировать с едой, мне катастрофически не везло. Один раз, когда мы ели в кафе вместе с моей школьной подругой, ей принесли огромный кусок мяса с картошкой, помидорами и всяким таким. А я, заказав ризотто с грибами, получила крохотную кучку идеальной цилиндрической формы с подозрительными коричневыми вкраплениями. После этого мои эксперименты закончились.

— Фу как скучно, — сказала Адель и, не секунды не думая, добавила: — Ладно, мне такое же.

Я сделала заказ и потянулась к кошельку. Пришлось долго рыскать в сумке, чтобы обнаружить — кошелька там нет. Я стала озираться, хотя понимала, что выпасть он не мог — сумка была закрыта на замок. Вероятно, кошелька при мне не было с самого утра. В маршрутке я расплачивалась деньгами, которые приготовила с прошлой поездки, положив их в карман куртки. Я всегда так делала, чтобы не задерживать водителя и тех людей, кто заходит в маршрутку за мной.

— Адель, — сказала я поникшим голосом. — Я забыла кошелек.

Адель громко цокнула языком и сказала:

— Я уже испугалась. У тебя такое лицо стало, будто кто-то умер.

Я покачала головой и повернулась к продавцу.

— Можно одну порцию отменить?

— Нет, нет, нет! — замахала руками Адель. — Я заплачу!

— Не стоит! — сказала я, хватая Адель за руки. — Я не хочу мороженого, честно!

— Возражения не принимаются.

Мне стало неловко. Езжу на ее машине, не развлекаю историями, так теперь еще и ем за ее счет.

Когда мы дождались мороженое, Адель с радостным выражением лица вручила мне одну порцию.

— Не переживай, — сказала она. — Мне не жалко.

Я кивнула, но мой настрой не поменялся. Скорее даже наоборот, я почувствовала себя нищенкой, ведь, по сути, не могла купить себе еду. Веселья не прибавила и та мысль, что домой придется добираться пешком, или зайцем в троллейбусе.

Мы сели на лавочку неподалеку. Адель закинула нога на ногу и стала рассказывать, какой нехороший у нее преподаватель по какому-то там предмету. В конце рассказа я убедилась, что нехороший он лишь потому, что не поставил ей зачет, хотя Адель явилась на его пару целых два раза за семестр.

Она не успела съесть и трети мороженого, как я расправилась со своим полностью. Сначала она говорила и потому не могла есть, а потом к нам подошел какой-то мужчина средних лет. Он поздоровался с Адель и спросил разрешения на то, чтобы сесть с нами. Адель разрешила. Он сел с ее бока и, не удосужив меня ни улыбкой, ни даже взглядом, стал самозабвенно с ней разговаривать. Я почувствовала себя еще хуже.

Когда он отчалил, что делать не желал, но Адель настаивала, мы встали и побрели вдоль магазинов.

— Это твой знакомый? — спросила я.

— Нет.

— Нет?

Адель хитро улыбнулась и посмотрела на меня.

— А что такое?

— Да ничего…

Я не придумала чтобы еще такого сказать, как Адель спросила:

— А к тебе что, никогда не подходят знакомиться на улице?

— Нет, — сразу ответила я, хотя стоило призадуматься и повременить, чтобы она не подумала, что я прямо такая уж не привлекательная.

— Шутишь, — твердо сказала Адель.

— Да нет, правда. Да и мне, честно говоря, не хотелось бы заводить отношения со случайным… персонажем.

— Никто же не заставляет заводить отношений! Просто поговорить.

Я покачала головой и переключила внимания на витрины. Адель намек не поняла и продолжила тему:

— Это же так тешит самолюбие!

Она ненадолго задумалась, а потом выдала:

— Тебе нужно научиться так делать!

— Что научиться? — улыбнулась я. — Подходить к девочкам вдвое младше меня и пытаться завести разговор?

Адель сделала вид, будто услышала только первую часть моей реплики.

— Нет! — воскликнула она. — Нужно научиться обращать на себя внимание. Хочешь научу?

Я покачала головой. Это значило скорее «не хочу об этом говорить», чем «не хочу, чтобы ты учила меня всяким глупостям». Но Адель не удовлетворилась бы ни одним из этих ответов.

Она остановилась, и я тоже замерла.

— Смотри, — начала она. — Сначала нужно посмотреть в глаза. Недолго. Но и не отводить взгляд сразу. Потом отвести, но не позже, чем через полминуты посмотреть снова. И улыбнуться! Улыбаться обязательно! Но не натянуто, а естественно.

Адель продемонстрировала как это делается. У нее получилось безупречно и я задумалась над тем, на сколько искренними были все предыдущие ее улыбки.

— Обычно уже после этого ко мне подходят. Если нет, то вызываем тяжелую артиллерию! Но это тоже просто, не бойся. Нужно посмотреть в третий раз, быстро на глаза, потом на грудь, потом как бы осмотреть его всего, и затем обратно на глаза… Поняла?

— Глаза, грудь, все остальное, снова глаза, — повторила я уверенно, желая подыграть Адель. Мне становилось смешно от того, с каким серьезным видом она все это мне рассказывает, так что было забавно поощрить продолжение этой лекции.

— Вопросы? — спросила она.

— Да, есть один, — сказала я, как благодарная ученица. — А если и после этого не подойдут?

— Значит твоя жертва — педик.

Я сдавленно захихикала.

— Ну, слушай, — сказала я. — По такой схеме для меня девяносто процентов мужчин окажутся нетрадиционной ориентации.

— Ну не знаю… — сказала Адель, рассматривая меня. — В любом случае, нужно попрактиковаться!

Мы продолжили идти вдоль витрин. Я типа согласилась, но на самом деле ни в коем разе не собиралась «практиковаться». Еще чего не хватало. Я и так постоянно попадаю в неловкие ситуации, а тут еще и добровольно в них ввязываться… Ну уж нет.

Я даже удивилась, что Адель не стала настаивать. Но оказалось, что я снова ошиблась.

Мы медленно брели, как вдруг она замерла.

— Вот этот!

Она указала пальцем на какого-то брюнета, который стоял около одного магазина. Он смотрел в телефон и явно ждал кого-то. Его лицо показалось мне смутно знакомым. Я точно видела его где-то, но не могла вспомнить где.

— Давай, Ксюш! Всего два взгляда и одна улыбка!

— Я не стану этого делать! — сказала я, поднимая руки.