Исповедь шлюхи

Максюта улыбнулся:

– Номер первого секретаря райкома, ночью разбудите, скажу.

– Вот и позвоните ему. Если не занят, прямо сейчас и поедем.

– Я позвоню, а вы уж сами… Мне не по рангу… – Увильнул Максюта и набрал номер.

Андрей Гаврилович Телкин сам открыл дверь и впустил визитера.

– Зачем я демократам понадобился. – Спросил он суровым басом, но улыбка до ушей выдала удовольствие от визита мэра.

Тихон пожал хозяину руку. Тот ответил крепким рукопожатием. Постников едва не поморщился от боли:– Здравствуйте, Андрей Гаврилович. Если уделите мне немного времени, объясню.

– Я теперь лицо опальное, зависимое. Как же я могу отказать представителю новой власти. Мы приучены к дисциплине. – Телкин распахнул дверь в кабинет и широким жестом пригласил Постникова:

– Не побрезгуете, дочка нам сюда чаю подаст. Она сегодня у меня за хозяйку. Супруга в Москве зубы вставляет.

– От чая не откажусь, – согласился Постников.

– Маша, принеси нам пару стаканчиков чая, и меду не забудь. – Крикнул хозяин в глубины квартиры: – Итак, я вас слушаю.

Тихон объяснил причины визита и рассказал бывшему партийцу, как ему удалось с помощью Голенева построить свое детище:

– Это, так сказать, у меня вроде сбывшейся мечты. Теперь хочу эту мечту вам доверить.

Андрей Гаврилович откинулся в кресле, взял в руки стакан чая, который дочка уже успела принести и, беззвучно шевеля губами, задумался.

– Чаек свой пейте, остынет. – На минуту прервав размышления, напомнил он гостю: – И мед рекомендую. Друг с пасеки возит. Пчелиный, без обману.

Тихон отхлебнул чая и взял ложку меда. Мед оказался душистым, отдавал луговыми цветами. Постников успел съесть три ложки и покончить с чаем, а хозяин продолжал сидеть молча. Потом заговорил тезисами, словно проводил собрание актива:

– Во-первых, я не знаю производство цемента. Чтобы хоть поверхностно разобраться в вопросе, мне нужен месяц.

– Во-вторых, я не знаком с отчетностью при новой власти. В наше время существовал план. Сколько завод должен выдавать продукции и какие предусмотрены санкции, если продукция недовыпущена. В-третьих, чем я смогу стимулировать производительность труда? В наше время существовали социалистические соревнования и переходящее знамя. В-четвертых, где я должен брать рабочих. Чтобы завод не выдавал брак, нужны грамотные рабочие. В Глухове цемент никогда не выпускали, где взять людей? И в-пятых, какова моя зарплата?

Тихон непроизвольно улыбнулся.

– Чему смеетесь, господин мэр? – Басом поинтересовался Телкин.

– Смеюсь, потому что тему зарплаты вы обозначили, так сказать, в последнюю очередь. Я уже привык с этого начинать.

– Для меня, как это нынче ни удивительно, честь и ответственность всегда шли впереди денег. Мы строили державу, руководствуясь не животом, а идеалами.

– Давайте не будем сравнивать. Вы морочили людям головы. О каком коммунизме могла идти речь, когда страна семьдесят лет влачила нищенское существование?!

– Да, жили бедно, не спорю. Но с голоду никто не умирал, и нищие на дорогах не стояли. А насчет Коммунизма, давайте, и вправду, не будем. Русскому народу нужна идея. Посмотрим, что вы вместо коммунизма ему предложите.

– Мы предложим, так сказать, достойную свободную жизнь.

– Свободную от морали? – Усмехнулся Телкин: – Готов поспорить, я еще доживу до тех дней, когда вы поймете, только для живота народ работать не станет. Он сопьется.

Тихон начинал злиться:

– Вы пойдете директором?

– Если вы мне ответите на мои вопросы, я с радостью возьмусь. Завод городу, действительно, очень нужен. Здесь я вам союзник. Но, должен предупредить, поговаривают, что державную промышленность демократы готовятся передать в частные руки. Тут я вам не союзник. Тут я вам лютый враг.

– И в этом вопросе мы с вами не расходимся. Так что проблем не возникнет. – Заверил Постников и детально ответил на все поставленные перед ним вопросы. Вернувшись в мэрию, он уже знал, что директор цементного завода у него есть. Они договорились, что Андрей Гаврилович за счет города поедет в Москву изучать производство. А Тихон откроет при заводе курсы для молодых рабочих.

– Ты чего сияешь, как самовар? – Спросил Голенев. Он давно дожидался мэра в его кабинете и тоже успел выпить два стакана чая. Секретарша Юля старалась скрасить Олегу ожидание.

– Я, так сказать, нашел директора. Ты будешь смеяться, но им я назначу Андрея Макаровича Телкина.

Олег принял новость спокойно:

– Секретарь райкома при Советах совмещал идеологию с работой хозяйственника. Поэтому опыт у него имеется. Только не создал бы он там подпольную ячейку.

– Не думаю. Он серьезный мужик и мне понравился. С чем пришел?

– Пришел попрощаться. Завтра лечу в Бирюзовск показывать Маке отели.

– Ты не забыл? В среду у меня торжественный день. А в четверг большая гулянка под Щеглами. Будем соревноваться в гребле.

– Вернусь.

– И героиню мою не задерживай. Я должен в среду на торжественном собрании вручить ей свидетельство почетной гражданки.

– Она помнит, и мы приедем вместе. А что за соревнования?

Постников улыбнулся:

– Чиновники придумали отпраздновать мое официальное назначение, так сказать, на англицкий манер. Сядем на весла и кто кого. Ты тоже сможешь отличиться…

– Я тебе подыграю. Нельзя же мэра опозорить…

– Нет, я хочу честной борьбы.

– В честной борьбе ты уже победил.

– Стеколкина? Он был у меня дома. Упал Татьяне в ноги, божился, что станет человеком.

– Совесть проснулась или притворялся?

– Винился искренне, даже слезу пустил. Пришлось подать ему руку, иначе остался бы с нами ночевать.

– Тиша, у тебя все нормально?

Тихон удивленно посмотрел на друга:

– Все великолепно, а не только нормально. На днях немцы отгрузят фильтры. Я согласился принять их инженера, чтобы присутствовал при сборке. Не бойся, денег не прошу. Нашел. В городе ЧП нет. Так что все тип-топ.

– Дай Бог…

– А почему ты спрашиваешь?

Олег не знал, что ответить:

– Сам не понимаю. Что-то на душе кисло…

– Да брось ты. Почему кисло? Дом закончил! Летишь с такой девчонкой! Морем, так сказать, полюбуешься, проветришься.

– Да, с домом порядок. Сегодня вместе с детьми и Леной мебель для ребят покупал. Вместе ездили. Они счастливы.

– Вот видишь, а ты кисло. Поехали ко мне ужинать? Рабочий день закончился.

– Зачем Татьяну нагружать?

– Она будет рада. Спускайся вниз, я жену предупрежу и следом.