Исповедь травы

Еще не осознав до конца, где я и что со мной, я сажусь на постели.

– Джейднор, - я произношу это, не открывая глаз, каким-то потусторонним голосом, - этой ночью еще одна Суть... или душа... пала под напором Тени.

Только после этого мне удается окончательно очнуться. Спальня в Башне Теней, чаще именуемая "аквариум", занавеси в цвет бирюзы... В руке Хозяина дрожит пламя свечи, в другой он держит бокал с апельсиновым соком.

– Пей. Успокойся. Все хорошо, все уже позади, это был только сон...

– Нет, Джейд, - произношу я еле слышно и утыкаюсь лицом в подушку.
– Не все в нем было сном. Я ранена, тяжело ранена, и нет мне спасения...

"ТЫ ПРЕЖДЕ БЫЛ СО МНОЙ, И Я НЕ ТОСКОВАЛА!!!"

* * *

– Ешь, - говорю я устало. Милосердием в моем голосе и не пахнет.

Храниэль сидит напротив меня и болтает ногами, не достающими до пола. Перед ней блюдо моего собственного приготовления: салат из помидоров и лука, заправленный сметаной, выложен в холодный вареный рис, после чего все тщательно перемешано. На мой взгляд так вкуснота неимоверная, но у Храниэль на этот счет особое мнение.

– Я не люблю лук, - тянет она (а глазенки хитрые-хитрые!).
– У меня от него язык болит.

– Вот еще новости! Между прочим, когда у меня во рту ранки, я всегда лук ем - и сразу перестает болеть. Так что не выдумывай. И пока не доешь ужин, никакого жженого сахара не будет.

На самом деле я почти мечтаю, чтобы Храниэль оставила половину на тарелке - тогда можно будет самой доесть... Все чаще я отказываю Россиньолю - моего душевного состояния уже не скрывает и вуаль. Естественно, денег на еду у меня в обрез, и я уже три недели постоянно голодна. Но - дите надо воспитывать, особенно если в этом создании половина крови Айэрра.

А вообще, по-моему, если ребенку в возрасте Храниэль никогда не доводилось голодать, он всегда будет привередничать за столом. По своим сестрам сужу.

– А давай так, тетя Линда, - Храниэль шлепает ложкой по тарелке, во все стороны летят сметанные брызги.
– Я еще съем вот этот кусочек, вот этот, этот и тот. И больше не буду. Ладно?

У меня не хватает силы воли с нею бороться. Интересно, что будет, если у меня когда-нибудь появится свое такое чудо?

– Ладно. Но только потом не говори, что голодная, и яблок у отца не выпрашивай.

– Я сытая, - поспешно заявляет Храниэль.
– Живот толстый-претолстый, больше ничего не влезет.

– Даже жженый сахар?
– дразнюсь я.

– А жженый сахар - это не еда, - и снова отцовские искорки в глазах.
– Жженый сахар - это вкусинка!

Компромисс достигнут, и я снова склоняюсь над своим рукодельем, но краем глаза все же слежу за Храниэль - как там обстоит дело с оговоренными кусками? Маленькая полу-Нездешняя заталкивает их в рот, давясь, словно ест лягушку, и всем своим видом показывая, как она не любит мою стряпню. Я притворяюсь, что полностью занята обшиванием черного бархатного кружка по краям перламутровыми листочками - через один темно-розовыми и золотисто-алыми. Будет новая застежка на плащ...

– Все, - деловито произносит Храниэль, поспешно отодвигая тарелку, и затем неуверенно добавляет: - Я хорошая.

– Хорошая, хорошая, - соглашаюсь я, вздыхая.
– Давай мешай сметану.

Радостно повизгивая, Храниэль залезает на стул с ногами, тянется за большой кружкой, в которой мы остужаем "вкусинку", и немедленно въезжает локтем в мой бред кулинарии. На рукаве золотистой нарядной блузки расплывается отвратительное пятно из помидорно-сметанного соуса. Я мысленно издаю самый леденящий кровь стон из всех, которые когда-либо слыхали на старых кладбищах. Нет, определенно этот день будет стоить мне пяти лет жизни, никак не меньше.

