Исповедь

– Ба, Андрей, да ты такой справный, сразу видно – лечение помогло, после больницы на поправку пошёл.

Но… оказалось наша радость была преждевременной, а то состояние – лишь затишье перед бурей. Я потом обратила внимание, что он всё толстеет и толстеет, как надувной шар. И всё у него раздувается до невероятных размеров. Он так располнел, все пальцы, внешние органы распухли, ой, как вспомню… жутко. А Андрей кричит на меня – говорит в больницу хоть убейте не лягу, всё норовил меня палкой своей ударить, отгонял. Однажды к нам Боря пришёл, внук, а он спортсмен, футболист, понимает в физиологии, сразу и сказал, что организм воду набрал, как губка. Ну мы опять его на скорой в ту же самую больницу, опять под видом инфаркта, за взятку. А его там как раздели, осмотрели и ужаснулись до какой степени он раздулся, как будто водянкой болеет. Начали с него жидкость сливать страшными мочегонными. И вот туда его отвезли ещё ходячим, он даже до скорой сам доковылял, а вот обратно вернули полностью обездвиженным.

Помню, как нам вывезли его из больницы, на кресле инвалидном. Боже ж мой, он как скелетик – тельце худое, ножки-ручки тоненькие, одна голова торчит. Я как увидела его, так и начала рыдать, остановится не могу, а он мне:

– Лапуська, не переживай, меня вылечили, вон как я похудел, скоро опять в спортзал пойду.

Тогда уже я стала замечать, что у него с головой не всё в порядке, говорят сахарный диабет на мозги влияет… Уж больно много стал Андрей говорить и всё что-то неправдоподобное, но с серьёзным видом. И главное что-то из реальности берёт, а что-то добавляет, а потом ещё взялся звонить всем и всякие сказки рассказывать… Тут же что выяснилось, его же по телефону на кредит развели, дали кредитную карту как-то по онлайну, пока он не в себе был, а это было больше года назад, так за это время процентов накапало – больше чем он взял. Ну вот кто разрешает такое делать? А я же тоже за всем не услежу, бывает в магазин пойду, вон в бассейн, чтобы отвлечься, а он с кем-то болтал тогда по телефону, я не следила… Ну, короче, взял кредитку на 80 тысяч, ничего оттуда не потратил, а отдавать теперь 140. Вот везде пожилому человеку в нашей стране только одно – обманут, облапошат, пошлют, а потом ещё и убьют…

После того раза в больнице сначала Андрей вроде опять оживился, там его всё-таки чем-то накололи, ноги от абсцессов очистили, засыпали раны, обработали, перебинтовали, обезболивающими накачали. И говорят – теперь к вам на дом будет врач приходить. И представляете за полгода, так никто и не появился, так никто и не позвонил! Вот такое отношение к больным старикам! Я ведь им говорила всем – ну хоть первый раз научите как его перебинтовывать, как обрабатывать, я же не умею совсем, мы же никогда не болели! А им всё равно – вытолкали в шею и дверь перед носом закрыли, мол сами разбирайтесь – вон в интернете ролики смотрите обучающие, сволочи!

А туда же в поликлинику позвонить – это же Москва, ты сотый в очереди и час сидишь на телефоне, а кто мне телефон оплатит? Звонок-то дорогой! А самое главное, как твоя очередь подойдёт, вроде остался один человек перед тобой, а музыка всё играет, играет бесконечно, а потом бац – и сброс. Ну вы представляете какое издевательство! После часа выслушивания музыки за деньги с трубкой у уха! Или всё-таки возьмут и недовольным голосом скажут: «Уже время 12-01, а мы принимаем вызовы только до 12-00!», и плевать им на лежачих, на тех, кто при смерти и трубку бросают. Да гореть им в аду, гадам безразличным!

Тут у Тёти Гали навернулись бессильные слёзы, она горько зарыдала от безысходности, закрыв голову руками, вспоминая мучения. Мы не трогали её, надо дать человеку проплакаться, говорят это помогает… Потом она взяла себя в руки и продолжила:

– И если до той поездки в больницу он хоть как-то передвигался, то на коленях ползал по квартире, то вставал с палочкой или ходунками, тут вообще подниматься с постели перестал. Но повеселел, как ни странно. Ты, кстати, тогда, наверное, с ним последний раз и поговорил по телефону. Он всё соц.сети по телефону смотрел, да приколы всякие всем рассылал оттуда.

Спустя какое-то время вернулись ночные боли, с постели он окончательно перестал вставать, слёг. Тогда мне уже пришлось за ним выносить, убирать, он же в туалет сам перестал ходить, ой что я пережила, вы не представляете…

– Ну а как же родные, сын, внуки… Неужели не помогали?

– Ну помогали, конечно, как могли. Но у них своя жизнь, свои проблемы. Боря вообще в Новосибирске, а Дима занят на двух работах, ещё и докторская, он так и сказал: «Это твой крест, ты должна его нести…». Наверное, так оно и есть. Но нет, они конечно по всем врачам с нами, коляску ему арендовали, на машине по больницам возили, когда скорая перестала забирать. Да Андрей-то всем врачам всегда говорил: «Вот Дима с Борей приедут…». Они как его навестят ему лучше делалось, спокойнее.

