Исповедь шлюхи

– Как день рождения? – Растерялся Олег.

Лена покраснела:

– Родилась сегодня. Так уж получилось. Присаживайтесь, Олег Николаевич. Я же не кусаюсь…

– Подождите, Лена. Ашот, можно тебя на пару слов.
–

Голенев взял армянина под руку и вывел в холл. Вернулся бригадир один. Через минуту за окном затарахтел его мотоцикл.

– Куда ты дел хозяина? – Спросил бригадира штукатур Рафик.

– Олег Николаевич забрал у меня ключи от мотоцикла и укатил.

Рабочие переглянулись.

– Странно… – Удивилась Лена: – Я его, кажется, ничем не обидела.

– Да он тебе за подарком поехал. – Важно сообщил Тема: – Ты папу не знаешь. Он же не думал, что у тебя рождение. Теперь обязательно притащит. – И мальчик с достоинством занял свое место. За ним расселись остальные дети.

Лена продолжала смущаться:

– Как стыдно получилось.

– Почему вам стыдно? – Маленький чернявый Рафик, не только мастер штукатурить стены, и свинчивать трубы, но и признанный тамада, взял инициативу на себя: – Предлагаю, пока хозяин не вернулся, выпить за самую прекрасную из всех женщин, которых я когда-либо видел. За нашу красавицу Елену Ивановну. Пусть она будет счастлива и даст счастье детям. Такая женщина заслуживает любви самого смелого джигита. Я бы сам предложил ей руку и сердце но, увы, уже имею жену и четверых детей.

– Она бы за тебя и не пошла. – Поддел Рафика бригадир: – Ты маленький, усатый, как таракан. Зачем ты нужен такой красавице?

– Почему обижаешь? Я знаю, вы, армяне, бакинцев не любите. Так знай, ты настоящий националист.

– Я националист!? – Ашот вскочил с места: – А кто твоего брата на своей сестре женил?

– Вы, армяне, никогда шуток не понимали, не то, что мы, азербайджанцы. – Рассмеялся Рафик: – Так пьем за прекрасную Елену, или спорим о нациях?

Угрюмый молдаванин Петро, обычно не произносящий слов, Рафика поддержал:

– Ты, Ашот, на работе бригадир, а за столом Рафик бригадир. Сказал пить – надо пить.

Ашот наполнил бокалы вином и подошел к Лене чокаться. Рафик и Петро встали за ним. Дети проделали то же самое с лимонадом. Лена поблагодарила всех и пригубила свой бокал.

– Дядя Ашот, а что такое нацилист? – Поинтересовался Леня.

– Не нацилист, а националист. Это такой человек, который уважает только свою нацию, а других людей считает ниже. Вот смотри, у меня в бригаде пятеро. Николай русский, Натан хохол, Рафик азербайджанец, Петро молдаванин. А я армянин. Мы уже три года вместе работаем и дружим, как братья. Потому что мы люди труда и каждый в своем деле первый. Если человек что-то по-настоящему умеет, он никогда не будет кичиться своей национальностью. А те, кто ничего не умеют, обычно этим хвалятся. Понял?

Леня кивнул:

– А почему дяди Коли и дяди Натана нет?

– Натан шашлыки караулит, а Николай уехал домой помочь семье. Они люди сельские, а скоро зима.

– А когда нам торт дадут? – Спросила Ирочка, которую национальные проблемы занимали мало.

– Мы еще шашлык не кушали, а ты торт… – Улыбнулся Рафик.

– Кстати, пойду проверю, как там Натан с шашлыками управляется. – Ашот бегом выбежал на улицу, и через минуту вернулся: – Все в порядке, дозревают. И как раз хозяин возвращается.

– Олег Николаевич? – На всякий случай переспросила Лена: – Откуда вы знаете?

– Я движок своего «Урала» далеко слышу. – Оскалился Ашот. Но к дому подкатил не только Голенев. Мотоцикл сопровождал микроавтобус Павла. Олег привез полную люльку белых хризантем, а из микроавтобуса выбрались Руфина Абрамовна, Постников с женой и Вера с Павлом. Все, кроме мэра, что-то несли в руках. Голенев с огромным букетом ввалился первый:

– Поздравляю, Леночка. И не пугайтесь, нас много.

– Ну зачем такой огромный букет? – Смутилась Лена, принимая цветы.

Увидев Межрицкую, дети вскочили с мест и радостно закричали:

– Мама Руфа приехала!

Ирочка первая обхватила старую воспитательницу, и потерлась щекой об ее руку. Леня и Тема завладели другой рукой, а Митя и Саша пытались их оттолкнуть. Руфина Абрамовна всех погладила по головкам. Дети в полном восторге запрыгали вокруг, продолжая орать:

– Мама Руфа приехала! Мама Руфа приехала!

– Таки опять я. – Подтвердила директриса, вручая Лене маленький букетик: – Подарок ты от меня получила. В детдоме я тебя поздравила, но ты же понимаешь, Олежке не откажешь. Он нас собрал по-военному, в пять минут. Приехал в детский дом и, таки пока я одевалась, всем отзвонил и всех построил. Поэтому, хоть я тебе и надоела, придется старуху терпеть…

– Почему терпеть? Я очень рада. – Искренне воскликнула Лена.

– Спасибо, детка. Ты пока принимай поздравления, а я с мальчиками и Ирой по дому пройдусь. Покажете мне дом, ребята?

Дети с восторгом согласились и тут же потянули Межрицкую на второй этаж демонстрировать свои комнаты.

Постников с супругой стояли рядом, дожидаясь своей очереди. Татьяна подтолкнула мужа:

– Начинай ты.

– Леночка, это трудно, так сказать, назвать подарком, но ордер от вашей квартиры я вам привез. – И Тихон вручил имениннице конверт.

– Ой, спасибо! – Обрадовалась Лена, заглядывая в конверт. Она не ожидала, что все произойдет так быстро: – А деньги зачем?

– Деньги вам велел передать Павел Михайлович Паперный. Это компенсация за мебель и вещи.

– Как много. Спасибо, Тихон Иннокентьевич. Не знаю, как и выразить свою благодарность. Можно, я вас поцелую?

– При жене можно. – Улыбнулся Тихон и подставил щеку.

– Это он отдал долг. А подарок от нас двоих. – Татьяна протянула Лене сверток, перевязанный голубой лентой.

– Что это? – Не сдержалась Лена.

– Потом посмотрите. Надеюсь, понравится.

– Спасибо. А сколько цветов! Куда их ставить?

– Сейчас сделаем. – Пообещал молчаливый молдаванин.

Ваз для цветов Олег в доме завести не успел, и находчивый строитель пристроил их в пустые банки от красок. Рафик расставлял банки с цветами на пол, подоконник и сервант. Гостиная на глазах превращалась в цветущий сад. Дети активно помогали. Леня даже умудрился одну банку перевернуть. Но Петро быстро ликвидировал последствие аварии. Пока рабочие с детьми занимались цветами, Павел с Верой вручили «новорожденной» огромную коробку. Она с трудом удержала ее в руках.

– Не бойся, это всего лишь самовар. Он не электрический. Шишками будешь топить. – Предупредила Вера. Павел хотел рассказать, как пользоваться самоваром, подробнее. Но в столовой снова раздались детские крики. Межрицкая «под конвоем» своих бывших воспитанников, спускалась вниз. На последней ступеньке она подняла руку к верху, требуя внимания:

– Должна вам сообщить, что если бы мне раньше кто-то сказал, что у одного из моих мальчиков будет такой дом, я бы плюнула ему в лицо, потому что не переношу вранья. Но здесь я все видела таки своими глазами.