Пока Храниэль сосредоточенно крутит ложечкой в сметане с сахаром и превращает ее в некое подобие крема для бритья, я достаю большую закопченную ложку, смазываю ее маслом, сверху насыпаю ровный слой сахара и протягиваю к очагу. Храниэль тут же все бросает и завороженно следит за тем, как сначала тает масло и сахар плавает в прозрачной жидкости, как затем внезапно плавится сам сахар, и в ложке пенится коричневая масса с острым запахом. Не теряя ни секунды, я быстро окунаю ложку в заранее приготовленную сметану - громкое шипение наполняет кухню, и Храниэль снова радостно взвизгивает. Вооружившись своей маленькой ложечкой, она тут же извлекает получившийся бесформенный леденец, не дожидаясь, пока тот окончательно остынет, и сосет его с видом величайшего блаженства. На мою долю остается то, что пригорело к ложке.

И так несколько раз, до тех пор, пока сметана не пропитается жженым сахаром до желтовато-кремового цвета и сама не станет "вкусинкой" - в этом-то и заключается главный номер программы.

Храниэль перемазалась как поросенок - смуглая мордашка в сахаре и сметане, темно-красные новые штаны в золе. Я бы на месте Хозяина устроила мне большую головомойку за подобное неумение уследить за дитем - но в том-то и дело, что он, скорее всего, даже и не заметит...

Говорят, что смертная, ставшая матерью Храниэль, обликом была почти неотличима от Райнэи... Не мне судить - она родила дочь и умерла в тот год, когда я впервые раздвинула ткань мироздания и еще знать не знала ни о какой Башне Теней. Сейчас девочке шесть, и несмотря на то, что она воспитывается среди людей и как человек, у нее темно-карие глаза без белков. Клеймо рождения ничем не смоешь... И черная атласная челка над глазищами юной Нездешней, и ужасно жизнерадостный характер - со всеми в Башне она на "ты", все мы для нее тетя Нодди и дядя Кермо, а теперь еще и тетя Линда, трать-тарарать...

Вы только не подумайте, что я имею что-то против Храниэль. В ней бездна обаяния, но я... из меня нянька, как из страуса папа римский, и от этой работы я медленно сатанею. Женщинам с двумя мужскими стихиями детей, пожалуй, вообще нельзя доверять.

– Вкусно было, - Храниэль выскребает остатки со стенок кружки. Вот это, будьте спокойны, она доест до последней капельки - можно посуду не мыть.

– Ну раз вкусно, пошли спать. Только сначала умоемся.

– А папа?

– Какой папа? Уже одиннадцать часов! Все хорошие девочки давно спят, а то в полночь придет злой зверь Намелискр* и всех, кто не спит, живенько утащит к себе под Тень.
– -------------------------------------------------------------

* Для тех, кто не врубился: намелискр - дикая, по преимуществу водная разновидность вуглускра, отличается нездоровым пристрастиeм к днищам лодок. (Элендис.) --------------------------------------------------------------

– А фы вне фкафку на нофь рафкавеф?
– даже с зубной щеткой во рту Храниэль не умолкает.

– Расскажу, только не я. Сегодня очередь дяди Кермо, вот пусть он и рассказывает.

По дороге в спальню Храниэль хватает с полочки мою недоделанную застежку - всего три листочка осталось пришить - и долго вертит в руках.

– Красиво, - наконец приходит она к выводу.
– Это как солнечное затмение. Когда мы с тетей Ринуйл плавали на большом корабле, я видела солнечное затмение...
– она продолжает оживленно рассказывать, но я уже не слушаю. А ведь и вправду чисто солярный символ, и отнюдь не светлый - устами младенца...

Убедившись, что Храниэль легла и никаких провокаций с ее стороны не предвидится, я беру магический кристалл - уж больно неохота топать на самый верх Башни, в логово Кермо.

– Я ее уложила, - говорю я с ноткой злорадства.
– Теперь твоя очередь. Иди рассказывай очередную страшненькую и длинненькую.