А Андрей всё капризнее становился, боль уже не мог терпеть ночами, кричал. У него же никогда ничего не болело, а эти последние два с половиной года, как за всю жизнь мучения… Ну почему Бог такое допустил, за что? Меня видеть не мог. Он так и говорил, что жить уже так не может: дома только я с моей мерзкой рожей и Соловьёв круглосуточно по телевизору, которого он ненавидел, что это ад при жизни…

Мучился он сильно, а ноги всё хуже и хуже, и вроде сахар стали в норме держать, а ноги всё одно не просыхают, трофические язвы пошли, диабетическая стопа, вонь такая, что аж соседи стали приходить, боль, крик, бессонные ночи. А он ещё вредный, ни в комнате не давал прибираться, ни даже постель себе менять и памперсы, орёт на меня, злой от боли, страдание ежесекундное. Ну и повезли мы его опять в больницу, куда деваться, надо же что-то делать, невыносимо смотреть, как человек гниёт заживо. У него уже стала кровь прямо ручьём из ног с лимфой течь, и ничем её не остановишь. Кровь не сворачивается, а ещё гной… Ужас, ужас… Я ходила к главврачу, он не хотел принимать, но я прорвалась, плакала прямо в кабинете и сжалился, да и сунула я ему полтинник, чтоб он подавился им.

В тот раз Дима с Борей Андрея на машине повезли в больницу, на коляске. А ему даже в ней сидеть тяжело, он кричит бедный, мается. Ну кое-как уговорили, успокоили, довезли. А в хирургии мест нет, все койки заняты, даже платные, его почему-то в терапию. А там представляете на него заведующая отделением взглянула и говорит: «Вам к кардиологу надо, есть у нас один специалист, как раз по таким делам».

Буквально через день пришёл к нему врач, такой средних лет, высокий, симпатичный, по всему видно грамотный человек, не в пример всем остальным. И он сразу стал ему кардиограммы снимать, эхо, холтер, какие-то специальные исследования делать и представляете тут-то только всё и открылось. Оказалось, что сердце у него настолько изношено, что через себя только 20% положенной жидкости перегоняет. Сердце – это же насос, оно гоняет кровь и лимфу по организму. А тут насос не прокачивает всё что положено, и лимфа с кровью стали скапливаться внизу, в ногах, а выхода жидкости нет, вот она и полила. Вода, как говорится, везде щёлочку найдёт. Бедный Андрей!

Тут я как на них на всех закричу. Ведь я же им всем, врачам этим недоделанным, его заключение из кремлёвской кардиологии показывала трёхгодичной давности, ему же тогда уже шунтирование было показано, он же тогда уже был сердцем болен! Там же всё досконально на двух листах описано, а это же убийцы, его то от позвоночника, то от тромбов лечили без показаний. Вот и время всё потеряли, когда что-то можно было сделать. Потом ещё и сахарный диабет почти год не могли определить коновалы, невежды! А сахар, наверное, его сердечко-то и расшатал окончательно за это время… А они ему ноги бинтовали, представляете? Ему сердце надо было лечить, а они ему ноги бинтуют!

Тётя Галя не смогла сдержатся и в очередной раз зарыдала. Отец молча гладил её по плечу, потупив глаза и пытался успокоить. Спустя какое-то время она пришла в себя, вытерла слёзы.

– Ну и тот врач сказал, что единственный вариант – замена сердца. Больше ничего не поможет.

– И что? Вы стали заниматься заменой?

– Да какой там. Это только в фантастике. Тут УЗИ через три месяца делают, а ты сердце, смеёшься что ли… Проконсультировались конечно, человеку 71 год, можно было бы его помучить, потаскать, даже в очередь бы на сердце возможно поставили, в самый конец, а тут счёт на месяцы идёт. Да и не перенёс бы он операцию, у него же почти не заживало ничего, кровь с гноем и лимфой как шли, так и шли. Так что нам тогда уже стало понятно, что это конец… Вернули нам его из больницы быстро, опять перевязали, помазали, прокапали и говорят всё, уводите, у нас места ограничены и заниматься с ним мы не можем, его уже в гнойную хирургию везти надо, мы его здесь держать не имеем права.

Ну и забрали в очередной раз, куда деваться. А Андрею с каждым днём хуже, соседи уже толпами ходят – им видите ли крики и запах мешает жить. Ну и Дима договорился, а он же с церковью связан, преподаёт в православном ВУЗе, у него там зав. кафедрой, отец Андрей, очень влиятельный человек. Представляете, схождение благодатного огня комментирует по телевизору! Ну и через него договорился Дима устроить его в одну очень хорошую клинику, которую патронирует РПЦ, в паллиативное отделение. Там условия очень хорошие, уход, обезболивание…